много народа. Отдыхающие, приехавшие на один день, не хотели особо отдаляться от пристани и выбирали пляжи на востоке Груа. Молодая женщина накопила за последние годы множество сведений об острове и знала ответы на все вопросы по его истории, фауне и флоре. Она с удовольствием исполняла роль экскурсовода для Валентины и ее сыновей.
– Здесь предпочитают название Пулзьорек, а не Таити-Бич, – объяснила она по дороге. – Жителям Груа не нравится, когда подменяют названия на их острове всякими экзотическими словечками.
– Ну да… Адская дыра звучит гораздо лучше!
– Ха-ха-ха! Ты все правильно поняла, Валентина.
Последняя обернулась к брату, который медленно шел за всеми, и втянула его в разговор:
– А что с кличкой пса, мы ее обсудим?
– Ты о чем?
– Он O’Зак или Прозак? Я совсем запуталась.
Алексис заговорщически улыбнулся маленькой брюнетке, шедшей рядом с ним.
– Здесь, на Большом Валуне, он Прозак… Прозак-писун для ближнего круга, да, Роза?
– А что такое ближний круг? – спросила она и взяла его за руку.
Алексиса смутил этот, казалось бы, ничего не значащий жест. Роза абсолютно естественно ухватилась за него, чтобы идти с ним в ногу. Или просто потому, что ей так захотелось. Но это было сильнее Алексиса: на него обрушилась волна эмоций. Он почувствовал, что важен для девочки, и ощутил нечто совсем новое: что он в каком-то смысле несет за нее ответственность. Он постарался дать ей самый точный ответ:
– Ближний круг… сложно объяснить. Это означает самых близких нам людей, тех, кто имеет для нас самое большое значение.
Роза подняла голову и уставилась на него непонимающим взглядом.
– Ну, и что тут сложного?
Алексис улыбнулся ей.
– Ничего, ты права. Это у меня в голове все стало каким-то сложным.
Спуск на пляж был больше похож на экспедицию альпинистов, чем на простую прогулку, и Алексис решил взять девочку на руки, чтобы преодолеть барьер скал и добраться до песка.
Маттье был прав: Пулзьорек стоил своей репутации. Какое потрясающее зрелище открывалось внизу! Богатая палитра оттенков синего. Все возможные и все немыслимые тона. Начиная с невообразимого бирюзового, в который хотелось сразу нырнуть с головой. Привычный показатель теплой воды на самом деле обманывал, и море быстро призывало к порядку излишне доверчивых. Потому что здесь все же был Пулзьорек, а не Таити!
Алексис постоял в тени грота, в стороне, разглядывая всю компанию. Ян неловко спускался из лодки, закатав брюки, чтобы они остались сухими. Дети громко хохотали и брызгали друг на друга. Их матери старались спрятаться от брызг, не желая вымокнуть. А Маттье, настоящий капитан, не покидал судна и ставил его на якорь. Классическая сцена из жизни отдыхающих, понял Алексис и улыбнулся. И она сможет не раз повториться, если он решит здесь остаться. Он снова вспомнил свой кошмар. Вспомнил обо всех испытаниях, через которые прошел в разных концах света. О выборе, который всякий раз делал. О разбудившем его поцелуе Оливии. О ручке Розы в его руке. Обо всех близких людях в его жизни. И о том правильном месте, где он находился прямо в этот момент. И еще о капризном и уникальном пляже.
– Алексис… Будешь строить со мной замок?
– Уже иду, Роза, – улыбнулся он. – Уже иду.
Глава 44
Ян и Алексис договорились увидеться после работы в баре на площади с церковью. Летний сезон заканчивался, и к Ле-Буру возвращалось его обычное спокойствие. На ближайшее воскресенье была назначена церемония прощания с Джо. Из Бреста собирались приехать несколько друзей, в частности Ивонна из «Смерти мухам» и ее брат Франсис, Гийом и Мари с их новорожденным младенцем, а еще Анна и Габриэль. Но двое мужчин встретились сегодня вечером на террасе бара не ради организации этого торжественного мероприятия и не чтобы поболтать о том о сем. Ян решил, что пойдет напролом, и ждал от молодого друга, чтобы тот окончательно взял на себя обязательства на будущее, что тот пока отказывался делать.
– Два «Мудреных мула», – заказал официанту док, не удосужившись спросить у Алексиса, что он будет пить.
– Это что?
– Коктейль с водкой… Настоящее название вроде бы непроизносимо, так что сгодится «Мудреный», звучит хорошо.
Алексис улыбнулся:
– Это островная «Смерть мухам»?
– Можно и так сказать. Я бы удивился, если бы насекомые в нем выжили! Ладно, я хотел с тобой поговорить о том, как мы все организуем осенью, – резко продолжил Ян, отказываясь ходить вокруг да около. – Я хотел бы и дальше иметь свободную вторую половину дня два раза в неделю. Например, во вторник и в пятницу. А ты, по-моему, мог бы выбрать среду[12], из-за девчонки. Никаких проблем!
– Ян, должен тебя сразу прервать! Я согласился поработать летом, но не брал на себя обязанность окончательно перебраться на Груа.
– Да что такое с этой нынешней молодежью? Почему вы так боитесь где-то осесть? Чего тебе еще надо? Красивая женщина, прекрасная девочка, собака, свой кабинет…
Алексис поднял глаза к небу.
– Все это я знаю.
– Ну и? Почему ты запрещаешь себе быть счастливым? Годы мчатся с бешеной скоростью, можешь мне поверить. Лови свой шанс!
– Дашь затянуться? – попросил Алексис, немного подумав и чуть сгорбившись.
У Яна округлились глаза. Просьба удивила его, но он тут же протянул самокрутку.
– Ни в чем себе не отказывай, мой мальчик… Докури, если хочешь!
Алексис молча курил, делая между затяжками глотки пресловутого «Мудреного мула», слишком сладкого на его вкус. Это коктейль для девушек, подумал он. Алкоголь, конопля, что-то он становится на скользкий путь. Но от разговоров о карьере, о планах, о будущей жизни он терялся, как если бы перед ним вдруг вырастала преграждающая путь стена.
Он вспомнил, как впервые увидел свой новый кабинет. Это было в начале июля, он только что приехал на остров с Валентиной и племянниками, собираясь провести несколько дней отпуска. Вскоре по Груа поползли слухи, что бывший временный врач возобновит работу, чтобы помочь доку. Курьер Янник сказал это мяснику, передавшему его слова булочнице. И так об этом узнал весь Большой Валун.
Выйдя на работу после выходных, Оливия сразу заметила, что обстановка в ее приемной изменилась. Появились новые стулья, а также письменный стол для секретаря. И это был не какой попало стол, а тот, за которым сидел в своем вращающемся кресле Джо.
– Алексис? Извини, что разбудила… Можешь зайти ко мне в кабинет?
– Прямо сейчас? У тебя что-то случилось?
– Нет… Ну, я опасаюсь, что у меня галлюцинации. Хотелось бы узнать твое мнение.
Когда Алексис пришел, его удивил веселый вид Оливии. Она попросила его
