и первостепенное всегда рядом. Вот и Клэр вернулась к сути жизни и причине для радости. «Каждый раз, когда я выводила по утрам лошадь на прогулку, я замечала красивый восход солнца, видела прекрасную природу, которая меня окружает, наблюдала за изменением цвета неба – и это был очень ценный опыт. Я столько ездила по миру, гонялась за красотой природы и прекрасными видами, а они здесь, рядом со мной», – говорит Клэр.
Опыт каждого исцеления бесценен, он дает вклад в копилку мудрости. И есть такие уроки, которые делают нас фундаментально устойчивыми. Мне кажется, именно такой опыт и приобрела Клэр на грани своего выгорания. Мне кажется, что сейчас Клэр получила рецепт, как гореть и дарить свою энергию, не выгорая.
Кажется, что все правильные слова про то, как надо заботиться о себе, были бессильны, пока не произошло важное событие, открывшее сердце для любви – сначала любви к лошади, а потом и к себе. Потому что любовь – это универсальное чувство. Если есть любовь к миру, к окружающим людям, то и любовь к себе становится частью этого отношения. Потому что любви заслуживает каждый, в том числе и мы сами. И неправильно исключать себя из круга заботы, потому что не будет ни энергии, ни любви, чтобы делиться с другими. Можно ли назвать заботу и любовь к себе эгоизмом? Наверное, нет, если это открывает сердце навстречу миру, если есть желание реализовывать себя через позитивную деятельность. Эгоизм – это сильная зацикленность на себе при отсутствии теплых чувств к людям. Чем шире круг людей, к которым мы испытываем добрые чувства, тем слабее зацикленность на себе, но человечность по отношению к другим обязательно будет обращена и к себе, потому что нет разницы, мы все без исключения хотим счастья и имеем на него право. А чувство единения с миром дает возможность и себя ощутить как ценную часть мироздания, с интересом и заботой воспринимая свои истинные потребности.
Нейропластичностьи эпигенетика – ключ к здоровью и счастью
Можно ли достичь благополучия и сохранять баланс даже в сложных ситуациях? Трудно поверить в это, находясь в плену убеждений о том, что благополучие – это то, что с нами случается, а не то, чего мы можем достичь через личную трансформацию. О том, что человек способен меняться, мы знаем благодаря открытому учеными механизму нейропластичности, а именно процессу возникновения или разрушения связей между нейронами и нейрогенезу.
Предлагаю совершить небольшой экскурс в историю открытий механизмов работы мозга. В XIX веке Иван Сеченов создал учениео рефлексах головного мозга, а в начале XX века Иван Павлов сделал открытие об условном рефлексе – это процесс научения, при котором ранее нейтральный стимул начинает ассоциироваться с другим стимулом вследствие того, что второй стимул сопровождает первый. Опыты показывали, что если животному регулярно предъявлять безусловный стимул, например еду, с каким-то нейтральным стимулом, например звуком или светом, то после определенного периода научения собака начнет реагировать на нейтральный стимул выделением слюны (так же, как и на безусловный стимул). С точки зрения нейробиологии нейроны, которые активируются вместе, составляют нейронную сеть. А через научение мы можем создавать новые нейронные сети, тем самым меняя поведение.
Вслед за Иваном Павловым в прошлом веке большой вклад в развитие учения о рефлексах внес Петр Анохин. Он ввел понятия об «обратной афферентации» и «акцепторе результата действия». Когда происходит какое-то действие, мозг уже имеет ожидания по поводу его результата. Обратная афферентация позволяет получить обратную связь для сравнения между ожиданием и результатом. А акцептор результата действия – это аппарат, который сличает результат действия с мотивацией, по поводу которой было принято решение. Например, задумав взять стакан, вы предполагаете, какой результат получите, и акцептор результата действия сравнит ваше прогнозное ожидание с тем, что получилось. Если ожидания совпали с параметрами результата, то действие будет закончено, после чего будет начата следующая программа действий. Если же вы промахнулись и стакана в ваших руках нет, то это рассогласование заставит построить новую программу действий, которая обеспечит получение желаемого результата. Учение об акцепторе результата действия объясняет, каким образом происходит восстановление функции после травмы или инсульта, приведших к ее утрате. Механизм сличения ожидания и результата запускает процесс восстановления дефекта вновь и вновь, пока благодаря повторяющимся тренировкам и созданию новых нейронных связей не будет достигнут прогресс в компенсации функции.
Ученым удалось доказать, что нейронные сети изменяются в мозге через рост и реорганизацию. Этот феномен получил название нейропластичности. Мариан Даймонд, американский профессор анатомии, в 1964 году представила анатомические доказательства нейропластичности. Ей удалось показать, что кора головного мозга изменяется под воздействием среды. Она проводила эксперименты с крысами, помещая их в раннем возрасте в обогащенную среду, где у них были все возможности для роста, развития, игр, тренировок в лабиринтах. Оказалось, что крысы, которые развивались в обогащенной среде, имели больший вес коры головного мозга (разница в весе разных отделов коры испытуемых по сравнению с контрольной группой крыс составляла от 3,3 % до 7,6 %). И хотя различия в весе были невелики, но они последовательно воспроизводились у большинства особей, которые воспитывались в разных условиях. Анатомические различия подтверждались также и лучшими функциональными свойствами: крысы, развивающиеся в обогащенной среде, показывали большую способность к обучению по сравнению с другими животными.
Позже другой ученый, Расти Гейдж, продемонстрировал феномен нейропластичности на примере мозга человека. В противовес ранее бытовавшему мнению о том, что структура мозга остается неизменной после завершения ее формирования в детстве, он показал, что создание новых нейронов все же происходит в мозге взрослого человека, а благоприятная окружающая среда и тренировки могут ускорить этот процесс. Ученый обнаружил стволовые нервные клетки во взрослом гиппокампе и доказал, что они могут давать начало новым активным нейронам.
Если удалось опровергнуть гипотезу о том, что новые нейроны не появляются в мозге взрослого человека, то это означает, что в любом возрасте мы способны к изменениям. Получается, что с помощью благоприятных условий и тренировок наш мозг может развиваться в том направлении, в котором мы захотим. Согласитесь, это дает невероятные возможности для личной трансформации.
Второй механизм, позволяющий нам надеяться на управление своей жизнью и благополучием, – это надгеномный механизм регуляции, или эпигенетика. Если генетика изучает процессы, затрагивающие гены, то эпигенетика исследует изменения активности генов, при которых их первичная структура остается неизменной. В принципе уже давно генам отводится не стопроцентная роль в проявлении наследуемых признаков. «Генетика предполагает, а эпигенетика располагает» – это высказывание нобелевского лауреата, английского
