зайти в ресторан и взять пасту с морепродуктами. Или просто купить шаверму, попросить налить в неё соуса от души… Запить её холодной колой…
Вывеску бара «Три тетради» она увидела издалека. Числительное светилось целиком, а в слове «тетради» буквы появлялись по очереди…
«Тоже, что ли, вписать своё имя в какой-нибудь список смертников…, — мрачно подумала Марина. — Кофе, паста, шаверма или суицид… Прекрасное меню!»
Она прошла мимо бара, но вдруг вернулась. Шагнула внутрь. Посетителей не было, за стойкой, казалось, тоже пусто, но через мгновение показалась голова бармена.
— Одну минуту, сейчас протру пол и обслужу вас.
Марина села на высокий стул. Поискала взглядом тетради. Но на виду не было ничего похожего. Только две кожаные папки с меню и винной картой. Выбор блюд довольно обширный. Обычно в барах кухня так себе, максимум различные закуски к пиву. А выпивка на главных позициях. В «Трёх тетрадях» можно полноценно поужинать, но Марина не хотела ни местного алкоголя, ни еды.
— Мне нужны ваши три тетради, — сказала она тихо.
— Что вы имеете в виду? Есть фирменный коктейль с таким названием и горячее блюдо.
— Вы понимаете, о чём я, — твёрдо сказала Марина.
— Эта фраза действует лучше всяких паролей, — усмехнулся бармен, — вам нужны сразу все три тетради? Я удивлён.
— Нет, одной достаточно.
— Какой именно?
— Дуэльной.
— Расценки знаете?
— Нет.
Бармен назвал цены.
— Дуэльная самая дорогая?
— Не знаю, с чего вы это взяли, но у вас получилось угадать. Наш хозяин руководствуется такими принципами. Внести своё имя в суицидальную тетрадь — дешевле, чем в любую другую, потому что нельзя отнимать у человека последнюю надежду на смерть. Используя киллерскую тетрадь, заказчик может сам стать жертвой. Завышать цену за подобный аттракцион тоже не следует. А вот дуэлянты — это, как правило, пьяные идиоты, которых обобрать — благое дело. Во всяком случае, мне так запомнилось. Но моё дело простое: принять заказ и зачитать имена, когда позвонят. И получить свою долю, разумеется.
— Я не собиралась торговаться. Просто стало интересно. Как оплачивать?
— По QR-коду, если не сложно.
— Проверяйте.
— Всё пришло. Какие имена вписать в тетрадь? — бармен взял шариковую ручку с обгрызенным колпачком, расписал её прямо на обложке с полуголыми девицами, пролистал тетрадь до последней записи.
— Горшенин Борис Всеволодович.
— Есть. Второе?
— Горшенин Борис Всеволодович.
— Да-да, это я записал. Мне нужно второе имя. Это же дуэльная тетрадь. Состязаются всегда двое.
— Они одинаковые. Первое и второе.
— Не знаю, можно ли так. Раньше никто так не делал…
— Пусть поборется сам с собой, — сказала Марина.
— Хорошо, моё дело маленькое. Записать и продиктовать. За свою долю я готов на многое.
Марина удовлетворённо кивнула.
— Хотите, значит, дать ему второй шанс? А с тем, который победит, построить какие-то добрые отношения?
Он посмотрел Марине в глаза, видимо прочитал в них что-то, понятное только барменам.
— О, да это, похоже, его сотый второй шанс…
Марина горько усмехнулась и вышла из бара.
Возвращаться домой не хотелось, и Марина двинулась по улице дальше, в противоположную сторону.
19:30…
Аппетита она ещё не нагуляла. Кино не любила. Сходила бы в театр, но там все спектакли чаще начинаются в семь… Может, хотя бы на второй акт?
В их городе было три театра. Драматический, кукольный и оперный.
Последний находился всего в двух шагах. Давали «Иоланту». Начало в 20:00, час пятьдесят без антракта.
Марина купила билет на верхний ярус, разделась в гардеробе, взяла бинокль и прошла на своё место. Оно оказалось не слишком удачным, обзор загораживали осветительные приборы, но других билетов в кассе не предложили. Марина решила, что будет просто слушать. А, может, повезёт, и чьё-нибудь место в ряду окажется свободным. Тогда она пересядет.
«Ты нарушила договор».
Сообщение от Бориса пришло около восьми. В оркестровой яме уже разыгрывались музыканты. Доносились разрозненные звуки, сливающиеся в какофонию, впрочем, не раздражающую, а наоборот, настраивающую на торжественный лад. Марина представила, как эти несогласованные партии сольются в одну прекрасную мелодию…
Сообщения от Бориса она всегда открывала трясущимися руками. В горле пересыхало, сердце колотилось чаще. В них редко бывало что-то приятное, но именно этих неприветливых строк она ждала, как никаких других.
«Я просил тебя появляться только для перевода денег».
«Я перевела деньги», — парировала Марина.
«Раз в месяц».
«Формально месяц прошёл, я перевела тебе деньги в середине марта».
«Уговор был об определённой услуге»
«Я выбрала ещё одну. Кто может мне запретить воспользоваться тетрадями? К тому же ты сам сказал, что я могу заплатить тебе больше пяти рублей. Считай — заплатила».
«Эти деньги не идут в счёт оплаты жизни Максима. Следующий платёж я жду ровно в срок».
«Ты не хочешь меня отпускать?»
«А, по-моему, это ты подыскиваешь предлоги, чтобы со мной пообщаться! Займись собой! Найди себе кого-нибудь! Построй свою личную жизнь, а не ищи способы разрушить мою!»
«Что ты имеешь в виду?»
Уже погас свет в зале. Зазвучала увертюра. Маринин телефон ярким лучом подсвечивал затемнённый ярус. На неё с недовольством поглядывали соседи. Она убавила яркость телефона.
«А что ты имела в виду, когда записала моё имя в дуэльную тетрадь? Я получил твой заказ. Бармен подробно тебя описал».
«Хотела, чтобы ты выбрал себя. Настоящего.»
«Проверяешь на мне свои психологические штучки? Твой заказ выполнен. Ты зря потратила деньги. Я только что окончательно убил на дуэли того Бориса, которого ты знала шестнадцать лет назад. Остался другой. Его ты не знаешь, но он настоящий! Может, мне тоже записать тебя в дуэльную тетрадь? Проверь на себе свои тренинги. Выбери себя настоящую».
«Давай прощаться, Борис. На этот раз навсегда. И вот ещё: нам ничего от тебя не надо. Никаких подачек. Максим справится сам!»
«Раньше ты говорила по-другому. Не ты ли просила пожелать ему удачи?»
«Засунь эту удачу себе в зад!»
«Уверена? У Максима завтра важная репетиция, в пятницу генеральный прогон, а в субботу премьера. Весь спектакль в буквальном смысле держится на его руках!»
«Просто забирай своё чёртово колдовство и проваливай из нашей жизни!»
«Исполнено», — прилетел ответ.
Марина подождала, не появится ли надпись «Собеседник печатает». Несколько гневных слов набрала сама, но не отправила.
«Лучше бы тебя никогда не было в моей жизни, Борис Горшенин», — в очередной раз подумала она.
Смотреть оперу уже не хотелось. Но Марина решила не уходить. Она убрала телефон, откинулась в мягком кресле, закрыла глаза и вслушалась в музыку.
Где-то сейчас Масик танцует на концерте. Надо было не ругаться, а пойти туда вместе… Не так уж и дурна эта
