— холодный, нудный, как это часто бывает осенью. Бабье лето закончилось, впереди ждали два осенних месяца и долгая зима. Завтра возвращаемся в Москву. Надо выспаться. Я зябко передернул плечами и направился к домику охраны. Добравшись до постели, скинул с себя одежду и вырубился, не хуже Брежнева — мгновенно. Успел только подумать: «До чего я не люблю охоту»…
Проснулся от звука будильника. На часах шесть утра. Не помню, что мне снилось, но душу скручивало в узел, накатывала какая-то подсознательная паника. У людей с развитой интуицией такое случается во время землетрясения или других природных катаклизмов. Однажды подобное состояние охватило меня в горах, перед сходом лавины.
Не стал убеждать себя, что это признаки паранойи, просто доверился чутью. Быстро встал, заправил кровать, привел себя в порядок и вышел из домика.
Явился к генералу Рябенко, тот был уже на ногах.
— Александр Яковлевич, снова предчувствия у меня нехорошие. Хочу проверить то место в Клину. Или сегодня тоже по объездной Клин минуем?
— Не по такой погоде, Володя… — с неодобрением глянул через окно на улицу Рябенко.
Утро не порадовало солнцем, серая хмарь почти не просветлела. Дождь лишь усиливался, все громче стуча в оконные стекла.
— Ты вот что, Володя… — генерал оценивающе посмотрел мне в глаза, — возьми с собой ребят из центра спецопераций. Двоих на заднее сиденье. И обязательно с оружием. Не рискуй. И не геройствуй, как ты любишь.
— Хорошо, выполняю, — коротко кивнув, я повернулся и вышел.
Дорога до Клина была спокойной. Доехали быстро. Но в Клину предчувствие снова царапнуло душу. Я остановил служебную «Волгу» возле долгостроя, кивнул бойцам и жестами показал направление. Они молча рассредоточились, уже через несколько секунд скрывшись с моих глаз. Сам я пошел через главный вход. Закрытая дверь не смутила, замок был стандартный — и я быстро открыл его отмычкой.
На первый этаж не стал тратить время. Второй тоже пропустил, а вот третий осматривал уже внимательно, исследуя каждый закоулок с той стороны здания, которая выходит на дорогу.
Спецы меня опередили. В глубине коридора появился один из них, и знаком показал на открытую дверь. Кивнув, показывая, что понял его, я тихо двинулся в сторону дверного проема. Пистолет держал наготове.
В пустом помещении никого не оказалось. Обманка! На полу лежал матрас, рядом стоял деревянный ящик. Ложная лежка. Значит, кто-то хочет, чтобы мы искали здесь. Или хотя бы тратили на это время. А пока мы прочесываем здание, настоящая точка выстрела остается без внимания где-то в другом месте. Ну что ж, не дураки работают. Заставили нас нервничать и дробить силы. Так как одного спеца я действительно оставил в здании на случай, если снайпер все-таки объявится. Заодно пусть осмотрит остальные этажи.
А сам я, вместе с другим бойцом, побежал вниз.
В машине связался по рации с Рябенко, доложил ему ситуацию. Оказалось, что кортеж Брежнева уже выехал. Рябенко пообещал, что дежурному на Лубянке сообщит сам, а мне приказал встретить усиление — оно уже в пути.
«Усиление» — так назывались резервные группы, которые должны поддерживать наружную охрану в случае возникновения внештатных ситуаций.
Я рванул вперед — «Волга» пронеслась через Клин черной молнией. Доехал до места, где объездная дорога встречалась с основной трассой «Москва — Ленинград». Лес здесь вплотную примыкал к дороге и лучшего места для новой засады было не придумать.
Здесь я дождался бойцов из усиления. Приказал им рассредоточиться и проверить каждый кустик. Сам же двинулся дальше по маршруту.
Выехав из леса, поначалу я не обратил внимания на старый жигуленок. Мужичок, судя по виду — колхозник, менял колесо. Поставив машину на винтовой домкрат, он с усилием вращал ручку, регулируя высоту подъема. Картина была настолько мирной, такой обычной, что я даже улыбнулся.
Уже отъехал километра на полтора, как дошло… Это же и есть засада! Давно всем известно: если хочешь что-то спрятать, положи на самое видное место. А я, как придурок, натыкаюсь на пустышки, сделанные специально для того, чтобы отвлечь охрану.
Резко вывернул руль, разворачиваясь. Проклиная инструкции на чем свет стоит, одной рукой удерживал руль, а другой нашарил рацию, которую еще на остановке в лесу бросил на сиденье.
— Прием! На сто двадцатый километр, быстро. Зеленая копейка. Водителя задержать. Обыскать. Я еду туда же. Отбой.
Отбросил рацию, она упала с сиденья вниз, но поднимать было некогда. Я торопился.
И ведь все равно не успел!
Из-за поворота уже показалась милицейская машина сопровождения. Сразу за ней мимо старого жигуленка проехал ЗИЛ Генсека. Я услышал хлопок.
ЗИЛ занесло влево, он завилял по трассе. Послышался резкий визг тормозов. Брежнев справился с управлением, остановив машину посреди дороги.
Я объехал брежневский ЗИЛ и увидел спокойное лицо Леонида Ильича.
— Колесо лопнуло, Володя, — крикнул он в окно с опущенным стеклом. — Еле с управлением справился.
Выпрыгнув из Волги, я присел возле колеса и, внимательно его осмотрев, вытащил из покрышки цельнометаллический дротик. Вероятно, кустарного производства, выточенный из гвоздя-двухсотки.
Бойцы отдела спецопераций уже скрутили мужичка, якобы ремонтировавшего «Жигули» на обочине. Реквизировали и арбалет этого чудо-ремесленника.
Леонида Ильича тут же пересадили в резервную машину и срочно отправили в Москву. Я остался с задержанным. Что удивило, так это абсолютное спокойствие стрелка, даже безразличие к происходящему. А ведь если бы не мое предупреждение и быстрое реагирование наших ребят, все могло бы кончиться по-другому. Преступник не ограничился бы одним дротиком. А второй выстрел мог быть уже не по колесам…
Я попытался прочесть его мысли. Но они были похожи на заевшую виниловую пластинку: «Убить Брежнева. Автокатастрофа. Убить Брежнева. Автокатастрофа. Убить Бре…». Потом ход его мыслей прервался, он словно бы споткнулся, а после небольшой паузы продолжил: «Миссия провалена. Убить себя. Глотай.».
Я резко метнулся вперед, заставив напрячься ребят, удерживающих преступника. Собрав вместе пальцы, ударил ими точно и жестко в яремную вырезку — углубление между ключицами у основания шеи. Удар мог повредить трахею и даже убить, но стоило рискнуть. Получилось. Он заблокировал глотательный механизм, вызвав судорожный выдох, рвотный рефлекс и кашель.
Сунул руку ему в рот — и вытащил уже надкушенную ампулу.
— Антидот. Быстро!
Работали слаженно и оперативно, прошло лишь пол минуты, а игла шприца вонзилась задержанному в мышцу бедра. Но преступник уже хрипел и дрожал всем телом. Стал заваливаться на бок, обвисая на руках.
— Скорую!
— Уже вызвали. Едет реанимобиль из Клина.
Прошло еще минут пять, а то и
