Послушники, которых я видела раньше, не были вооружены. Ну, или я просто не заметила. Любопытно, эти святоши попытаются завербовать меня также, как и мою сестру.
Ноэлль жила на улицах Гжебьена, когда армия Эстрид прибыла «помочь» пережившим чуму, хотели они того или нет. Вместе с другими беспризорниками Ноэлль была завербована и отправлена в тренировочный лагерь.
Шрамы на спине начали гореть от чувства вины, когда я вспомнила Ноэлль, размахивающую молотком над моей головой и обвиняющую меня в том, что я её бросила. Ей было десять, когда мои мама и младший брат заболели чумой и умерли, оставив её одну. В то время, я была ученицей целителя в Гали. Ноэлль говорила, что посылала мне письма с просьбами вернуться домой, но я ни одного не получила. Подозреваю, моя наставница, Тара, перехватила их.
Всё равно, это не было хорошим оправданием. Как и факт того, что из-за скорости распространения чумы, я бы не добралась до дома вовремя. Ноэлль была права. Я бросила её и должна была загладить вину.
Так как все мои движения были под пристальным наблюдением послушников, я съела обед, толком не распробовав.
Матушка вернулась с куском клубничного пирога. Она положила его передо мной.
— Я не заказывала…
— Худышка вроде вас может позволить себе десерт.
И лишь на одну секунду я поймала в её глазах блеск узнавания, до того как она снова обернулась бойкой трактирщицей.
— У меня свободный номер. Надолго вы здесь?
— На одну ночь.
— Вы одна?
— Да.
— Когда закончите, я покажу вам дорогу, — она ушла.
Керрик был прав. Пирог был великолепен. Жаль, я не могла им толком насладиться. Я надеялась, что у меня будет время поговорить с ней, перед тем как послушники окружат меня. Потому что даже через размытые линзы очков нельзя было не заметить кивки и заговорщические взгляды, которыми они обменивались друг с другом.
* * *
Матушка отвела меня в комнатушку на первом этаже. Облегчение ослабило несколько узлов у меня в животе, когда я заметила окно между узкой кроватью и высоким тонким шкафом. Я сорвала очки и потёрла больное место на лбу. Пока она зажигала лампу на тумбочке, я закрыла дверь и опёрлась на неё.
— Скажи, что всё не так плохо, как кажется, — сказала я.
— Всё намного хуже, — горе проскользнуло через беспристрастный образ, который она играла.
— Мелина?
— Её забрали, — она села на край кровати, словно ноги больше не могли её держать. — И тебя заберут.
Неудивительно.
— Сейчас?
— Ночью. У них есть ключи от всех дверей, так что тебе придётся уйти прямо сейчас.
— Они узнали меня? — спросила я.
— Нет. Они думают, что ты одинокая путница и лёгкая добыча.
— Расскажи мне, что случилось?
История звучала слишком знакомо. Войска Эстрид прибыли помочь. Они мобилизировали всех молодых людей и «обратили» стольких, скольких смогли, превратив их в истинно верующих в создателя.
— Мои номера полны послушников, и Чэйн, тот, что отвечает за Менгельс, тоже здесь, — сказала Матушка.
— Крупный парень у барной стойки? — спросила я.
— Да. Он сказал, если я буду сотрудничать, то снова увижу Мелину.
— Знаешь, куда её отвели?
— На север. Им нужны солдаты для борьбы с армией Короля Тохона. Они планируют набрать рекрутов во всех городах Королевства Сектвен, — Матушка закрутила конец фартука. — Не представляю, как буду жить дальше, если её убьют на войне.
— Её не убьют. Я позабочусь, чтобы она была в безопасности.
Матушка посмотрела не меня.
— Я не могу просить…
— Ты не просишь. Это я предлагаю. Кроме того, я и раньше её спасала и уж точно не позволю вновь причинить ей боль.
Она разгладила фартук.
— Как я могу тебе помочь?
Я задумалась. Керрик дал чёткую инструкцию найти работу, которая сделает меня незаметной. Если послушники Эстрид завербуют меня в качестве солдата для её армии, я стану одной десятков. Один солдат в униформе ничем не отличается от другого солдата. За исключением того, что за мной будут следить из-за потенциального побега, и у меня не будет никакой свободы. Их воинам необходимо научиться идти по лесу, не выдавая своё местоположение или их всех убьют. Я могла бы научить их, если смогу убедить в необходимости моей помощи.
Матушка ждала мой ответ.
Керрик будет недоволен. Хорошо, что он не здесь и не может читать мне нотаций.
— Мне нужна маскировка получше, — объяснила я Матушке свою смерть и роль Лилии Мира в моём воскрешении, на случай если со мной и Керриком что-то случится. — Но, ты не можешь никому рассказать о том, что я жива.
— Конечно нет, милая. Я защищаю своих девочек, — сказала она с искрой той Матушки, которую я помнила.
Я обрисовала свой план.
— Боже, ну и задачка! Ты идёшь прямо навстречу беде. Надеюсь, ты знаешь, что делаешь, — она ушла взять парочку вещей.
Я тоже надеялась на это. Ожидая её, я организовала комнату в соответствии с планом. Матушка вернулась с тазом, красками, полотенцами и подносом с другими материалами, включая пару банок, наполненных слизью телесного цвета. По крайней мере, они так выглядели.
— Я не могу осветлить твои волосы, ведь они видели тебя с тёмными, но я могу сделать цвет более рыжим, нежели каштановым, — она жестом велела мне сесть. Убедись, что всегда завязываешь их в хвост или оттягиваешь назад. Это поможет тебе выглядеть старше.
Она быстро работала, и мои волосы оказались туго завёрнутыми в полотенце. Открыв одну из банок, она погрузила в неё пальцы и размазала слизь по моему лицу и шее. Затем она атаковала мои брови пинцетом, выщипывая их без остановки. Она закрасила оставшиеся тонкие дужки.
— Будет больно, — предупредила она перед тем, как достать шприц. — Сиди смирно.
Я чуть не упала со стула, когда она уколола мою нижнюю губу. Подготовка к уколу боли на верхней губе не принесла пользы. Мои губы дрожали, как будто я их очень сильно закусила.
— Это ещё шашем? — спросила я опухшими губами.
— Это яд ланникской змеи. Он сделает твои губы более пухлыми, — она задумалась. — Обычно эффект пропадает за шесть месяцев, но на тебе долго не продержится.
— Жазве?
— Целители выздоравливают быстрее, не так ли?
Наши тела исцелялись в десять раз быстрее. Я кивнула. Это было проще, чем говорить.
— Не переживай, ты привыкнешь к ним. Теперь давай смоем осветлитель с твоего лица.
Матушка умыла моё лицо, причесала и заплела волосы в косы, а затем закрепила их так, чтобы они обернули голову, словно верёвка. Она брызнула чем-то влажным на мой нос и щеки, прежде чем
