Сказал, что в деревню к матери.
Она с удивлением для себя отметила, что если бы напротив нее сидел Никита или кто-нибудь другой, она бы обязательно добавила, что телефон Петра не отвечает, а в деревне его никто не видел. К чему эти секреты?
– Понятно. Вкусный чай, кстати.
– С чабрецом.
Возникла долгая пауза. Было странно видеть Алекса в ее собственной кухне. Ей казалось, что теперь они могли бы говорить о чем угодно, но, даже сидя напротив на расстоянии вытянутой руки, он казался очень далеким. Может быть, дело не столько в Алексе. Может, она сама хочет, чтобы он оставался очень далеко.
– Ты уже видел отчет Морова?
– Да. Похоже, что мы уже сэкономили стране почти килограмм героина.
Судя по воцарившейся тишине, говорить на обычные темы ни одному из них не хотелось.
– Да… – машинально согласилась Саша. – Так что нам уже есть что отпраздновать.
Она вдруг подумала про себя, что они вместе не просто никогда и ничего не праздновали, но даже и не обсуждали практически ничего за рамками проекта. Словно ходили друг за другом по минному полю. Но больше всего они избегали обсуждать причину для такого необычно узкого круга тем.
– Почему ты всегда такой закрытый? – вдруг спросила Саша.
– Я? – он откинулся на спинку стула и скептически сложил руки на груди. – Почему ты так решила? Я очень даже открыт.
– Да хоть посмотри на свою позу или то, как ты отвечаешь вопросом на вопрос.
– Я… – Алекс растерялся и попытался отшутиться. – Ведь я не знаю, что ты обо мне думаешь, и, если честно, не хочу испортить впечатление о себе.
– У тебя это пока не шибко получается, – Саша покачала головой и вздохнула. – Ладно, что ты делаешь в выходные?
– Ничего интересного. Завтра с утра мне нужно забрать у Егора оставшиеся вещи, и потом я свободен до понедельника.
– Ну, тогда решено, – в своей категоричной манере сказала Саша. – Завтра едем ко мне на дачу. Свежий воздух, грибы – все прелести русской осени.
При слове «грибы» Алекс невольно вздрогнул. Наверняка она не имела в виду галлюциногенные грибы?
– Ладно, пойдем, я покажу твою комнату.
Уже лежа в постели, Саша еще долго прислушивалась к ночной тишине и думала, что если у никчемной жизни отнять все бессмысленные поступки, то она потеряет даже свою никчемность.
* * *
Через окно веранды Валентина Ивановна увидела вошедших в калитку гостей. Поджав губы, она пошла вглубь дома включить электрообогреватель, чтобы хоть что-то сделать с всепроникающей сентябрьской сыростью.
Поход в полуденный лес оказался продуктивным. Саша и Алекс в самом деле принесли почти половину плетеной корзины грибов. Однако все собранное было выброшено Сашей в канаву около дома по причине распространенности в этом году ложных грибов. Она заявила Алексу, который только что потратил несколько часов на поиски, что если он действительно хочет увезти с собой в Москву грибов, то они могут завтра купить их у соседки.
С некоторым сожалением посмотрев на сваленные в канаву грибы, Алекс сказал:
– Я все не решался тебе сказать, но только ты меня не убивай сразу, – неуверенно начал он, – но мы на прошлой неделе подали на патент для лечения наркомании бупрофиллином, и, поскольку без тебя ничего не получилось бы, то ты тоже попадаешь под определение автора патента. Я вписал тебя тоже в заявку. Саша изменилась в лице.
– Это что, взятка? Ты хочешь, чтобы я стала такой же, как и ты с твоим Леоном?
– Нет-нет, но ты можешь свои права переписать на «Исток», и у него никогда не будет проблем с финансированием. – А я могу отдать права в публичное пользование? Алекс поморщился.
– Наверное, но это же фактически сводит на нет смысл патента. Саша улыбнулась: – Именно!
* * *
После позднего ужина за вежливыми разговорами с Валентиной Ивановной Саша увлекла Алекса на улицу.
– Пойдем, я покажу тебе место, с которого видно ночную Москву.
– Я по ней еще не успел соскучился, – пошутил Алекс. – Такой жесткий город, похоже, могут любить только отчаянные прагматики.
– Не волнуйся, я тебе покажу Москву на безопасном расстоянии.
Они шли по темной дороге, ведущей за дачный поселок на вершину холма. Алекс думал, почему ему так трудно говорить с Сашей на нормальные темы. Дa, дома он мог разговаривать с любым человеком на любые темы. «Дома – это где?» – поймал он себя на мысли. В Штатах? Ведь за это время город, в котором он работал, так и не стал для него домом. И станет ли вообще когда-нибудь? Его мысли обратились к Москве и почему он променял на нее все, что имел в Штатах.
Темень от приближающейся со стороны мегаполиса непогоды опережала наступление ночи. Черно-серые облака стремительно летели над головой, словно предвещая ночную грозу. В кармане завибрировал телефон. Надо было его выключить! Алекс со вздохом достал телефон и, не обращая внимания на извещение, что номер абонента не определен, автоматически поднес трубку к уху:
– Да?
– Алексей Михайлович, это полковник Капустин… да-да, тот самый.
Алекс поморщился. Меньше всего ему сейчас нужны были проблемы с силовиками.
– Да, Геннадий Иванович, я о вас не забыл. Мы уже подготовили документы на ваш тендер, – соврал Алекс.
– Ну и отлично, – сказал Капустин. – Подъезжайте тогда прямо сейчас ко мне.
Как прямо в субботу вечером? Он чувствовал, что Капустин чего-то недоговаривает. Разве дело в тендере? Наверняка они заинтересовались, как вообще бупрофиллин был ввезен в страну. Западня захлопывалась, но Алекс не мог ничего с этим сделать. Когда он пожаловался Гренадерову на ФСКН, тот только развел руками и напомнил, что уже давно предупреждал Алекса о последствиях. С Егором он тоже поссорился, так что искать защиты было негде.
– Вы знаете, сейчас уикэнд, уже вечер… да я и не смогу подъехать, я за городом, – честно признался Алекс.
Он понимал, что хорошо врать не умеет и что его ложь все равно будет очевидна.
– Ничего, мы работаем и по выходным, и даже ночью, я подожду. А хотите, я машину за вами пришлю? Кстати, а где вы сейчас находитесь?
Алекс почувствовал, как земля покачнулась у него под ногами. Он до последней секунды надеялся, что Капустин действительно ничего не знает. Неужели Владимир Багратионович решил исполнить свою угрозу? Черный воронок представился ему мерседесом с тонированными звуконепроницаемыми стеклами. Чтобы не было слышно, как бьют. Хотя нет – для мерседеса он не велика птица, наверное, пришлют что-нибудь попроще. Алекс собрался с силами и бодро сказал в трубку:
– Нет, Геннадий Иванович, сегодня не получится
