дверь, они молча уставились на него, словно ожидали увидеть кого-то другого, и Антон, хладнокровно выждав несколько секунд, без слов закрыл дверь.
Через мгновение звонок раздался снова.
— Извините, — заторопился молодой боксер. — Вы Громов?
— А вы кто? — не совсем вежливо поинтересовался Антон.
— Мы от одного очень уважаемого и авторитетного человека, — глухим насморочным голосом произнес морщинистолицый гость. — По поводу работы. Разрешите войти? Разговаривать на лестничной площадке как-то неудобно.
Антон посторонился, но в гостиную гостей не повел, усадил на кухне.
— Чай, кофе?
— Благодарим, по утрам не принимаем, — без улыбки сказал пожилой; чем-то он напомнил Антону помощника пахана в зоне, державшего под контролем всю колонию. — Мы знаем, что вы ищете работу, и хотим предложить хороший заработок.
— Кто это — мы? И что значит — хороший заработок?
— Хороший — это две-три штуки баксов в месяц, в зависимости от условий, плюс гонорар за выполнение задания. Мы — это одна серьезная дисциплинированная контора, требующая безусловного подчинения по вертикали.
— Мафия, что ли?
— Я бы не стал формулировать столь категорично, — скривил губы пожилой наниматель. — У нас свои отношения с законом, зато мы всегда добиваемся того, чего хотим.
— Что мне надо будет делать?
Гости переглянулись.
— Ты создаешь впечатление умного мужика, командир, — сказал боксер. — Неужели не догадываешься?
— Нет.
— Мы специализируемся на устранении неугодных боссу лиц и участии в рейдах по сопредельным территориям. Каждый рейд оплачивается особо. Ты прошел Афган, Чечню, так что должен знать, что это такое. Ну, как? Согласен?
Антон молчал, прикидывая, сразу ли спустить гостей с лестницы, отпустить с миром или подождать продолжения?
— Что молчишь? Надеешься устроиться? С такой биографией, после Шантарского курорта, тебе нигде ничего не светит.
Осведомленность гостей о его положении наводила на определенные размышления. Либо за Антоном следили с самого начала, с момента освобождения, либо у группировки, пославшей «менеджеров»-вербовщиков к бывшему инструктору ГРУ, был доступ к совсекретной информации спецслужб. Существовал однако еще один вариант: его проверяли люди как раз одной из спецслужб.
— Ну? — раздвинул большие, как оладьи, губы молодой человек; по-видимому он действительно занимался боксом и был профессионалом.
Антон молчал.
— Может быть, тебе мало? — нахмурился пожилой «менеджер», переходя на «ты». — Скажи, обсудим. Профессионалов мы не обижаем.
Антон молчал, все еще не зная, что делать.
— Сколько хочешь?
— Да что ты с ним… — возмутился боксер, окидывая хозяина пренебрежительным взглядом.
Антон исподлобья посмотрел на него, открыл дверь кухни.
— Прошу.
Гости снова переглянулись.
— Ты че, мужик? — сузил глаза боксер. — Крыша поехала? С тобой ведь по-хорошему…
— Пошел вон!
— Да я тебя!..
— Усохни, Кувалда, — негромко сказал пожилой вербовщик.
Но боксер не послушался.
— Что ты с ним цацкаешься, как с шеф-поваром ресторана! Он же фраер недорезанный, четыре срока отмотал на нарах, а еще кочевряжится, делового из себя строит. Может, он вообще на хрен не годится, а мы его обхаживаем? Я же его одним пальцем перешибу!
Боксер сделал выпад правой рукой, целя в нос Антону, и тому ничего не оставалось делать, как пропустить удар — габариты кухни не позволяли увернуться, — слегка ослабив его поворотом головы. Однако боксер не имел понятия о приемах боя в условиях ограниченного пространства, и Антон в течение долей секунды успел съездить ему по расплющенным ушам (тот вскинул руки и открылся) и дважды поразить парня в нервные узлы выпадами «утиного клюва» — сложенными определенным образом пальцами.
— Забирайте своего бугая, — невыразительным голосом сказал он. — Вы ко мне не заходили, я вас не видел.
Пожилой вербовщик неведомой криминальной конторы глянул на упавшего напарника, прошелся оценивающим взглядом по лицу Антона, но оружие доставать не стал, хотя, судя по всему, был вооружен.
— Не пожалеешь, мастер?
— Нет, — сухо отрезал Антон. — Вы ошиблись адресом.
— Босс не одобрит твоего поведения. Парень ты крутой, но не круче навозной кучи, как говорится. Оставлю я тебе телефончик на всякий случай, вдруг надумаешь.
— Не надумаю.
Антон помог пожилому привести в чувство боксера, проводил обоих до порога и закрыл за ними дверь. С минуту прислушивался к звукам на лестничной площадке, потом проследил, как помятые наниматели садятся в «БМВ» серебристого цвета с московскими номерами, и стал собираться в дорогу. В связи с возникшими обстоятельствами откладывать поездку в Москву не стоило.
НАКАЗАНИЕ ЗА ОТКАЗ
Перед последним туром конкурса Ксения неожиданно успокоилась. Раньше она волновалась ужасно, прошла предварительный этап «на автопилоте», потом стала следить за собой и реакцией окружающих и поняла, что есть шанс победить. Она была самой красивой из всех двенадцати претенденток на звание «Мисс Новгород», знала два языка, английский и французский, хорошо пела и танцевала, очень мило, без жеманства, отвечала на вопросы и чувствовала, как мнение жюри склоняется в ее пользу. И успокоилась. Несмотря на кое-какие досадные и порой огорчительные странные моменты. Так, вчера ей начало казаться, что за ней следят не только судьи конкурса и зрители, но и подозрительные личности с мрачными лицами, явно не соответствующими царящей на конкурсе атмосфере приподнятого настроения, праздничности и ожидания красивого зрелища. Они смотрели на нее из зала, провожали из костюмерной на сцену и обратно, сопровождали во время прогулок по городу и на теплоходе по Волхову и даже мелькали в гостинице «Великий Новгород», где жили все конкурсантки, несмотря на то, что гостиница охранялась секьюрити конкурса. Ксения конечно на всех поклонников мало обращала внимания, но двух мрачных мужчин и старуху с суровым, строгим, морщинистым лицом со следами былой красоты, запомнила, принимая их за журналистов, хотя они и не пытались приблизиться к ней, взять автограф или интервью, да и просто поговорить, как другие корреспонденты местных и центральных газет.
И все же взгляды этой молчаливой троицы изредка порождали у Ксении внутреннюю дрожь. Ее рассматривали не так, как других претенденток на звание «Мисс» и не так, как обыкновенные зрители красочного шоу. Но что стояло за этим разглядыванием, представить было трудно, да и не до того было Ксении, занятой своими мыслями и надеждами.
Последний конкурс после боди-программы — непринужденная светская беседа и ответы на вопросы — она прошла, покорив всех естественностью манер и умом, как во сне, чувствуя удивительную легкость в теле и эйфорическое головокружение, и уже не удивилась, когда именно ей досталась корона «Мисс города», увенчанная настоящим бриллиантом в двенадцать карат. Опомнилась Ксения лишь поздним вечером в своем номере в гостинице, когда отрыдалась от счастья и осталась одна после процедуры награждения. Позади аплодисменты, восторженные речи, похвалы, предложения известных модельеров Новгорода и Москвы, суета вручения короны и банкет.
