горело изнутри, словно каждая клетка перестраивалась заново. Что и происходило, судя по всему. Паучьи способности давали о себе знать.
— Нет, — прохрипел я. — Домой не хочу, Мэй будет волноваться. А в больнице задавать дурацкие вопросы.
— Тогда куда? — Гарри завёл двигатель, но не тронулся с места.
Я попытался сосредоточиться сквозь пульсирующую боль. Дом отпадал — тётя Мэй точно вызовет врача, а объяснить ей, что со мной происходит мутация после укуса радиоактивного паука, я пока не готов. Больница тоже не вариант — анализы могут показать что-то странное.
— Поехали в тот клуб, — выдавил я. — Куда ты хотел меня затащить на выходных.
— Сейчас? — удивился Гарри. — Питер, там даже не открыто ещё. И ты болен.
— Мне нужно тихое место, где никто не будет задавать вопросов, — я прислонился к холодному стеклу, это немного помогало. — У тебя есть связи, верно? Можешь договориться?
Гарри молчал минуту, изучая моё лицо.
— Ты точно не наркоман? — серьёзно спросил он. — Потому что твоё поведение сегодня...
— Не наркоман, — перебил я. — Просто плохо себя чувствую и хочу отлежаться где-нибудь в тишине.
— Хорошо, — вздохнул Гарри и набрал чей-то номер. — Привет, это Озборн... Да, сын Нормана... Мне нужно попасть в клуб сейчас, есть проблема... Отлично, спасибо.
Он положил телефон и посмотрел на меня.
— Через полчаса будет открыто. Но если ты свалишься в обморок, я тебя тащу в больницу, согласен?
— Согласен, — пробормотал я, закрывая глаза.
Дорога превратилась в размытое пятно боли и дискомфорта. Каждая кочка отзывалась ломотой в костях, а в голове пульсировало так, словно кто-то изнутри стучал молотком. Но хуже всего были ощущения в теле — что-то менялось на клеточном уровне, перестраивалось, адаптировалось.
Клуб оказался в полуподвальном помещении старого здания. Охранник, получивший указания по телефону, пропустил нас без вопросов. Внутри было тихо и прохладно — именно то, что мне было нужно.
— Здесь есть VIP-зона с диваном, — сказал Гарри, ведя меня через пустой зал. — Можешь отлежаться.
Я рухнул на мягкий диван в небольшой отгороженной комнате и наконец-то смог расслабиться. Гарри сел рядом, внимательно наблюдая за мной.
— Питер, я серьёзно волнуюсь, — тихо сказал он. — Сначала ты ведёшь себя как совершенно другой человек, потом укладываешь Флэша, а теперь это... Что с тобой происходит?
— Взрослею, — слабо улыбнулся я, закрывая глаза. — Болезненно взрослею.
— Это не ответ.
— Единственный, который у меня есть, — честно признался я.
Лихорадка накатывала волнами. То жар, то холод, то ощущение, что кожа слишком тесная для того, что происходит внутри. Я чувствовал, как мышцы становятся плотнее, рефлексы обостряются, а органы чувств настраиваются на новые частоты.
— Хочешь, привезу что-нибудь? Лекарства, еду? — спросил Гарри.
— Воды, — прохрипел я. — Много воды.
Он ушёл и вернулся с несколькими бутылками. Я жадно выпил одну за раз, чувствуя, как организм буквально впитывает жидкость.
— Лучше? — спросил Гарри.
— Немного, — соврал я. На самом деле становилось только хуже, но по-другому. Боль отступала, но приходило что-то ещё — обострённое восприятие. Я слышал его сердцебиение, чувствовал запах его беспокойства, видел мельчайшие детали в полумраке комнаты.
Мутация набирала обороты. И я понятия не имел, что будет дальше.
