на площадь, но вовремя взмыла в воздух, а затем вновь опустилась на то, что осталось от башни, крепко держась саблевидными когтями за её стены.
— Где мой сын⁈ — сразу же проревела она, сверкая яростными глазами, похожими на два огромных драгоценных камня.
Слова русского языка с трудом давались её речевому аппарату, да ещё она дышала часто-часто и тяжело, но мне всё же удалось понять, что проговорило крылатое создание, изрыгающее из желтозубой пасти смрад тысячи разлагающихся трупов.
— Не знаю, — пожал я плечами, чувствуя на лице обжигающее дыхание, хотя между мной и драконицей было метров пять. — Но точно знаю, что он попал в беду. Мне удалось ощутить его чувства.
— Утром он не вернулся с прогулки! Я искала его, но не нашла. Думала, что он опять полетел к тебе, ослушавшись моего приказа! — прорычала мать Апофиса, а потом вдруг осеклась и в немом изумлении уставилась на меня, будто впервые увидела. — Ты… ты что ощутил?
— Его чувства, — спокойно повторил я, смекнув, что произошло нечто из ряда вон выходящее.
— Врёшь! — оскалила зубы драконица и вскинула голову на мускулистой шее, словно собиралась атаковать меня.
— А что в этом такого? — поинтересовался я с недоумением, крупными буквами написанном на моём загорелом лице с недельной щетиной.
— Что такого⁈ — прошипела она и вдруг метнула ко мне свою голову со скоростью пущенной в упор пули.
Всё во мне завопило, включая Громова-младшего, требуя телепортироваться на безопасное расстояние. Но я даже глаза не закрыл, а лишь гордо вскинул подбородок и до хруста выпрямил и так прямую спину.
Меня не напугать такими фокусами. Хотя, признаться, холодок всё же пробежал вдоль хребта, а на коже выступили мурашки, когда драконица остановила голову всего в метре от меня. Её тяжёлое горячее дыхание опаляло, окутывало удушливой вонью. А зубы, длиной в руку, вызывали уважение. Они были так близко, что я видел часть бараньей башки, застрявшей между ними.
Мать Апофиса заглянула мне в глаза, словно искала там признаки лжи, а не найдя оных, разъярённо фыркнула, попав слюной на моё лицо. Я скривился и, не скрывая гадливости, стёр её ладонью.
— Поаккуратнее, мадам, — проворчал я, вытерев лицо ещё и рукавом пиджака.
— Ты поможешь мне отыскать сына, — заявила она не терпящим возражений голосом.
— Для того я сюда и явился, — сказал я, параллельно засунув в одно место своё любопытство. Оно, срываясь на ультразвук, яростно требовало узнать, что же всё-таки значит реакция матери Апофиса на мою способность ощущать эмоции её сына.
— Это ты виноват в том, что с ним произошло! — выпалила разгневанная мать, клацнув чудовищными зубами прямо перед моим ни в чём не виноватым носом. — Он равнялся на тебя! Повторял, что хочет быть таким же храбрым, как ты, потому мой сын и летал туда, куда ему ещё рано было соваться! Постоянно исчезал из пещеры и нарушал мои приказы! А теперь он пропал!
— Апофис не пропал, его похитили, — педантично поправил я её, выглядя скалой спокойствия на фоне драконицы, не находящей себе место. Она постоянно переступала лапами, из-за чего остатки башни угрожающе трещали. — И мы оба догадываемся, кто его умыкнул. Сторонники богов Хаоса. Думаю, уже совсем скоро они поставят тебя перед ультиматумом — служить им или обречь сына на смерть. И вот когда они тем или иным способом свяжутся с тобой, мы их вычислим, вспорем глотки и освободим Апофиса.
— Я оторву их гнусные головы и вырву сердца! — выдохнуло крылатое создание, мечтательно закатив глаза.
— Отлично. Тогда я вспорю им глотки, а ты оторвёшь головы и вырвешь сердца. На этом и порешим. Что же до всего прочего, то советую тебе…
— … Успокоиться⁈ — перебила она меня, бешено раздувая ноздри.
— Нет, что ты! Разве я похож на банального утешителя? Я советую тебе выпустить ярость, спалив дотла деревеньку-другую. Тут недалеко раскинулись владения Маммоны, где есть замечательные поселения кровожадных маньяков. Они будто так и ждут, когда на них обрушится гнев чёрного дракона Хаоса. А вот конкретно Гар-Ног-Тон трогать не стоит. Местные жители помогут нам в поисках Апофиса, они ведь служат мне, но ты и так это знаешь, раз прилетела сюда в поисках меня.
— Если с моим сыном что-то случится, кто-то должен будет ответить за это, — прошипела драконица, расправив крылья, похожие на паруса. Созданный ими порыв ветра швырнул мне в лицо пыль и мелкие камешки, разбросанные по куполу.
Да что ж сегодня за день-то такой? Всё летит в мою физиономию.
— Конечно ответит! — согласился я, хотя и подозревал, что мать Апофиса и меня видит в качестве ответчика. — Но я уверен, что всё будет хорошо. Мы освободим твоего сына. И заверяю тебя, хаоситы совершенно точно не убьют его. Он им нужен живым.
— Но если нам не удастся отыскать его, я вынуждена буду подчиниться их требованиям, — с трудом проговорила гордая многотонная королева неба.
— Я бы поступил так же. Что ж, тогда предлагаю подытожить наш разговор, — сказал я, покосившись на яркое солнце, немилосердно жгущее меня. Рубашка под пиджаком уже вся промокла от пота. — Как только хаоситы свяжутся с тобой, дай мне знать. Вот только я пока не могу сообразить, как нам поддерживать связь.
— Я знаю как, — процедила мать Апофиса и издала тяжёлый вздох. — Протяни свою руку.
— Хотелось бы узнать зачем, а то я как-то привык к этим рукам. Да и вообще, не люблю протягивать руки, когда не знаю, чем это может закончиться. Вот такие у меня заскоки.
— Я дам тебе свою кровь. И мы сможем общаться мысленно, — прорычала драконица таким голосом, словно одновременно вручала мне и ключи от Вселенной, и власть над всеми богами.
Да ещё она всем своим крокодильим видом показывала, что я недостоин такого подарка, но обстоятельства вынуждают её совершить такое святотатство.
— Благодарю, — вежливо сказал я, даже не пытаясь реагировать на поведение матери Апофиса.
Сейчас не было никакого смысла огрызаться и как-то стараться поставить её на место. Она в данный момент думала сердцем, а не головой. Посему ей можно простить подобное раздражающее поведение.
Я протянул руку, а она раскрыла пасть. Прям как дрессировщик и цирковой лев. Но этот трюк закончился тем, что драконица прокусила мою ладонь. Её
