в росте. Краем глаза я вижу, что Скай держит его за руку. И вот мы стоим вместе, окруженные фотографиями, вспоминаем Хизер и обнимаемся. Чарльз гладит меня по спине, и, когда мы отстраняемся друг от друга, я вижу в его мудрых глазах непреодолимый страх перед будущим. Кажется, Скай тоже это заметила, потому что она берет меня за руку и кивает в сторону Чарльза, как бы намекая, что момент настал.
– Мы хотели тебе кое-что сказать, – сообщаю я и откашливаюсь. – Да, мы понятия не имеем о детях, и никто не заменит им Хизер. Но мы готовы помочь, если нужно.
– Всегда, – кивает Скай.
Страх в его глазах сменяется любовью.
– Знаю, вы хотите как лучше, но у вас своя жизнь, – произносит он, растрогавшись.
– Жизнь сложилась так именно благодаря вам. Пожалуйста, позволь нам помочь.
По щекам Чарльза текут слезы, но я понимаю, что это слезы благодарности. Он снова обнимает меня, а затем прижимает ладони к моему лицу. В этот момент я замечаю в его взгляде столько сходства с женой.
– Вы настоящий дар для этого мира. Хизер так гордилась вами, и я тоже, – произносит он с трепетом.
Мы переглядываемся, а Чарльз вытирает носовым платком слезы со щек. И мы оба знаем, что Хизер рядом и присматривает за нами.
* * *
Белокурые кудри Скай мягко раскинулись по моей обнаженной коже. Когда Скай в моих объятиях, хаос в голове замирает. Из-за того, что я живу на третьем этаже, не получается приводить Скай домой, но у меня уже есть план и я приступлю к поискам нового жилья как можно скорее. Я хочу приглашать свою девочку к себе, не опасаясь, что инвалидное кресло не пролезет в дверной проем или она не сможет подниматься по лестнице самостоятельно и мне придется каждый раз носить ее на руках. Не то чтобы я возражал… Но она не хочет зависеть от моей помощи. Скай пока не в курсе моего замысла, но я уверен, что она обрадуется возможности встречаться не только в общаге.
– Ты заметила, как у него засияли глаза, когда мы предложили помощь? Я знал, что он не согласится, но взгляд его выдал, – произношу я с восторгом.
– Да. Он реально засиял. От одной мысли, что ему придется бросить детей, мне становится плохо, Картер. Этого нельзя допустить. Никогда, слышишь? Что же стало бы с детками, которым он так нужен?
Скай опирается на локти, разворачивается ко мне и прижимается обнаженной грудью. Я скольжу взглядом по ее нежной коже, и у меня опять встает. После церемонии мы двигались в такт нашей скорби. Не так, как учили Хизер и Чарльз, но не менее прекрасно.
– Этого не случится, Скай-Скай, – заверяю я.
По дороге домой с панихиды у меня в голове засела глупая, нереалистичная, но навязчивая мысль. От беспокойства в глазах Скай мысль снова вспыхивает.
– Что такое? – спрашивает Скай и нежно щиплет меня за плечо. – У тебя такой вид, как будто ты что-то замышляешь.
Она пристально и нетерпеливо смотрит на меня. Тонкое серое покрывало окутывает ее спину и прекрасно контрастирует с ее светлой кожей.
– Ничего я не замышляю, – защищаюсь я. – Ладно, вранье. Что, если я расскажу тебе про одну безумную мечту?
– Выкладывай сейчас же! Хочу знать все в подробностях! Все мельчайшие детали. Это эротическая фантазия? У тебя какой-нибудь отвратный фетиш? Как там было?
Она пытается вспомнить.
– Золотой дождь?
Я смеюсь и качаю головой:
– Нет, не угадала. Я…
Я снова задумываюсь и упираюсь свободной рукой в шею, другой прижимаю Скай покрепче и вырисовываю пальцами маленькие зубчики на ее поврежденном позвоночнике. Иногда я представляю ту ночь перед отъездом. Как ее сбил джип и полностью перевернул жизнь. Кто-то мог бы такое не пережить, но она самая сильная женщина из всех, кого я знаю.
– Картер! Ну, говори уже!
– Я просто подумал, что когда-нибудь мы могли бы стать как они.
– Как они?
Она поднимает брови.
– Хизер и Чарльз. Не завтра и не через год. Но, может, через пять.
Я игриво наматываю ее золотистую прядь на указательный палец. Глаза Скай увеличиваются, как синие водяные шарики. Которыми мы часто баловались в детстве и потом приходили домой промокшие до нитки, чем вызывали улыбку у Хизер.
– Погоди-ка.
Тяжело дыша, она садится и выпрямляет ноги под тонким покрывалом.
– Ты предлагаешь, чтобы… чтобы мы… – заикаясь, она с трудом подбирает слова.
– Я же говорю, это просто мысль. Ты изучаешь науки о семье, чтобы помогать таким же детям, как мы. Сиротам. Беспризорникам. А я могу и дома книги писать. Кстати, звонили парни, рассказали, что первое издание уже раскупили. И да, книжка не из дешевых…
– Ты ведь не шутишь, – шепчет она, а на ее глазах появляется влага. – Ты правда хочешь, чтобы мы брали детей под опеку?
– А почему нет? Мы знаем, что значит расти без родных родителей.
Пожав плечами, я отпускаю прядь. Она струится по обнаженному плечу и опускается на ее идеальный, слегка возбужденный сосок. Как я могу продолжать этот разговор с такой картиной перед глазами. Это чудо какое-то!
– Это… просто идеально, Картер.
Скай светится как рождественская гирлянда. От нее исходит тепло и безопасность. И безграничная любовь, которой она может делиться. Она была бы идеальной приемной мамой, да и я бы не подкачал. Я построил бы для детей огромный замок на дереве, научил бы их переносить эмоции на бумагу… Мы играли бы на воздушной гитаре, выплескивая гнев из сердец.
– Давай держать эту мысль в голове.
– Да. Но…
Скай снова прислоняется к груди, касаясь меня теплой кожей.
– Значит, ты останешься? Не вернешься в Лондон?
– Ты хочешь, чтобы я остался? – решительно задаю я встречный вопрос.
Ее пушистые ресницы отбрасывают тень в виде полумесяцев на раскрасневшиеся щечки.
– Да.
В ее взгляде читается уверенность.
– Сегодняшний день в очередной раз доказал, как важно ценить время с близкими. Каждое мгновение. Я больше не хочу решать за тебя и за твои чувства, чтобы защитить тебя…
– И не нужно, я уже большой мальчик, понятно? – подмигиваю я с улыбкой. – Кстати, я тут поговорил с врачами. Возможно, скоро пойду на терапию, знаешь ли…
Я отмахиваюсь, но вообще-то от телефонных звонков у меня голова шла кругом.
– Ты решился на терапию?
Скай в шоке от новостей, которые я вываливаю на нее.
– Хочу, наконец, обуздать свой гнев. Это не твоя задача. Не нужно брать на себя роль спасательницы. Я научусь спасать себя сам. Логично же?
Эта мысль пришла мне в голову, еще когда я был в Лондоне и мы не разговаривали. Скай целует татуировку с кулаком у меня на груди.
– Это очень-очень логично. Больше, чем ты думаешь, – искренне произносит она. – Даже не представляешь, как это привлекает.
С губ срывается что-то невнятное, когда Скай прижимается ко мне, кладет миниатюрную ручку мне на живот и запускает ее под одеяло. Я раздет, и, добравшись пальцами до моего вставшего члена, она прикусывает нижнюю губу. Мне и самому хочется поласкать ее. Я запускаю руку в ее разметавшиеся волосы. Наклонившись и прижавшись к ней губами, стону, потому что рука Скай так идеально скользит по моему члену.
Она гладит его, крепко сжимает, и я могу кончить от одной мысли об этом. Больше всего в нашей интимной жизни я ценю неторопливость. С ней невозможно быстро перепихнуться в убогом туалете в клубе. Никакого случайного секса в машине. В последние годы у меня было много связей на одну ночь, но с тех пор, как я узнал о чувствах Скай ко мне, жизнь изменилась. Секс с незнакомками заменило нечто более ценное.
– Черт, Скай…
Я втягиваю ее нижнюю губу и, нежно покусывая, чувствую, как у нее по телу прокатывается волна возбуждения. Пока она ублажает меня под одеялом, я не могу дождаться, когда войду в нее. Прочувствую ее полностью. Как у нее там узко и влажно. И подарю ей новые ощущения, хоть врачи и сказали, что как прежде уже не будет.
– Я хочу тебя, – бормочу я, отрываясь от поцелуев. – Можно кое-что попробовать?
Она кивает, затаив дыхание. Обнаженная грудь быстро вздымается и опускается. Я тянусь к прикроватной тумбочке и на мгновение отрываю взгляд от Скай, хотя вся она как магнит. Меня всегда тянет к ней, даже
