честью, Гале даже показалось, что та радостно хихикала под ними. Наверное, соскучилась без дела.
В понедельник Гале с доктором Беловым в ближайшем от дачи Неверовых загсе оказались рады, на госуслуги не отправили, а приняли заявление без очередей и проволочек. На вопрос о времени, когда жениху и невесте было бы удобней стать мужем и женой, Тимофей сказал, что чем раньше, тем лучше. Бракосочетание назначили через месяц в десять утра. То есть и тут всё прошло именно как по маслу.
А во вторник по согласованию с Рыбаковым Галя, вооружённая сумкой, кулоном и кольцом из арсенала бабушки Неверовой, вышла на работу и застала в своей «прелести» дамочку, которая с виду казалась ближайшей родственницей Мартиции Адамс и очень смахивала на ворону. Видимо так и должен выглядеть настоящий «чёрный лебедь». Эта Одиллия с комфортом расположилась на рабочем месте Гали, разве что ноги на стол не положила. Одета она была соответственно, во всё чёрное, на носу её присутствовали круглые чёрные очки а'ля кот Базилио, поверх которых она с подозрением смотрела на Галю. Дамочку Гале представил начальник охраны, как представителя новых собственников. Он выглядел мрачнее тучи, и можно было бы сказать, что он хмурится непосредственно в свои усы.
– Где у вас договоры на обналичку? – с разбегу, не поздоровавшись, спросила дамочка.
– Что?! – Галя вытаращила глаза. – Зачем нам обналичка? Мы работаем в белую и выплачиваем все налоги.
Про себя она подумала, что не на ту напали. Ишь, чего захотели! Ага, сейчас она им тут всё выложит на блюдце с голубой каймой. Мол, пользуйтесь, люди добрые, моими наработками, не стесняйтесь!
– Тогда, что вы тут делаете? – Дамочка окинула Галю оценивающим взглядом. Чувствовалось, что он отметила и сумку, и кулон.
Галя хотела сказать, что починяет примус, но воздержалась, она уселась поудобнее в кресло для посетителей и завела песню про финансовое планирование, бюджетирование и прочая, и прочая. В точности как в те моменты, когда Рыбакову срочно требовалось отвампирить её живительной энергии. Дамочка заслушалась, аж голову кулачком подпёрла. Галя вещала, и думала, заснёт та или сломается на подходах к пресловутому левериджу.
– Так, и что мы тут видим? – внезапно раздалось от дверей.
Галя узнала голос, и чуть не поперхнулась. Они с дамочкой обе уставились на дверь. В дверях стоял Мордатыч во всей красе. В отличие от тех раз, когда Галя наблюдала его в неформальной обстановке, одет он был весьма и весьма солидно, как и положено, если не олигарху, то владельцу козырной недвижимости в Центре.
– Видим больших начальников, – ответил он сам себе на свой же вопрос. – А что? Неплохой кабинет, только маловат.
Он зашёл вовнутрь и занял собой всё свободное пространство.
– Молодой человек, вы, собственно, кто? – поинтересовалась дамочка.
– А вы кто? – в свою очередь поинтересовался у дамочки Мордатыч, и Гале показалось, что он сейчас потребует, чтобы та предъявила документы.
– Я кто надо, – ответила дамочка с достоинством.
– А я тем более. – Не стал церемониться Мордатыч. – Галь, нужно поговорить.
– Молодой человек, личные вопросы решаются в свободное время, – заявила дамочка.
– Слушай, будь человеком, – Мордатыч прижал руку к груди и значительно посмотрел на дамочку, – выйди. Мне с девушкой поговорить надо по важному вопросу, очень-очень служебному.
Эта сцена напомнила Гале виденные голливудские фильмы, где персонаж, которому надо с кем-то переговорить, не предлагал тому выйти для приватной беседы, а требовал от присутствующих: «Оставьте нас»! Галя всегда умилялась в такие моменты, когда толпа народа тут же выметалась из комнаты, чтобы двое могли побеседовать тет'а'тет.
Возможно, Мордатыч при этом посмотрел на дамочку ящером, Галя не разглядела, но дамочка вдруг вскочила и вынеслась из кабинета.
– Теперь меня точно уволят, – печально сказала Галя, глядя ей вслед.
– Ерунда, – Мордатыч махнул рукой, – я тебя бухгалтером к нам в управление устрою.
– Я не бухгалтер.
– Тем более, порешаем.
– Чего вам надо? – Галя тоже решила не церемониться и, как говорится, взяла быка за рога.
– Я тут обдумал всё, надо тебе сказать. – Мордатыч почесал бритый затылок, чувствовалось, что ему как-то неловко. – Ты ведь знаешь, что мне нравишься.
– Не знаю.
– Не перебивай, всё ты знаешь. Замуж с бухты-барахты я тебя брать не буду, – выдал Мордатыч. – Сама понимаешь, кто так делает? Надо узнать человека прежде, чем жениться, пожить вместе, потрахаться, в конце концов. Но и в койку тоже тащить тебя не стану.
– И на том спасибо! – Галя слегка поклонилась.
– Заткнись уже, мне и так-то стрёмно. Надо в кино сначала, что ли сходить, в кафе куда-нибудь. Вот. Что скажешь? – он вопросительно посмотрел на Галю.
– Ну, что тут скажешь? – Галя развела руками. Она лихорадочно подбирала слова, чтобы его не обидеть. – Это самая честная и прекрасная речь, которую я только слышала в последнее время. Все бы так основательно подходили к вопросу! После такого, мне очень хотелось бы ответить вам взаимностью…, – она на секунду замялась, в этот момент у неё в голове вдруг опять пронеслись мысли о том, как уписается Ленка, если Галя через Мордатыча приберёт к рукам всё наследство генеральши Неверовой, даже о том успела подумать, что в принципе это с её стороны будет геройский поступок, даже про Скарлет О'Хара и землю Тары в этой связи вспомнила, – но у меня уже есть парень.
Она было подумала сказать ему о свадьбе через месяц и даже предъявить бабушкино кольцо в доказательство, но воздержалась. О своей беременности тоже решила не сообщать.
– Доктор, что ли? – с пренебрежением в голосе спросил Мордатыч.
– Откуда вы знаете?!
Это было более, чем неожиданно. Она, можно сказать, на пупе вертится, чтобы его не обидеть, а он, оказывается, про неё всё знает. Ишь ты, шпион-разведчик!
– Есть способы. Вопрос-то серьёзный.
«Действительно», – подумала Галя и почувствовала себя коровой с хорошей родословной.
– Ну, сама подумай, что тебе этот доктор может дать?
– Большую и чистую любовь, разумеется.
– Любовь – дело хорошее, но на хлеб не намазывается. Ты, конечно, богатая наследница, но продавать же ничего не будешь?
Галя помотала головой.
– Воот! А кушать надо.
– А я вот слышала, что с доктором не пропадёшь, им даже в самые трудные форс-мажорные времена платят яйцами и курями, – выдвинула аргумент Галя.
– Посмотри на себя! Где ты, и где яйца с курями? Такая, как ты, вообще работать не должна.
– А чего делать, если не работать? – искренне удивилась Галя. Она как-то привыкла всю жизнь работать.
– Мужика радовать, детей рожать, воспитывать их, не знаю, жизнь украшать всячески.
– Украшать – это хорошо. – Галя опять почувствовала себя владычицей морскою, ишь, как
