могла бы скинуть еще пару лет. Она была не седой, как я подумал вначале, а платиновой блондинкой с волосами, уложенными в высокую прическу, увенчанную плоской шляпкой с подколотой черной вуалью. Скромное черное шерстяное платье облегало достаточно подтянутую фигуру. Из-под подола выглядывали изящные лодыжки, обтянутые черными шелковыми чулками.
– Чтобы не тратить наше время, начну с самого главного, – миссис Чиппинг посмотрела прямо мне в лицо своими прозрачными голубыми глазами с розоватыми белками. – Когда мне было восемнадцать лет, Оскар Коэн меня соблазнил.
Руки миссис Чиппинг в черных кружевных перчатках беспокойно забегали по ручке ее сумочки. Мне казалось, она ждет от меня какой-то реакции.
– Это произошло в 1937 году. Он уже был женат и имел детей. Но иногда приезжал сюда… один… или с друзьями из Бостона. Это было на летних каникулах. Я только закончила первый курс в городском колледже Манчестера. Оскар был старше… но я все равно не могла перед ним устоять. Я знала, что он женат, но он так настойчиво ухаживал. Не смотрите на меня сейчас. Жизнь сломила меня. А в то время я была довольно привлекательна. К тому же ничего не соображала, мне казалось, что весь мир открыт передо мной. А Оскар… он клялся, что любит меня. Дарил роскошные подарки.
Я не понимал, почему эта женщина сейчас тратит мое время. Она считает настолько важным через столько лет рассказать, что не устояла перед напористым обаянием Оскара Коэна, который и так не славился супружеской верностью?
– Когда лето кончилось, я поняла, что забеременела, – продолжила Сюзанн Чиппинг. – Оскар к этому времени уже вернулся в Бостон, он обещал, что разведется с женой и приедет ко мне в Манчестер, но когда я написала ему…
– Он вас бросил?
– Нет. Он прислал Брана. Тот привез деньги… на аборт. Сказал, что все устроит. Он объяснил, что Оскар никогда не разведется с Фелицией, чтобы жениться на мне. Что все это было игрой, его очередным летним романом. Чтобы я не обольщалась, я не первая девушка, которая попалась в его сети. Оскар никогда не мог устоять перед смазливой девчонкой, причем, чем наивнее, тем ему больше нравилось ее добиваться. С помощью наглых комплиментов, широких жестов, несбыточных обещаний… Фелиция стала единственной, кто раскусила его игру и заставила на себе жениться. Представляете, у мерзавца даже не хватило порядочности со мной объясниться, он прислал друга решить проблему.
Я вспомнил заветы Оскара Коэна в интерпретации его дочери: берись за дело по плечу, во всем остальном формулируй задачу и делегируй полномочия.
– И вы… что?
– Мои родители были католиками. Как и большинство жителей Донкастера. Для меня аборт был неприемлем. Я так и заявила Брану. Тогда он предложил отдать ребенка на усыновление. Сказал, что поможет мне все организовать. Я временно отчислюсь из колледжа до пасхальных каникул, Бран придумает для этого какой-то приличный предлог, а он на это время поместит меня в приют для незамужних матерей и найдет хороших приемных родителей для ребенка. Сказал, что будет привозить мне книги, чтобы я не слишком отстала от учебы и смогла вернуться к занятиям.
– Похоже, мистер Чиппинг сильно о вас заботился.
– О, да. Бран признался, что влюблен в меня. Но я не замечала его, очарованная Оскаром. В конце концов он рассказал о своих чувствах. И сделал мне предложение. Сказал, что мне не придется отдавать ребенка чужим людям, он готов признать его своим сыном. Я знаю, что поступила не очень красиво. Но мне было всего восемнадцать лет, и я была в отчаянии. А Бран предложил решение всех моих проблем. Я не любила его тогда. Но он казался надежным… обеспеченным. Отец уже передал ему все дела в семейной конторе. Я в первую очередь думала о будущем своего сына!
Я заметил, что мисс Пеллетьер бросила на Сюзанн Чипиннг взгляд, в котором отчетливо читалась смесь зависти и презрения.
– Мы поженились девятого октября накануне Дня Колумба29. Двадцать восемь лет назад. А спустя семь месяцев родился наш сын, Джонатан Чиппинг. Оскар больше ни разу не напомнил о себе. Хотя они продолжали вести дела с Браном, я твердо заявила, что больше никогда не хочу видеть этого человека в нашем доме. Да он вроде и не возражал. Если я встречала Оскара на улице, то вежливо кивала и переходила на другую сторону. Видит Бог, я старалась быть хорошей женой Брану. Естественно, я бросила учебу, чтобы посвятить себя созданию уютного дома для мужа. С годами я даже научилась любить его. Это был несложно, ведь Бран был замечательным. Добрым, верным, отзывчивым. Единственное, о чем я всегда жалела – Господь не дал нам больше детей. Джонатан так и остался нашим единственным сыном.
– Он знает, кто его настоящий отец?
– Конечно, нет! Он вырос, уехал в колледж, стал морским инженером, получил работу в Тампе30. Год назад женился на чудесной девушке, мы с мужем ездили на свадьбу. Джонатан так жалел, что не успевает на похороны, но он застрял на каком-то срочном проекте, к тому же моя невестка Марсия сейчас как раз ожидает малыша, и ей не следует путешествовать самолетом. Так что я уезжаю, чтобы быть поближе к сыну и будущему внуку. В этих краях меня больше ничего не держит.
– Желаю вам удачи, миссис Чиппинг. Оставьте ваш адрес, чтобы мы с Эми могли с вами связаться. Вы же для этого хотели встретиться? Рассказать, что у Эми есть еще один брат?
– Я… до сих пор не решила, стоит ли рассказывать Джонатану правду. Бран был прекрасным отцом. Не думаю, что Оскар мог бы дать столько своему сыну. Зная историю Джаспера. Оскар был жестоким. Он просто выбрасывал людей, получив желаемое. Когда я увидела Эми в церкви, то поразилась, насколько она похожа на отца. Мне показалось… она в курсе его дел. Ведь как можно столько лет прожить с человеком и не впитать его привычки и образ мышления. Ах, если бы не дорогой Бран, я не знаю, что бы стало со мной и с сыном. Мне бы пришлось отдать его чужим людям. Родители бы узнали о моем позоре…
Миссис Чиппинг порылась в сумке, извлекла платок, которым стала размазывать по лицу влагу из глаз.
Минуту назад я подумал, что это Джонатан Чиппинг, как-то узнавший правду о своем родном отце, мог быть связан со всеми убийствами. Но потом понял, что это притянуто за уши – зачем, например, ему нужно было топить Бернадетт Гаспари.
– Эми совсем
