мышкой без голоса, не способной даже посмотреть своему мужчине в глаза во время занятия любовью. И я открыла их, встречаясь с Семеном. А дальше все помутилось, будто кто-то смешал все краски акварели.
Его жадные поцелуи, тихие хрипы: «Наконец-то ты дома!». Засосы, рычащие покусывания: «Моя девочка!». Умелые поглаживания и, наконец, мужское достоинство, в бешённом темпе вбивающее меня в мягкие подушки дивана.
Новый толчок…
Еще один…
И еще…
Я мокрая, таю, не сдерживаю эмоций…
Он шепчет мне в ухо пошлости, руками жадно сжимая грудь…
Эмоции накрывают меня волнами экстаза, высший пик подступает…
Мужчина тоже на грани, все мышцы в теле напряглись, а взгляд стал пугающе одержимый и безумный…
Его взгляд ловит мой и случается взрыв… Мир вокруг взрывается фейерверками, и я проваливаюсь в пропасть!
– Я уже сейчас, Катюша… – рычит он, сжимая челюсти и краснея. На висках выступили вены, а капли пота с груди капают на меня, заставляя вздрагивать. Ведь последний час я – оголенный нерв, настроенный лишь на один прибор. – Куда?
Не сразу поняла, о чем он. Прошло пару секунд. А когда поняла, растерялась: что ответить? Если закончить внутрь, значит, я готова к детям. А если снаружи, то не готова. Такое важное решение принять за долю секунды не смогла.
– Все, не успела… – он вышел сам и расплескал свидетельство своего наслаждения мне на живот. Разглядывая, я вдруг стушевалась и почему-то расстроилась. – Сейчас принесу салфетки.
Придя в себя, отдышавшись, Семен чмокнул меня в щеку и встал на ноги, отправляясь на поиски салфеток. Я же ощутила внезапное желание заплакать. Казалось бы, чего вдруг? Странная сентиментальность нахлынула. Быстро обмахивая себя руками, едва успела спрятать следы до появления мужчины.
– Пойдем, покушаем? – в конечном итоге предложил он.
Мы жевали картошку фри, заказанную Семеном из кухни отеля. Он, видимо, только этой едой и питался. Мужчина рассказывал мне, как процветает Мариновка. Что обеспеченные люди вдруг начали выкупать старые избы и начинают перестраивать их в новые современные дома. Родители Оли, насколько я поняла, тоже продали свой участок и до конца месяца собирались съехать. А это значило, что никакой Оли и ее опасного мужа Костика больше никогда поблизости не будет.
– К концу сезона сетевые супермаркеты должны открыть свои магазины, – в конец ошарашил меня мужчина. – Хотели тут ресторан открыть, но я переманил спонсоров. Сам этим займусь. Только мне помощница для кофейни нужна. Поможешь? Есть одна идея.
Семен лукаво уставился на меня, а я с интересом загорелась. Мужчина попросил одеться, и мы отправились гулять по селу, которое теперь таковое мало напоминало. Новые дороги, асфальт, все ухоженно и окрашено. А самое главное: множество людей! Конечно, работы еще было много, лет на пять точно, но прогресс казался просто удивительным!
– Есть один дом, хочу его переделать под атмосферную ретро-кофейню. Место, где людям будет очень уютно и интересно, – я не сразу узнала то место, куда подвел меня мужчина. Ведь раньше напротив дома бабушки была развалюха, а теперь стоял красивый синий каркасный коттедж, где летом жила целая семья. Застыв перед домом бабули, Семен достал из кармана ключи и сам распахнул ворота: – Катюш, это я его купил. Надеюсь, не обижаешься? Хотел, как лучше. И деньгами тебе помочь, и за домом поухаживать. Пока тебя не было, я шифер поменял, все по мелочи починил. У меня даже проект кофейни уже есть. Взглянешь? Любые заметки приветствуются.
С широко распахнутым ртом я жадно слушала каждое слово мужчины и не могла поверить, что это происходит на самом деле. Наконец, глаза снова наполнились слезами, и губы затряслись. Семен тут же напрягся, а я поспешила его успокоить:
– Моя бабушка всегда мечтала, чтобы Мариновка ожила. Ты исполнил это, Семен! И теперь ты мне говоришь, что этот старинный дом не будет снесен, а станет чем-то вроде музея? Боже мой, это лучшее, что можно было придумать!
Не осознавая себя, я радостно бросилась к мужчине в объятия. Слезы чередовались со смехом. Пока Семен радостно крутил меня вокруг своей оси, я снова и снова повторяла ему:
– Спасибо! Спасибо за все!
Глава 22
Солнечное августовское утро окутывала приятная прохлада. Закутавшись в вязанный плед нежно-розового цвета, я спокойно попивала утренний кофе. Вид с веранды второго этажа отрывался на спокойный берег реки. Я лениво наблюдала за тем, как Семен в компании рабочих быстро и ловко собирает новый прибрежный магазин. Заранее заготовленные бревна складывались в милую избушку.
Думая о чем-то своем, я на автомате прихватила со столика двумя пальцами клюкву в сахаре. Еще недавно мое любимое лакомство во рту стало настоящим ядом и вызвало сильнейший рвотный позыв. Резко забыв обо всем на свете, я вскочила на ноги, откинула плед и бросилась в уборную.
«Перестань закрывать глаза! – шептал внутренний червячок. – Ты уже довольно давно чувствуешь себя не лучшим образом. Это, как минимум, странно… Надо начать что-то делать».
Опустошенный живот больно спазмировал, пока я задумчиво чистила зубы. От мыслей болела голова. Преодолевая страх и тревогу, я рывком открыла шкафчик и достала оттуда припрятанный в стопке чистых полотенец тест на беременность. Не знаю, почему именно его я купила неделю назад. Нормальные девушки на кассе супермаркета выбирают всякие сладости по скидкам, а я прихватила тест. Рука сама по себе потянулась…
– Ведь если я его сделаю, ничего страшного не произойдет? – с нервной улыбкой спрашивала у своего отражения. – Зато, когда пойду к врачу, смогу сказать: «Точно не беременна!».
С мыслью, что эта лишь перестраховка, я точно следовала инструкции, а после нервно вышагивала вокруг заветной полосочки, кусая губы в кровь.
– Естественно, я не беременна. Этого просто не может быть. Чисто перестраховка, – внушала себе снова и снова, будто это может сработать. – Летом у нас с Семеном была полная защита и…
Перед глазами потемнело, когда в ярком свете лампы четко и ясно просвечивалось две красных полосы на заветной сине-белой палочке. Тело онемело и одеревенело. С выпученными от шока глазами я осела на край ванной и закрыла рот руками, чтобы не закричать. А эмоции так и рвались наружу.
«Как это может быть правдой?!», – снова и снова повторяла про себя, как некую мантру.
– Мы ведь предохранялись все лето!.. – прокричала, слова эхом разлетелись по дому. «Все лето!», – снова и снова
