складно заливает. Искушает, гад. – Я так понимаю, об источниках ваших доходов, которые позволили бы мне украшать всё подряд, спрашивать неприлично?
– Вот это ты точно подметила. Я в тебе не ошибся, умная девочка. Так что ты подумай, как следует.
– Я подумаю.
– Как надумаешь, звони, но учти, долго я ждать не буду.
– Обязательно позвоню. – Галя для убедительности прижала руки к груди.
– Ну, куда? Куда ты позвонишь? Эх, дай сюда! – он протянул лапищу за Галиным смартфоном. – Вот. – Он набрал на нём свой номер, раздалось треньканье айфона.
Галя забрала у него смартфон и послушно сохранила контакт под ником «Мордатыч».
– Ты подумай хорошенько, я человек надёжный. Разругаешься с доктором, или помочь чем надо, сразу звони. Ну, бывай. Кольцо, кстати, солидное, доктор, похоже, не шутит.
Он вышел и закрыл за собой дверь. Тут же в дверях показалась голова Одиллии, которая, видимо, поджидала за дверями как школьница, которую выгнали из класса.
– Кто это? – испуганно, но с изрядной долей уважения или даже восхищения спросила она у Гали.
– Очень большой начальник. – Галя оторвалась от разглядывания бабушкиного кольца и закатила глаза к потолку. – Вот просто очень-очень большой.
– Оно и видно, смотрит как крокодил, того и гляди сожрёт. Но вернёмся к нашим делам. Вы очень всё интересно рассказываете, но, боюсь, ваши компетенции избыточны для данного предприятия, и нам придётся расстаться.
– Кто б сомневался! Вы же планируете только примитивную сдачу в аренду помещений бизнес-центра. Остальные бизнесы бывшего владельца вам не потянуть, – с некоторой ноткой высокомерия заметила Галя.
– Нам они не интересны, – припечатала Одиллия.
– На чьё имя заявление писать?
– На Рыбакова, разумеется.
– Почему на Рыбакова?
– Потому что уговор такой.
– А мне в связи с увольнением ничего не положено? Выходное пособие, например? – Галя решила прикинуться дурочкой. А вдруг прокатит, и эти «черные лебеди» ей тоже чего-нибудь выплатят?
Одиллия посмотрела на неё поверх очков с большим скепсисом и сказала:
– Это вопрос не ко мне.
– А к кому?
– К Рыбакову, разумеется. Он пока ещё генеральным числится.
– Тогда я к Рыбакову, а вы уж тут сами как-нибудь. – Галя помахала Одиллии ручкой и выкатилась из уже не своей «прелести». Единственное о чём она пожалела, что на прошлой неделе не почистила свой компьютер до полного обнуления. Пусть бы разбирались. Хотя, они же не зря заранее при обыске все системные блоки изымали.
Рыбакову она сообщила, что раз новые владельцы предоставили ему право самолично избавиться от тех, кому, по их мнению, здесь не место, то он, видимо, обязан, как капитан покинуть судно последним, убедившись, что никто не обижен. Она написала заявление на увольнение по собственному желанию, заручилась его подписью, расцеловала уже бывшего начальника на прощание и покатилась дальше в кадры и в бухгалтерию. В кадрах она предъявила заявление об увольнении с визой Рыбакова, подождала оформления соответствующего приказа и забрала свою трудовую книжку. В бухгалтерии, где главбух передавала дела новому бухгалтеру, Галя предложила ей не заниматься глупостями, а сначала произвести полный расчёт с увольняемыми сотрудниками и не забыть начислить и выплатить отпускные за проработанные денёчки. Передачей дел можно уже будет заняться и позже, главное, не забыть оформить собственное увольнение по всем правилам. Главбух оценила предложение Гали по достоинству, всё бросила и кинулась писать заявление.
Садясь на парковке в свою движимую «прелесть», Галя оглядела окна бизнес-центра, и сказала:
– Адьёс, амигос!
На выезде с парковки она передала охраннику свой пропуск и ощутила лёгкую тошноту. Интересно, из-за беременности её подташнивает, или это она так распереживалась? Ей стало жаль всех сотрудников компании Рыбакова, включая рядовых, которым вроде бы увольнение не грозило. Одно дело работать под руководством хоть и вампира, но в целом добряка и демократа Рыбакова, и совсем другое дело угождать Московским «чёрным лебедям». Даже арендаторов стало жаль, сдерут ведь с них три шкуры, особенно с ключевых, таких как клиника, в которой работал Тимофей. Им же деваться некуда, у них в переоборудование помещений под свои нужды куча денег вложена.
Дома она в полной растерянности уселась на пуфик в прихожей и задумалась, что же делать дальше. Она почувствовала себя неприкаянной. Она же не врала Мордатычу, когда спрашивала, что делать, если не работать. С самого детства Галя не привыкла сидеть дома. Сколько себя помнила, она вставала по будильнику и куда-то стремилась, сначала в детский сад, потом в школу, потом в универ, потом на работу. У неё всегда было какое-то дело, прямо скажем, не всегда интересное, были обязанности, не всегда приятные. Но что же делать, когда ничего этого нет? Лечь и лежать? Ну, хорошо, поваляешься денёк-другой, отоспишься как в отпуске, а дальше-то что? Неужели это и есть та самая вожделенная свобода, к которой все так стремятся? И как теперь отвечать на вопрос, кто она такая? Раньше она была школьница, студентка, финансовый менеджер, потом директор. Понятно, что со временем, тьфу-тьфу-тьфу, она вступит в ряды «яжематерей». А сейчас? Кто она сейчас? Домохозяйка? Она окинула взором малогабаритную «прелесть», да уж, для целой домохозяйки явно маловато. Тут она вспомнила про генеральскую дачу. Действительно, хозяйство у неё теперь, дай Бог каждому. Вот только куда теперь надевать все эти бабушкины дорогие вещицы, где демонстрировать её сумки? Как там Мордатыч сказал? Жизнь украшать? Ага, сейчас она на себя всё напялит и будет дефилировать по «прелести» туда-сюда, туда-сюда. Вот тебе и ложка дёгтя в сахарном сиропчике. Тут она вспомнила про идею, сдать «прелесть» в аренду. Действительно! У неё же теперь высвободилось время для переезда, ведь, чтобы сдать «прелесть», надо сначала освободить её от барахла. Вот и дело нашлось. Выходит, свобода – это когда ты сам ищешь себе занятие, никто тебя не заставляет, ну как в пословице: не было у бабы забот, купила порося.
Галя сняла с себя дорогущую униформу финансового директора, нацепила домашнее и полезла на антресоли за чемоданом. К приходу доктора с работы она сама устала как никогда. Физическая нагрузка по расчистке помещений, даже малогабаритных, не сравнится ни с каким фитнесом. Конечно, она приготовила ужин, но до того несколько раз сбегала на помойку. Оказалось, что за все годы, которые Галя провела на работе, в её малогабаритной «прелести» скопилось невероятное количество ненужного барахла. А уж сколько там обнаружилось пыли в разных укромных уголках! Так что, когда доктор Белов открыл входную дверь, Галя была примерно такая же чумазая, как он сам в момент борьбы с её старой кроватью.
– Ты знал, что я невероятная неряха? – поинтересовалась Галя с половой тряпкой
