Энергия со сцены хлестала в зал бурными потоками.
Аврора, Максим и Тёма устроили между собой соревнования по высоте прыжков. Тёма был выше на голову многих собравшихся. Он скакал дико и в то же время технично. В руке у него всё ещё был стакан, в котором на дне плескались остатки эля — частично выпитого, частично пролитого на пол. Он допил последний глоток пива и швырнул стакан, не глядя, за спину, тонкий пластик тут же был смят и раздавлен чьими-то подошвами.
— Как настроение? Затрепись? Вам вообще нравятся эти замены?
— Не-е-е-ет! — завопила толпа.
— Значит, настроение у вас… — он вытянул руку с микрофоном в зал.
Толпа выкрикнула слово без цензуры.
— Ха, — фронтмен засмеялся, — Обращаю внимание организаторов! Это не я сказал! Штраф, если что, им!
В зале снова раздались смешки.
— А что вы сделаете, если я скажу… — он поднёс микрофон максимально близко к губам и прошептал, — «Детка, прости, я долго молчал…»
Толпа взвыла.
— Долгожданный слэм! — крикнул Тёмка, стянул с себя футболку и бросил на пол.
— Готов? — Аврора посмотрела на Макса.
— Ага, — он подарил ей ответный глуповатый взгляд. В горле пересохло. Этого момента он очень ждал. Сейчас хотелось взаимно противоположного: чтобы все люди разом исчезли, а они с Авророй раздевались только друг перед другом. А ещё: чтобы людей, наоборот, стало больше, и юношеская энергия разнесла этот зал на кусочки!
Они отошли к лестнице, ведущей на второй этаж. На перилах посетители оставляли свои футболки. Аврора и Макс повесили толстовки.
— На раз-два-три, — крикнула Аврора и взялась за край своей футболки.
— Ага, — ответил Макс и, не дожидаясь счёта, разделся по пояс.
— Ну, типа, три, — хмыкнула Аврора и тоже сняла футболку.
Толпа молодёжи с обнажёнными торсами собиралась возле сцены в огромный круг. Фронтмен попил воды.
— Ну, что? Все в сборе? Моя очередь?
Под аккомпанемент девчоночьих визгов Илья избавился от футболки.
— Начинаем! «Детка, прости, я долго молчал…»
Нарочито тихий куплет никого не обманул. Все ждали. Только единичные зрители остались полностью одетыми. Но находились и те, кто разделся до трусов.
— «Во мне прошла главнейшая из революций…», — прошептал в микрофон Удальцов. Музыка на секунду затихла, а потом началось сумасшествие.
— «Мне больше не нужны твои нюдсы!»
Со сцены летели истеричные, звонкие ноты, очередями летел в зал бластбит, хлёсткими волнами затапливали собравшихся басовые партии.
Полуобнажённые тела разбегались и сталкивались друг с другом, не чувствуя боли от этих стычек. Обливали друг друга пивом, обнимались за время коротких встреч даже с теми, кого видели впервые. Запах чужого пота действовал возбуждающе, всё это напоминало первобытные ритуальные пляски.
Макс выкрикивал бранные слова, подпевал песням, закрывал глаза и тряс головой, как безумный и полностью отдался вихрю из музыки и человеческих тел. Он нёсся вместе с Авророй и Тёмой на таких же сумасшедших людей и был счастлив. Тревоги прошедших месяцев отпускали. Этот зал уж побольше его комнаты! Здесь ярость можно выместить по полной.
Под грохочущую музыку он избавлялся от мучившей негативной энергии. Он представлял себе замершую в молчании мать и, чем больше видел её молчаливой, тем громче орал сам:
— «Нюдсы, еее! Нюдсы, ооо!»
Они разгонялись, бежали в толпу, сталкивались с незнакомцами, на мгновение становились родными и снова отталкивались. Круг расширялся, и всё повторялось сначала.
— «Мне не нужны твои нюдсы…»
Тёмка схватил Макса огромными ручищами, прижал к себе и проревел ему в ухо, обдавая запахом пива:
— С днюхой, парень! — и толкнул его в самую гущу буйного действа у сцены.
— Может, устроишь здесь какое-нибудь шоу? — во время очередного вкрадчиво-тихого куплета спросила Аврора у Макса.
— Это не моё шоу, главные здесь — они, — Макс указал на сцену, — а я пришёл отдыхать.
— Ха, у тебя чудовищно разумный парень! — засмеялся Тёмка.
— Он стал таким только в шестнадцать, — Аврорка показала Максу язык и, ожидая новой адреналиновой волны, приготовилась броситься в толпу.
— «Во мне прошла главнейшая из революций…», — прошептал в микрофон Илья.
А дальше карусель слэма опять смела всё на своём пути.
— О-о-ох, это было мощно! — фронтмен выпил воды, — после такого нужно что-то спокойное… Медлячок… Напрыгались? А теперь целуемся!
— Потанцуем? — спросила Аврора, когда зазвучала плавная мелодия. Пожалуй, самая спокойная из всех песен «Пикселей».
Макс и хотел бы встретиться с ней глазами, но взгляд сам собой сползал ниже.
— Не беспокойся, я оденусь.
Макс нашёл в рюкзаке сменную футболку. Ту, что висела на перилах, постигла печальная участь. Она, похоже, упала и после этого сгинула под ногами скачущих танцоров. У сцены валялась гора одежды, в которой вряд ли кто-то смог бы найти свои вещи.
Толстовки, к счастью, обе висели на месте.
— Оторвитесь там за меня, любители поцелуев. Мне тут не с кем, — сказал Удальцов и махнул рукой в сторону группы, — одни пацаны!
— Со мной! Илья, целуйся со мной, — крикнула какая-то девушка. Она сидела на плечах у обнажённого по пояс парня и, судя по амплитуде раскачиваний, оба прошлись по всем «этажам» барной карты.
— Записал тебя на следующую пятницу, — прокомментировал Илья, — всё, хорош болтать, поём!
Макс притянул к себе Аврору. Они топтались на месте, не особенно вникая в смысл песни и не пытаясь показаться друг другу великими танцорами.
— Кажется, он что-то говорил про поцелуи, — шепнул Макс.
— А ты умеешь?
— Нет.
— И я нет.
— Ещё есть полпесни, чтобы потренироваться, — и Макс коснулся её губ своими.
Это было странно. Непонятно и оттого как-то особенно волнующе. Может, чуть менее интересно, чем Максим ожидал, но всё же приятно. Сердце его забилось чаще, в смущении он сделал небольшой шажок назад, чтобы скрыть от Авроры юношескую реакцию на поцелуй.
— Пара в центре зала, зачёт! — сказал Илья, завершая петь. — Нацеловались вдоволь. Я завидовал!
Аврора и Макс, не ожидавшие к себе столь пристального внимания, отпрянули друг от друга. А Тёмка проорал:
— У этого парня сегодня днюха. Ему шестнадцать, и он только что впервые сосался!
— Хей, — Илья махнул рукой, — рад быть крёстным твоего первого поцелуя. Надеюсь, ты запомнишь его навсегда. И нашу песню тоже! С днюхой! Расти большой, не будь лапшой!
* * *
Домой они добирались на такси. Вернее, домой забросили только Макса. Аврора и Тёма поехали, как и планировали, в бар.
— Точно всё в порядке? Не ревнуешь? Я её не обижу, парень! — сказал Тёма. Все трое вышли из машины, чтобы попрощаться.
— Всё норм. Спасибо за крутые подарки, Тём!
Тёмка потрепал Макса по голове.
— Ты сам тоже очень крут! Никогда не сомневайся в себе!
Они обнялись.
— С днём рождения, — Аврора поцеловала
