все оборвалось. Этот лжец наверняка испортит мою жизнь, которая только-только стала налаживаться!
В объятиях Ника я с готовностью забыла о «дурмане обыкновенном», который имел несчастье окутать меня в сентябре. В самом начале своих новых – в кои-то веки серьезных! – отношений я опасалась того, что однажды Игорь как-нибудь изощренно, в своем стиле, напакостит. Но время шло, а ожидаемых подлостей не было, и я постепенно успокаивалась. В конце концов, этот подлец уже отыгрался на мне, унизив в своей неповторимой манере, так за что ему было мстить? Да он давно забыл о том глупом звонке, как постаралась забыть я!
И все-таки загадочная улыбка Ника, с которой он сообщил нам сегодня о скором прибытии важного гостя, не могла не волновать. Кто же должен приехать? Может, и правда Стасины меркантильные подружки? Хорошо бы, если так…
– Рррррр-ав! – вдруг раздалось совсем рядом хриплое подобие рычания, и, очнувшись от раздумий, я взглянула на встрепенувшуюся Мими. Обычно дружелюбная, собачка ощетинилась и показала острые зубки. Кого там привез Ник? Уж не Игоря ли, оборони Создатель? – Ррррррр… ав-ав-ав!
Не успела я испугаться, как в проеме двери показалась какая-то полноватая женщина. У меня сразу отлегло от сердца. Зато Стася при одном взгляде на даму приобрела облик, весьма подходящий оскалу Мими. От так восхищавшего меня умения владеть собой не осталось и следа: подруга покраснела, вытаращила глаза и яростно фыркнула:
– Что она здесь делает?
Я перевела взгляд на Воздвиженского. В отличие от дочери, он сохранял подобие спокойствия, но тоже не был рад видеть гостью – судя по тому, что даже не сделал попытки галантно приподняться при входе женщины, как делал это обычно.
– Стася, ну что ты, Тамара – просто бесценный человек в нашем нелегком деле, – с улыбкой упрекнул Ник, усаживая женщину за стол. – Лучше бы предложила ей чаю, разговор предстоит долгий…
– Я? Чаю? Этой стерве? – Стася сорвалась с дивана и, подхватив под мышку Мими, кинулась к двери. Ник перехватил беглянок по дороге, мягко, но настойчиво возвращая в комнату. – Да я знать ее не желаю! Изводила меня по указке этого мерзавца! Я сразу поняла, он специально ее нанял, чтобы доставать нас с папой!
Я уже с любопытством взглянула на женщину, которая с похвальной невозмутимостью приняла из рук Ника чашку чая. Ничем не примечательная дама лет пятидесяти: лицо, как принято писать в романах, со следами былой красоты, довольно яркий макияж, подкрашенные темные волосы… Интерес представляли лишь глаза – цепкие, умные, недобрые.
– Мне, к счастью, довелось провести под одной крышей с Тамарой совсем недолго. Но эффект от таблеток, которые она давала, я запомнил на всю жизнь, – хмыкнул Воздвиженский. – Об остальном весьма наслышан… Дочь уверяет, что наша экономка до сих пор является ей в ночных кошмарах.
– А что такого ужасного я сделала? – Тамара спокойно отхлебнула чай. – Таблетки, между прочим, попросил давать ваш зять, сославшись на врачей. Это всего лишь седативное средство, такому взвинченному человеку не повредит. Ну да, оно дает снижение активности и замутненность сознания, но совсем чуть-чуть, в легкой форме… Претензии Станиславы мне и вовсе непонятны. Вам что от меня требовалось – хозяйство вести или версали разводить? Когда я поступила на работу, дом был на грани запустения!
– Ага, ну конечно, – огрызнулась обычно сдержанная Стася. – У дяди Миши все было в таком порядке, что даже после его ухода усадьба протянула бы по инерции месяц-другой! А эта, с позволения сказать, экономка… Да я вам расскажу, как она «работала»!
Всучив Мими стоявшему рядом Нику, Стася с размаху плюхнулась за стол, прямо напротив обидчицы. И, дерзко скрестив руки на груди, принялась живописать, как Тамара хамила ей и отцу, как, видимо, из любопытства лазила по вещам, как выполняла все просьбы с точностью до наоборот…
– Например, ей было четко сказано: у меня аллергия на арахис. И что я получаю в салате и в печенье? Правильно! Причем еще измельчит так, что не сразу заметишь, только когда съешь какую-то часть… Ужас! – Казалось, Стася вот-вот испепелит Тамару взглядом. – Совала нос в наши дела, лазила зачем-то в фотоальбом… Что, не было такого? Гоняла Мими из гостиной, хотя собачка комнатная, привыкшая к подушкам и диванам. Как-то отправила восвояси моих подруг, которые зашли в гости, я только потом узнала. Позорище! Хлопала дверями, входила без стука, ты ей слово – она тебе десять! В какой-то момент я стала ее бояться… И деньги у меня воровала, я точно знаю. Хорошо, в доме было мало наличных, все на карточках… И это я еще половины ее фокусов не озвучила! Не женщина – монстр в человеческом обличье…
Похоже, на сей раз мы столкнулись с настоящим крепким орешком. Тамара уже допивала вторую чашку чая, похрустывая конфетками, любезно поданными Ником. Тот по-прежнему обращался с мучительницей Стаси самым рыцарским образом, заставляя теряться в догадках.
– По крайней мере, за руку вы меня не поймали, – резонно заметила Тамара. – И как я должна была вести себя с людьми, у которых проблемы с психикой? Игорь Владимирович ясно дал понять, что миндальничать с вами не нужно, а то совсем распуститесь и начнете представлять угрозу для окружающих. Он приказал не пускать на порог посторонних и быть построже. Да я сама вас боялась, психи! Готовила из того, что мне доставляли, выбирал продукты и блюда тоже Игорь Владимирович. Так что без обид, я просто выполняла его указания. И вообще, вы должны быть мне благодарны. За одну плату – и кухарка, и уборщица, и экономка…
– …и актриса, – подхватил Ник, до сей поры спокойно сидевший над своей чашкой. Он сказал это тихо, но Воздвиженский со Стасей мгновенно встрепенулись, удивительно похожие в своем изумлении. Значит, я не ослышалась… – Да-да, друзья мои, актриса! Тамара, ваш выход, насладитесь! Кирилл Андреевич, только сразу предупреждаю, что это – лишь маленький невинный спектакль, не переживайте, с вами все в полном порядке…
Кивнув, дама отставила в сторону чашку и нырнула рукой в пластиковый пакет, все это время стоявший у нее в ногах. Момент – и из пакета показался белокурый парик и белая хламида. Тамара лихо нахлобучила парик, встала из-за стола и, накинув хламиду, сложила руки в молитвенном жесте. Мы обмерли. Это что, Жюли? Призрак, изобретательно донимавший Воздвиженского?
– У меня была другая накидка, получше, но она осталась в саду, – буркнула Тамара. – А парик – тот самый. Игорь Владимирович попросил изобразить какую-то женщину. Мол, я немного на нее похожа, только волосы темные, но это легко исправить. Да и рост у меня подходящий, аккурат как у той женщины, он убедился в этом, когда смотрел видео семьи. А особенности фигуры не так и важны, ведь на мне будет надета свободная накидка. На лицо и вовсе никто не обратит внимания. Он говорил, где появляться. Доставлял меня в усадьбу сам, я пряталась на заднем сиденье его машины, чтобы охрана не увидела. В первый раз он что-то схимичил со шнуром, на котором висела картина. Точно знал, когда она упадет. Я сидела в его комнате и была готова выскочить в любой момент. Ничего сложного, ведь хозяин не запирал дверь своей спальни на ночь. На кладбище меня попросил приехать тоже Игорь Владимирович, а устроить сценку на лужайке и вовсе оказалось проще простого. Он привез меня в усадьбу еще днем. Посидела тихонько у него в комнате, потом получила сообщение и быстро выскользнула из дома. По дороге к лужайке перед гостиной постучала в окно кухни, чтобы этот ваш слуга обратил внимание. Потом довольно долго стояла у окна, изображая ту женщину. Лил дождь, я в итоге простудилась, до сих пор кашель не проходит…
– Ах, какая жалость! – саркастически посочувствовала я, ощущая, что мне передается негодование Стаси. – Скажите, Тамара, а вас не смущало, что Игорь Владимирович обращается к вам с просьбами… весьма… ммм… странного свойства? Ведь выходит так, что с вашей помощью сначала доводили человека до безумия, а потом «лечили» его непонятными препаратами.
У Тамары, похоже, действительно были стальные нервы. Она только что поведала нам о собственной роли
