Для нас же Шарль де Баатц навсегда останется д’Артаньяном.
«Воспитанный довольно бедно, — пишет он, несколько злоупотребляя заглавными буквами, — потому что мой Отец и моя Мать не были богаты, я не думал ни о чем ином, как уйти на поиски судьбы, как только достиг пятнадцатилетнего возраста». Поэтому не будет слишком смелым предположить, что именно в этом возрасте, то есть на шестнадцатом году жизни, д'Артаньян покидает родной дом, получив от родителей лошадку стоимостью в 22 ливра плюс 10 экю на дорожные расходы (экю равнялся 3 ливрам). Но во Франции XIX века 15-летний юноша был еще ребенком, и Дюма прибавил своему герою три года.
Д’Артаньян
В Париж юный д’Артаньян ехал в поисках славы и богатства. «Все Недоросли Беарна, провинции, откуда я вышел, были в том же настроении, как потому, что эти люди очень воинственны, так и потому, что скудость их Страны не обещает им никаких особых наслаждений. Еще и третья причина подгоняла меня, ничуть не наименьшая — она и до меня призвала нескольких моих соседей и друзей как можно раньше покинуть уголок их очага. Бедный дворянин из нашего ближайшего соседства ушел в Париж несколько лет назад с маленьким сундучком за спиной. И он добился столь великого положения при дворе, что если бы он был столь же гибок характером, как и храбр, он мог бы пожелать всего. Король отдал ему Роту Мушкетеров, единственную в те времена. Его Величество даже говорил, чтобы лучше засвидетельствовать уважение, какое он к нему питал, что если ему придется выдержать какую-либо личную схватку, он не пожелает никакого иного секунданта, кроме него.
Дворянин этот звался Труавиль, вульгарно названный Тревиль; у него было два сына, довольно ладно скроенных, но далеких от того, чтобы пойти по его стопам».
По пути в столицу в маленьком городке Сен-Дие (а не в Менге), чрезмерная щепетильность в вопросах чести заставила юношу ввязаться в потасовку, так красочно описанную в «Трех мушкетерах». Вот только человек, по вине которого д'Артаньян был избит палками и брошен в тюрьму, не имел решительно никакого отношения к кардиналу Ришелье: это был просто местный дворянин по фамилии Росне, который привез в Сен-Дие лес на продажу. Росне сначала не желал ссоры. «За меня был добрый рост, — вспоминал д’Артаньян, — но всегда кажешься ребенком, когда тебе не более лет, чем мне было тогда». Благодаря усилиям д’Артаньяна дело кончилось дракой, и он оказался в тюрьме. Выручил его другой дворянин, Монтигре, враг Росне, с которым тот вел длительную тяжбу; Монтигре заплатил за д’Артаньяна судебные издержки, дал ему на дорогу денег и чистую одежду. Надо ли говорить, что д’Артаньян согласился принять эти услуги исключительно в долг, выдав Монтигре долговую расписку и обещав расплатиться, как только представится к тому возможность. «Теперь я задолжал ему около двух сотен франков, даже не доехав еще до Парижа. По правде говоря, это было почти все, что я мог надеяться получить в наследство».
Начало пребывания д'Артаньяна в Париже пересказано Дюма довольно точно. Отличия в деталях, но эти детали весьма существенны, поскольку позволяют понять, чем жизнь отличается от романа.
Знакомство д'Артаньяна с тремя мушкетерами в самом деле состоялось почти сразу по приезде его в Париж при обстоятельствах, весьма сходных с описанными в романе. Более того — мушкетеров действительно звали Атос, Портос и Арамис, только были они не друзьями, а родными братьями. «Тот из мушкетеров, к которому я подошел, звался Портос и оказался соседом моего отца, жившим от него в двух или трех лье. У него были два брата в Роте; одного из них звали Атос, а другого Арамис». Из мемуаров д’Артаньяна совершенно невозможно представить, чем они отличались друг от друга. Дюма же, заботясь о занимательности повествования, превратил братьев-беарнцев неизвестного происхождения в друзей, попутно снабдив каждого из них родовым титулом и яркой индивидуальностью. Так Атос стал графом де Ла Фер, благородным пьяницей с романтическим прошлым; Портоса Дюма сделал дю Валлоном, смешным хвастливым толстяком, а его красотку-любовницу, снабжавшую его деньгами, заменил на престарелую даму из судейского сословия; Арамиса же он наделил фамилией д’Эрбле и обликом женолюбивого ханжи, красавчика с наманикюренными ногтями.
Д'Артаньян в самом деле сразу поссорился с Портосом, однако эта ссора никак не связана с перевязью. Сейчас же д'Артаньяна просто вывела из себя вполне невинная фраза Портоса, выразившего надежду, что его гость походит на других людей из дома д’Артаньянов, «или же ему следует незамедлительно вернуться в нашу Страну», т. е. в Гасконь. В итоге вместе с Портосом, Атосом и Арамисом д’Артаньян участвует в дуэли с гвардейцами кардинала Ришелье, переросшей в большое побоище. «Люди довольно охотно сбегаются на подмогу, когда слышат это имя — схватки Мушкетеров с гвардейцами Кардинала, — кто был ненавидим народом, как ненавидят почти всех Министров, хотя никто не знает толком, почему их ненавидят…». Здесь мы, конечно, слышим голос не 15-летнего мальчика, а умудренного жизнью солдата, пишущего на склоне лет мемуары.
Противниками мушкетеров и д’Артаньяна в этой дуэли были Жюссак и трое братьев-гвардейцев.
Если де Тревиль набирал в свою роту в основном земляков-беарнцев, то Ришелье собирал со всей Франции забияк, «кто там становился опасным из-за своих личных потасовок». Участие в двух схватках и победа над известными бойцами сразу приносит д’Артаньяну популярность, ибо действительно «существовала такая ревность между Ротой мушкетеров и ротой Гвардейцев Кардинала де Ришелье, что схватывались они врукопашную ежедневно». Д’Артаньян попадает даже на прием к королю и получает от него в подарок 80 пистолей, т. е. 800 ливров — сумму, позволившую расплатиться с Монтигре и зажить привольно. По мнению д’Артаньяна, Людовик XIII «был чрезвычайно естествен; и если абсолютно необходимо для ремесла правления, как заявлял известный политик, умение скрывать, то никогда не существовало менее пригодного Принца, чем он.
Его Величество обладал таким изъяном: стоило его один раз предубедить, и ничто уже не было более трудным, чем его в этом разубедить».
Но в общем д’Артаньян, которому шел шестнадцатый год, не имел никакого отношения к политике и мало интересовал Ришелье. Образ демонического Рошфора целиком принадлежит фантазии Дюма, а что касается Миледи, то с ней мы встретимся в свое время.
Как сказано выше, д’Артаньян в качестве королевского гвардейца принял участие в осаде и штурме Арраса, а вернувшись в Париж, поселился на улице Старой Голубятни в предместье Сен-Жермен. Между тем Росне, узнав об успехах своего неприятеля в Париже, подослал к нему наемных убийц. С помощью друзей-мушкетеров д’Артаньяну