самом деле должность это была почётная, но на неё выбирали кого-то из богатых горожан. В самом деле, кому из аристократов охота решать вопросы очистки городских канав, курировать облавы в трущобах, отвечать за содержание приютов и тюрем Меглора. Потому и назначались люди «из народа». Бургомистра с женой на венчание пригласили, уважили, а потом ненавязчиво указали на их место, определив на обед в магистрат. Это плохо. Я рассчитывала, что эта чета на празднике присутствовать не будет.
– Учти, – развернулась я к Дину, – мы знакомы с Барбарой, Мэрит и Уллой, которые будут на празднике. Как считаешь, что они подумают, увидев меня в парике? Ведь всё равно узнают. Мало того, ещё и другим представят.
– И что ты придумала на этот раз? – хитро сощурился менестрель.
– В том-то и дело – ничего.
– Не может быть, – улыбнулся Дин.
– Ладно, время ещё есть.
И тут я ошиблась. Дни пролетали со скоростью пулемётной очереди, не успевала приступить к работе, как наступал вечер, только опускала голову на подушку, меня будил рассвет.
Мы кроили и шили без остановки. Особое внимание пришлось уделить дорогим нарядам. Там работа тонкая, кропотливая. Заказчицы нервничали, чуть ли не через день прибегая в магазин, посмотреть, как идёт работа, и только отнимали моё время, которого, итак, было в обрез.
Вымотанная заказами и неугомонными женщинами, приползала домой за полночь. Донье Эворе удавалось впихнуть в меня стакан молока и что-то из сдобы, и я шла спать, не чуя ни рук, ни ног.
Конечно, все мои мысли были заняты нарядами, и придумать, как скрыть свою внешность я просто не успела. А праздник намечался уже на днях.
Меглор украсили маленькими фонариками, в город свозили корзинами цветы, которые потом заблагоухают на площадях, в магистрате, в храме и особняке маркиза. На рынках скупили все разноцветные ленты.
Взбудораженный небывалым событием, Меглор днями и ночами гудел, как растревоженный улей. Шутка ли, соберутся аристократы со всех концов Террадора. Приглашение герцога Кассиани вряд ли кто решится игнорировать, всё-таки видная фигура в высших кругах королевства.
В последние дни своё заслуженное время на отдых я тратила, чтобы сшить платье себе. Раскроила его заранее и Джуни успела украсить лиф и юбку вышивкой, теперь оставалось лишь собрать его в единое целое. Впрочем, мои помощницы не отставали. Те лоскуты, что остались от заказов, пошли на их наряды. Девушки комбинировали их самым замысловатым образом, чтобы сэкономить деньги.
В итоге Кейли пошила жёлто-зелёное платье с косым кроем юбки, и была в нём просто очаровательна. Аника, которая шла на праздник вместе с Заланом, выбрала бордовый с розовым. Джуни – песочный цвет, скомбинировав его с фисташковым. А мои новые помощницы предпочли однотонные платья, на которые я им подкинула немного деньжат. Ведь девушкам тоже хочется попасть на праздник, а мечты должны сбываться.
Красотка Эмири выбрала алый цвет наряда, хохотушка Тонье изумрудно-зелёный, подчёркивающий её рыжину. А вот с Милли вышла загвоздка. Девушка наотрез отказалась идти, стесняясь своего увечья. Нам удалось уговорить только при условии, что подруги не оставят её одну. В конце концов, швея остановила свой выбор на лавандовом цвете. Я посоветовала сделать ей рукава-фонарики, они скроют дефекты фигуры.
Вечером Милли задержалась в мастерской, я тоже, чтобы помочь ей уложить складки на пышных рукавах.
– Прости, если лезу не в своё дело, – сказала я, держа в зубах булавки, – но что с тобой произошло?
– Это не тайна, – пожала плечами девушка, робко улыбнувшись, – мой отец был башмачником. Мы снимали небольшую лавку в городе, где и жили в задней комнате. Мама, папа, я, сестра и брат. Было тесно, но весело. Денег хватало на еду и одежду, а о большем мы не задумывались. Потом отца не стало. Из лавки нас выгнали. Папа пытался скопить на дом, откладывал каждую копейку, и маме удалось купить хибарку в трущобах. Она устроилась служанкой: мыла полы, стирала бельё. Зимой застудилась, когда полоскала вещи в холодной воде. Денег на лекарства не было. Её кашель с каждым днём становился всё хуже, пока мама не начала харкать кровью. С работы её прогнали, и через неделю она умерла. Пришлось мне добывать пропитание, едва исполнилось двенадцать лет. Служанкой меня не взяли и тогда устроилась подавальщицей в таверну. В трущобах. Я была очень худой, как щепка, и мужики не обращали на меня внимания, но в четырнадцать фигура начала меняться и всё чаще ловила на себе сальные взгляды посетителей. Один их них подкараулил меня в переулке и напал, вогнав нож в спину… у него почти получилось. На моё счастье, толпа гуляк спугнула его, а меня всю в крови отнесли домой. Даже в трущобах попадаются хорошие люди. Денег на лекаря не было. Всё срослось как попало. Напавший задел какую-то мышцу, и мои плечи перекосило.
Милли спустила платье, обнажив страшный шрам. Негодяй явно был пьян, размахивая ножом, точно мясник.
– Где же ты научилась шить? – Я с трудом сдерживала слёзы, глядя на изуродованную спину.
– Сердобольная соседка обучила меня, пока валялась дома после ранения, а потом удалось пристроиться в мастерскую. Сначала на самую грубую работу, но я всё схватываю на лету.
– Твоя семья так и живёт в трущобах?
– Я одна, – вдруг поникла Милли, – брат начал подворовывать, а потом спутался с какой-то шайкой. Его зарезали при делёжке награбленного. А сестра… Она была очень красива. И с двенадцати лет пошла… в трактирные девки. Там заразилась от кого-то дурной болезнью и умерла.
– Как ты живёшь теперь? – ахнула я.
– Страшно. Постоянно боюсь, что тот человек отыщет меня и довершит начатое. Ведь я не видела его лица, в каждом прохожем он мне мерещится. Дверь закрывается только на хлипкий засов, а окна прикрыты прогнившими ставнями. По ночам забиваюсь в угол на своей кровати и прислушиваюсь к шорохам и звукам улицы.
Надо бы снабдить моих девушек на праздник особыми шпильками, подумала я. Сколько сброда будет всю ночь на улицах. Не хотелось, чтобы они пострадали. И насчёт Милли мне пришла в голову мысль. Попросить Эвору сдать ей комнатушку в мансарде, где раньше жил Дин. Зарплаты девушки хватит, чтобы прокормиться. Если что, сама оплачу за пару месяцев. Тут только до меня начало доходить, как нам с Дином повезло. Могли бы сейчас тоже работать в тавернах на окраине города. Бр-р-р-р, передёрнула плечами.
– Я уверена, теперь у тебя всё будет хорошо, – обняла девушку, которая украдкой смахивала слезинки с щёк, – ты мне веришь?
Она подняла свои невероятные глаза на меня и улыбнулась:
– Мне
