же профессиональная спортсменка. Или ты впервые на осмотре у врача? – в его голосе звучит легкая насмешка.
– Нет! Просто задумалась! – фыркаю, стараясь выглядеть уверенной.
– Повернись спиной, – его голос становится чуть строже. Это скорее приказ, чем просьба.
Я поворачиваюсь, и Курт начинает осматривать мою спину. Его пальцы движутся вдоль позвоночника, и я чувствую тепло его рук через тонкую ткань. Чтобы разрядить обстановку и избавиться от неловкого молчания, решаю продолжить разговор:
– Я в резерве только потому, что у меня еще нет гражданства. Но это уже почти решенный вопрос. К Олимпиаде я буду "своей" на все сто процентов!
– И ты уверена, что попадешь в основной состав? – его пальцы задерживаются на одной из точек на моей спине.
– Странно было бы не включить действующую чемпионку Европы и Гран-при. Ты так не считаешь?
– Почему ты не выступаешь за свою страну? Откуда ты? – его вопрос звучит просто, но я чувствую подвох.
– Из Ро… Ай!
В этот момент его пальцы нажимают на одну из точек на моей спине, и я непроизвольно вздрагиваю от ноющей боли.
– У тебя зажимы. Нужно походить на массаж, – заключает он спокойно.
– Это обязательно? – спрашиваю с долей надежды на отрицательный ответ.
– Это поможет тебе лучше выполнять элементы. Но твое тело – твое дело, – отвечает он равнодушно, словно давая понять, что решение за мной.
Я выдыхаю с облегчением: похоже, он не из тех врачей, которые будут ходить за мной по пятам и заставлять отдыхать после каждой мелочи.
– Сними лонгслив, – его следующий приказ застает меня врасплох.
– Эм… Зачем? – чувствуя себя неуютно.
– Затем, что мне нужно видеть работу суставов. Через плотную ткань это невозможно сделать корректно.
– Они нормально работают! – поворачиваюсь к нему лицом и оказываюсь слишком близко к его лицу.
– Что-то скрываешь? – он смотрит мне прямо в глаза с таким спокойствием и уверенностью, что я теряюсь.
– Ничего я не скрываю! Просто не хочу тратить время тренировки на это!
– Я здесь для того, чтобы твои тренировки приносили результат. Сними чертов лонгслив! – его голос становится жестче. Мне кажется или он злится? Но даже если так, как же это привлекательно!
Я резко спрыгиваю с кушетки и расстегиваю молнию на груди с показной решимостью. Снимаю его одним движением и остаюсь в спортивном розовом топе и легинсах. Поддеваю край топа пальцами и с вызовом спрашиваю:
– Его тоже снять? Проверять будешь?
Курт даже не удостаивает мой вопрос взглядом.
– Не паясничай. Ложись на живот, – бросает сухо.
Он даже не посмотрел! Обидно.
Я решаю больше не спорить. Складываю руки, утыкаюсь в них лицом и молча жду. Курт начинает прощупывать мою спину – его движения точные, выверенные, абсолютно профессиональные. Ни намёка на какую-либо близость. А с чего бы? Он и тогда, у кафе, едва обратил на меня внимание, а сейчас тем более. У него таких, как я, целая сборная: одна другой краше. Правда, умом не блещут, но ведь многим мужчинам это только на руку.
– Ай! – вскрикиваю я и резко вскакиваю. Даже не заметила, как он перешёл от спины к ступне и схватил её рукой.
– Где больно? – его голос звучит спокойно, но в нём сквозит настойчивость.
– О, нет… нигде! Просто не была готова… – пытаюсь отмахнуться.
– Снова? Сена, говори честно: где болит? – он смотрит на меня с таким видом, будто видит насквозь.
– Ни… – начинаю я, но Курт надавливает пальцами на ступню, и я не выдерживаю – вскрикиваю: – Г-д-е…
Максвелл тут же срывает с моей ноги носок и впивается взглядом в обмотанные пластырями ступни.
– И когда ты собиралась мне об этом сообщить? – настойчивый, грозный вопрос заставляет меня сжаться.
– Никогда! – огрызаюсь я и пытаюсь выдернуть ногу, но он держит её железной хваткой.
– Тебе нельзя на лёд! Ты хочешь без ног остаться? – тон становится ещё жёстче.
– Пусти!
– Нет. Я должен всё осмотреть и обработать.
– Я уже всё сделала! Это обычные мозоли! – пытаюсь оправдаться.
Курт выдерживает мой взгляд. Его глаза сверкают холодным светом, а затем он резко отворачивается и направляется к своему столу. Схватив ручку, он начинает что-то быстро записывать.
– Или ты позволяешь мне осмотреть тебя как следует, или я подписываю официальный запрет на тренировки и отправляюсь к твоему тренеру. В любом случае сегодня на лёд ты не выйдешь! – он поднимает на меня глаза, держа в руке справку, готовую к подписи. Он полон решимости.
Какие у меня варианты? Никаких. Чёртов доктор Максвелл оказался слишком внимательным и дотошным.
– Первое… – мямлю я, скрестив руки на груди в защитной позе. Моё раздражение буквально бурлит внутри.
– Конкретнее?
– Я выбираю первое! – фыркаю я, но вижу, что он даже не думает откладывать ручку. – Осматривай что хочешь, только не запрещай тренироваться! – обречённо плюхаюсь обратно на кушетку.
Его губы растягиваются в едва заметной улыбке – то ли насмешливой, то ли довольной. Эта улыбка делает его ещё привлекательнее, чем он есть на самом деле. А эти чувственные губы… Что? Я только что назвала его губы чувственными? Кто-нибудь, ударьте меня за это!
– Так что? Будем дальше играть в молчанку или всё-таки проверишь мои навыки обращения с пластырями? – пытаюсь нарушить тягостное молчание.
Курт не отвечает, просто молча встаёт и идёт к раковине, чтобы снова вымыть руки.
– Откуда мозоли? – спрашивает он спустя мгновение.
– Новые коньки! – отвечаю без заминки.
– Посмотрим.
Его тёплые руки осторожно обхватывают мою ступню. В этот момент я неожиданно расслабляюсь. В его прикосновениях есть что-то успокаивающее, почти магическое. От него веет уверенностью и надёжностью. Кажется, у этого человека всё всегда под контролем. Будто он никогда не совершает ошибок.
Курт тщательно обрабатывает каждую рану, даже самую мелкую царапину. Затем аккуратно наклеивает новые спортивные пластыри. Его сосредоточенность и точность движений просто завораживает.
– Сегодня побереги ноги. Половина тренировки уже прошла, а завтра зайди ко мне на осмотр, – произносит он наконец, убирая инструменты.
Закончив со мной, Максвелл возвращается к своему столу и снова принимается записывать что-то в своих бумагах.
– Могу идти? – спрашиваю я с надеждой.
– Конечно, – отвечает он безразличным тоном и кивает, даже не удосужившись поднять голову.
Засранец!
Я быстро натягиваю носок и остатки одежды, после чего буквально вылетаю из кабинета. Злюсь до невозможности. Вот только никак не могу понять: из-за чего именно? Меня злит, что он лишил меня тренировки, или потому что оказался тем самым парнем из кофейни… Парнем, который мне понравился куда больше, чем я готова признать.
Глава 3. Изгой
Сена.
Итак, что мы имеем? Если я
