караульном помещении и понял, что для каждого из его отряда наступил конец. Он смотрел в небо, а небо смотрело на него миллиардами невидимых глаз, и никто не мог встать между небом и им. Он понял одно: он и его товарищи сделали свой выбор и обратного пути уже нет. А в небе алел рассвет, звезды ушли с небосвода, уступая безбрежной синеве, окаймленной свежестью прохладного утра.
«Да, все мы пришли из звезд, все мы были когда-то атомами и молекулами и рано или поздно снова уйдем в них, останутся только наши бессмертные души», – подумал про себя старший лейтенант Шевченко.
Тем временем моджахеды расталкивали пакистанских военных и гражданских и уже ворвались в арсенал через открытые ворота.
– Пора, – сказал лейтенант Сабуров.
– Давай, командир, пока не поздно, пока душманы не нашли наш подрывной кабель и не перерезали его, – сказал младший лейтенант Кашлаков Гена.
Были не ранены и не убиты только трое: Сабуров, Шевченко и Кашлаков. Раненые советские военнопленные, а их было шестеро, просто молчали и ждали своей участи. Шевченко нажал кнопку индуктора, и через секунду страшный взрыв раздался в арсенале, сразу взорвалось двадцать четыре тонны пластита. Ударная волна от этого взрыва своим мощным и горячим поцелуем смерти коснулась всех сразу: и русских, и пакистанцев, и моджахедов. Ударная волна докатилась и до лагеря Бадабер. Очередной телохранитель прикрыл тело Барахутдина Раббани. Взрыв был такой силы, что от него сразу сдетонировал склад с противопехотными и противотанковыми минами, а потом взорвался склад с ракетами, и они разлетелись в разные стороны. Начался пожар на других складах, где хранились боеприпасы.
В суматохе событий все забыли еще о двух военнопленных: это были узбек Рустам и казах Кинет. Они все это время провели в зиндане. Пули и осколки свистели над их головами, но, к счастью, ни одна мина не попала в их яму. Во время большого взрыва произошло сильное землетрясение, камни со стен ямы стали падать прямо на Рустама и Кинета. Рустаму повезло, он не погиб во время землетрясения, а Кинета засыпало камнями, и он погиб. Рустам кое-как выбрался из зиндана, и ужасная картина предстала перед ним: кругом лежали трупы моджахедов и стонали раненые, им оказывали помощь и тащили их в лазарет на носилках.
Майор Николсон позвонил своему шефу, полковнику Гротески. Полковник Гротески выслушал майора Николсона и сказал:
– Никакой паники, все это дело надо свалить на Барахутдина Раббани. Плохо то, что погибли восемь наших военных инструкторов и окончательно сорвалась операция, но в этом виноваты не мы, а моджахеды. Вы говорите, что погибли около семидесяти солдат и офицеров пакистанских вооруженных сил. Это сильно осложнит нашу работу в Пакистане и в других лагерях, где размещены моджахеды, ведущие войну против Советской армии в Афганистане. Подготовьте рапорт о потерях, в том числе о количестве оружия и боеприпасов, непригодных для дальнейшего использования и применения.
Барахутдин Раббани стоял посреди лагеря и смотрел, как догорает арсенал. Огонь гулял по хранилищам, где лежали боеприпасы и оружие, периодически взрывались боеприпасы и взлетали ракеты. Он понимал, что произошло, и знал, что за это с него спросят и пакистанцы, и американцы. В бессмысленной злобе он приказал:
– Больше в плен советских солдат и офицеров не брать, расстреливать на месте.
Радиограмма с приказом была разослана по всем отрядам моджахедов, входивших в Исламскую партию Афганистана.
Шифровка в разведотдел 40-й армии Советских войск в Афганистане:
«26 апреля сего года группа советских военнопленных численностью в четырнадцать человек захватила арсенал с оружием и боеприпасами в крепости Бадабер, требовала передачи всех советских военнопленных советской стороне. Им также удалось освободить около сорока пленных афганских солдат, среди которых были и офицеры афганской армии. Также им удалось отразить две атаки моджахедов, нанести им значительное поражение: не менее ста моджахедов погибло. Поняв, что своими силами арсенал моджахедам не взять, Раббани пригнал пакистанскую пушку с химическими снарядами. Советские военнопленные выпустили афганских пленных, а потом подорвали арсенал. Удалось добыть три кассеты с видеоматериалами, переправлю по схеме 4. Топаз».
Удар шестнадцатый
Кирилл Александрович стал добивать шар номер одиннадцать шаром номер пять, он долго целился в одиннадцатый шар, замышляя одно: так ударить в одиннадцатый, чтобы он упал в лузу, а пятый встал на его место. И снова на добой.
15 августа 1988 года. 12 часов дня. Исламабад, резиденция президента Пакистана генерала Зия-уль-Хака.
Президенту позвонил генерал Мирза Аслам Бек и попросил срочно приехать на полигон Тейпур Тамевали, где проходили испытания танков «Абрамс» М1. Генерал говорил, что он и все американские специалисты, которые прибыли с американским бригадным генералом Гербертом Уоссоном, готовы показать новейший американский танк «Абрамс» М1 во всей красе. Что все готово для показательных выступлений. Что это очень важный государственный вопрос.
Поначалу генерал Зия-уль-Хак сослался на срочные дела. Но генерал Мирза Аслам Бек не унимался и, как опытный карточный игрок, достал из колоды запасного козырного туза, он сказал следующее:
– Только с помощью американского оружия и нашей доблестной армии мы сможем вернуть нашей великой стране Восточный Пакистан, который сейчас оккупирован Индией. И это сделает вас, мой генерал, великим на многие века. А американский танк «Абрамс» – это тот танк, который нам нужен, он намного превосходит хваленые танки Т-72, которые сейчас активно поставляет Советский Союз, страна кафиров и безбожников. Наши танки М48 и китайские Тип 59 хорошие, но они сильно устарели и не могут противостоять индийским танкам Т-72.
«Да, аргумент весомый. Помню, что в 1973 году Индия захватила Восточный Пакистан, и это привело к тому, что возмущенные народные массы просто смели правительство всей страны, как мощный горный сель, смывающий кишлак у подножья горы. И даже армия ничего поделать не смогла», – подумал про себя генерал Зия-уль-Хак.
– Хорошо, завтра буду, и чтобы все было готово к девяти часам. Смотреть буду лично, ждите, – ответил генерал Зия-уль-Хак.
«Да, зря генерал Мирза Аслам Бек думает, что американцы нам союзники. Это пока мы им нужны для борьбы с Советским Союзом, а что будет потом, знает один Аллах. Я-то их хорошо знаю, как-никак учился в Америке три года, в штате Арканзас, а потом еще и в Вест-Пойнте. Это у нас в душе Аллах, а у них – доллар и нажива. И за деньги и интересы они готовы убить родную мать и отца. Пакистану, чтобы спасти свою независимость, сегодня нужны законы шариата и атомная бомба, а не американское оружие, оно нужно постольку-поскольку. Индия – могучая держава и может быстро мобилизовать армию
