Диллиан, думаю, на подкуп не согласится, – она подмигнула братцу улыбнувшись.
– Что вы в самом деле, донья Эвора, – поперхнулся отваром менестрель, – завтра я иду с вами и Милли тоже, мы уже всё обсудили.
И когда только успели, подумала я, видя, как переглядываются парень и девушка между собой.
– А это очень даже разумная мысль, – поддержала их старушка, – ты пойми, Дора, ведь многие о таком и сказать боятся, кому охота, чтобы потом на них весь город косился. Но у тебя, к счастью, много свидетелей, кто подтвердит, что твоя честь не пострадала. И стража до особого распоряжения к этим подонкам никого не пустит. Решено, с утра отправляемся в магистрат! – Донья Эвора со стуком поставила стакан на стол, обведя нас победным взглядом, – мы им ещё покажем!
Примочка помогла, и если фингал всё ещё оставался на месте, то опухоль спала и боль прошла, так что спать я легла почти в хорошем настроении.
Утром меня бесцеремонно растолкала донья Эвора:
– Дора, поспеши! Завтрак уже на столе.
Проморгавшись и как следует зевнув, нехотя поднялась с кровати. Интересно, как там дети и Света с Сергеем? Последние, богатые на разнообразные события дни совершенно лишили меня возможности видеть сны, слишком сильно я уставала и просто проваливалась в благодатную тьму. Быстро одевшись, поспешила вниз. Кто его знает, какие связи у отца Друстана в городе, ясно, что немалые. Не хотелось, чтобы он выкупил сыночка до того, как попаду в магистрат.
На кухне были все в сборе, Дин сидел рядышком с Милли, выбирая ей сдобу повкусней. А братцу-то девушка явно пришлась по душе. Вот и славно! Милли мне нравилась: тихая, скромная, работящая, но и за себя способна постоять, если придётся.
Сразу после завтрака, Дин побежал нанять извозчика: во-первых, идти через весь город долго, а во-вторых, не хотелось радовать любопытных огромным фингалом.
Усевшись в лёгкую коляску и раскрыв веер, я вспомнила о своих планах.
– Кстати, донья Эвора, вот вы всё знаете, скажите, сколько стоит в обители Темпл-Эклесси выведать, кто твои настоящие родители?
Старушка удивлённо глянула на меня, а потом сузила глаза:
– Что ты задумала, деточка? Неужто попытаешься претендовать на часть наследства от матери?
– И в мыслях не было, – фыркнула я, – хочу стать поставщиком королевского двора.
На лице Эворы заиграла ехидная улыбочка:
– Решила утереть нос самому герцогу?
– Почему бы и нет. Но в первую очередь хочу обрести имя. Шут с ним, папашей конюхом, но мать-то моя – аристократка, хотя её титул в девичестве мне остался неизвестен.
Милли переводила взгляд с меня на донью Эвору, и глаза её становились всё больше.
– Предвидя твой вопрос, – обернулась к ней, – да, моя мать Беатрис Кассиани, а вот отец точно неизвестен. Я бастард.
– Дея милостивая, – прошептала девушка, ошарашенно глядя на нас.
– Вопрос в другом: как дочь Беатрис могу я претендовать на её титул, что был до брака с Бруно? – Я развернулась к Эворе.
– Можешь, – поджав губы, произнесла она, – с чёрной полосой на гербе и ты не передашь его своим детям, если только не выйдешь замуж за знатного мужчину, но такие, как правило, на бастардах жениться не спешат.
– Да и не надо. Я хочу создать своё дело, которое будет известно на территории всего Террадора. А муж, которому важно лишь моё происхождение, мне не нужен. Уж лучше выйти за простолюдина. Не в титулах счастье.
– Многим бы твои слова пришлись не по нутру, – хмыкнула донья Эвора, – так вот, чего ты ждёшь от поездки в Темпл-Эклесси. Точную сумму тебе не скажет никто, для всех она разная и озвучивает её служитель, что приставлен к святыне. Одно точно – это очень дорого.
– М-да, – потёрла я подбородок, – мне бы поконкретней.
Однако Эвора только пожала плечами, показались стены магистрата, и разговоры прекратились сами собой, мы морально готовились к тому, что сейчас должно произойти.
На пороге буквально столкнулась с Димиртом:
– Дони Исадора, я ждал вас.
– Но откуда вы узнали? Или уже весь город в курсе?
– Ко мне вчера приходил дон Элиан.
У меня непроизвольно взметнулись брови, такого участия я не ожидала.
– Да, да, – улыбнулся Димирт, – прошение в Атриум уже составлено с подробным изложением событий.
– И это всё граф Отис вам рассказал?
– Зачем же, дон Друстан, после… эм-м-м, внушения от дона Элиана, хотя, признаюсь, такие методы не приветствуются.
Всё чудесатее и чудесатее, как писали в одной книге. Я со спутниками поспешила за секретарём, который провёл нас в правое крыло второго этажа, здесь, как поняла, был местный «полицейский участок». Нас завели в просторный кабинет, где сидела вся вчерашняя троица, а с ними ещё какие-то люди. Но из всех выделялся седовласый, ещё не старый мужчина, с горделивой осанкой. Мощь, исходившая от него, какая-то моральная сила прямо-таки витала в воздухе. Не иначе как это сам барон Бербек. С таким тягаться непросто.
– Проходите, дони Исадора, – вышел вперёд Димирт, – все в сборе. Позвольте представить вам командующего статтерии Меглора, главного статтера, дона Дориана виконта Ларса и его помощник дон Неор.
Некоторые названия должностей моему внутреннему переводу не подлежали, но тут не надо быть семи пядей во лбу, дабы понять, что передо мной начальник здешней полиции, а курировал он, так полагаю, местных стражей.
Поднялись двое мужчин, которые сидели подле омерзительной троицы. Один – невысокий, коренастый шатен с цепким взглядом, лет сорока, другой – блондин со светлыми пышными усами и физиономией деревенщины, однако, умные глаза, говорили, что первое впечатление бывает обманчивым.
– Дони Исадора, – сказал шатен, и по его властному голосу я поняла, что он и есть командующий статтерии, – вы можете занять место рядом с моим помощником, дон Неор поможет вам составить бумаги.
Я присела за небольшую конторку, стоявшую у стены. Помощник командующего подвинул свой стул ближе и тихо начал задавать вопросы о вчерашнем, одновременно кивая, когда нужно было всё изложить на бумаге. Старательно скрипела пером под его диктовку, вот уж наказание целое писать эдаким орудием пыток.
В это время дон Бербек не сводил с меня взгляда и, казалось, старался проникнуть им просто до молекул, аж кожа мурашками покрылась.
Друстан сидел, опустив голову, как и его дружки. Кстати, интересно, кто рядом с ними. Родители? Что-то больно тихо себя ведут для аристократов. Где волна возмущений? Попытки выгородить своих сынков. Им-то явно не впервой проворачивать такие делишки.
Когда мои муки были окончены, а бумаги подписаны, Неор кивнул и поднялся с места.
– Итак, доны, – обернулся он к троице, прочистив горло, – по обвинению дони Исадоры
