она не могла устоять на одном месте.
– Ты пытался с ним говорить?
– Нет?.. – Я растерялся. – Думал, как бы не сдохнуть от страха, знаешь ли.
– Господин, скажите, вы – монстр?
Я повернулся к нему, но чудище отрицательно покачало головой. Что ж, да, это явно прогресс. Я рассказал о его действиях Хаюн.
– Вы умеете говорить?
Снова нет.
– Вы мужчина?
Положительный ответ.
– Вы злой?
Нет.
– Вы пришли с какой-то целью?
Да.
– Вы можете ее описать?
Нет.
– Эта цель связана с ним? – Она ткнула в меня пальцем.
На мгновение он задумался и пожал плечами.
– Не знает, – выдохнул я. – Странно.
– У вас есть имя?
Да.
– Вы можете его назвать, если мы придумаем способ?
В ответ равнодушное молчание.
Недовольно буркнув, я открыл на телефоне хангыль[7] и сунул ему под нос.
– Покажи, из чего состоит твое имя.
К моему удивлению, он действительно указал на буквы. Загвоздка заключалась в том, что вместо имени я получил «не сейчас», чем был несколько раздосадован. Хотя нет, не только раздосадован, но еще и зол. Что за фигня вообще?!
– Ты же не будешь против, если я назову тебя сам?
Он не выразил возражений, а потому я решил хотя бы немножко отыграться. Имел, в конце концов, право, так ведь?
– Отныне ты – Сом И.
– Он что, собака? – Хаюн громко рассмеялась. – Типа, блин, не могу, это забавно.
– Нечего было меня пугать до усрачки. – Я причмокнул, делая глоток полуостывшего кофе.
Спросили why, скажи because. Сказали drink, скажи of course
Наши смены с Хаюн практически всегда совпадали, а по выходным мы периодически собирались вместе, чтобы повеселиться (или поныть друг другу и подепрессовать, смотря какое настроение). Многих это ужасало, ведь мы слишком часто тусовались вдвоем. Они считали, что мы ото всех скрываем наш роман, и тот факт, что у Хаюн был официальный парень, – никого не смущал.
Жили мы недалеко друг от друга. Район не самый благополучный, но кого это вообще волнует? Мы привыкли.
Нашим любимым заведением был небольшой ресторанчик. Хотя ресторанчик, конечно, громко сказано, скорее крошечная забегаловка с тентом на улице, стремными пластмассовыми стульями, с дешевой едой и выпивкой.
Сегодня у меня настроение нажраться. Во всех смыслах.
Мы с Сом И уже пришли, заняв столик около цветочных клумб, которые немного заросли. Хозяину некогда за ними ухаживать после того, как его жена скончалась. Бизнес полностью свалился на его плечи, и копаться в грядках попросту не осталось времени. Но всем было на это глубоко плевать. Сюда приходили не за эстетикой и приятным видом: рядом тесная дорога, стены ближайших домов давным-давно пропитались мочой прохожих, а если вглядеться в ночную темень, то можно заметить очертания мусорки и кучу сваленных друг на друга пакетов с отходами.
Уютное местечко, ничего не скажешь.
В глазах противно щипало, но не из-за слез, а от сухости. Я принялся их неистово растирать, выдергивая ресницы и натягивая кожу лица. Усталость давила на плечи, молчаливый Сом И – на разум и мысли. Я понимал, что моя жизнь катится в чертову яму, а как из нее выбраться, я не знал.
Рутина сводила с ума. Алкоголь и сигареты не спасали.
– Заждались? – Хаюн плюхнулась напротив меня. – Приветики.
Отцовская кожаная куртка казалась слишком большой для ее хрупких плеч. Она кинула телефон и ключи от квартиры на стол, потянулась, будто совсем недавно спала, и хрустнула шеей.
– Не поверишь, кого я встретила! – Хаюн заговорщически наклонилась поближе к столу. Передние пряди ее волос упали на ключи, закрывая акриловый брелок с аниме-персонажем. – Рыжую бестию!
Так мы называли девочку, которая работала с нами когда-то и входила в близкий круг наших друзей. Пак Юна, или же теперь – рыжая бестия. Во время пандемии (да и не только из-за нее) ее уволили. Она клянчила у всех деньги в долг на закрытие кредитов, а потом решила ничего и никому не возвращать. Так закончилась наша дружба, а мои сто тысяч вон исчезли, не оставив ни следа. Ну или она купила на них себе батл пасс[8] в игре, в которую сейчас все поголовно играли – я в том числе.
Вот и помогай после такого.
– И что она? – Я закусил ноготь большого пальца.
– Она же сейчас работает в музыкальном магазине, а Гисоку надо там было какую-то фигню купить. – Хаюн облизала губы, и на ее лице появилась ухмылка. – Короче, она как меня увидела, то сразу ушла из-за кассы, куда-то исчезла, а все продавцы смотрели на нас так, будто я коллектор или серийный убийца. Вот дура, что она им там наговорила, интересно?
– Очевидно, что ты злой коллектор, а Гисок – неуправляемый карлик, который выбьет из нее всю дурь. – Я пожал плечами, хотя ситуация и впрямь смешная. Мы не общались уже три года, и она старше нас на несколько лет. – Боже, ей же почти тридцатка, а ведет себя, как будто ей тринадцать. – Я покачал головой. – Сты-ы-ыд.
В животе заурчало. Будь у меня мои потерянные воны, я бы страдал чуть меньше, но и без этого в кошельке было чем расплатиться за еду. Уточнив, что хочет Хаюн, я направился к хозяину и заказал нам по порции ттокпокки[9], кимчи[10] и сразу взял несколько бутылочек соджу[11] и пива.
Хотел бы я, чтобы Сом И помог донести все до стола, да только вряд ли кому-то понравится, что блюда и выпивка исчезают прямо в воздухе, а затем появляются из ниоткуда. Пришлось тащить все самому.
Соджу и пиво смешали в пластмассовых стаканчиках, и перед тем, как начать есть, мы чокнулись, а потом осушили все это месиво одним глотком. Я поморщился, Хаюн – тоже, а затем с довольным видом оба схватились за палочки и принялись заталкивать еду в рот.
Приметил, что Хаюн обновила маникюр. Теперь ее ногти напоминали клубнику с этим красно-розовым полупрозрачным оттенком, поверх которого были налеплены выпуклые вишенки и сердечки.
– Клевые. – Я кивнул на ее пальцы. – Мне нравится.
– О, ты заметил! – Она сразу же воодушевилась и сунула руки мне чуть ли не в лицо. – Угробила три часа после смены, но зато результат – пушка. А Йонг вообще будто не заметил их, обидно ужасно.
– Он мудак. – Я разлил нам еще по порции сомэка[12]. – Я всегда это говорил и буду говорить.
– Зато у него есть деньги, – оправдалась Хаюн.
На что она
