для походов на земли язычников, там могучие латники снискали себе славу сильнейших воинов королевства.
— Кто ты такой?! — увидев нарушителя, рявкнул рыцарь. — Вор?! Расхититель?!
Не дождавшись ответа, он бросился вперёд и ударил копьём. Острый наконечник блеснул в свете факелов и разрезал полу плаща наёмника. На каменный пол упали обрывки ткани и алые капли крови.
Агнар уклонился моментально, почти на одних рефлексах, однако острое лезвие всё равно зацепило плечо и вспороло кожу. Рана была пустяковой, но весьма болезненной и просто обидной.
Наёмник внутренне чертыхнулся и напомнил себе о необходимости следить за свободным пространством для манёвра. К тому же стоило немного отступить и подстроиться под движения бойкого рыцаря.
Но Храмовник не собирался давать врагу передышку. Он рубанул древком наотмашь, словно обычной палкой, а затем прыгнул вперёд и ударил латным кулаком. Железная перчатка мелодично звякнула, но попала в каменную стену.
Агнар блокировал копьё своим мечом и прыжком сместился влево. В этот раз наёмнику удалось избежать новых ран, однако времени на собственный удар не хватило, пришлось опять закрыться и отступить.
Рыцарь рванулся вперёд, ударил, сделал шаг назад и снова произвёл резкий выпад. С каждым взмахом копья храмовник ярился всё больше, а затем и вовсе стал дико хохотать. Он наслаждался дракой, словно мечтал о ней всю свою жизнь. Последний поход на язычников был очень давно, привыкшие к крови и боям церковные воины заскучали.
Агнар только и делал, что уклонялся и парировал. Время от времени он успевал провести лёгкий выпад, однако движения получались слишком короткими, а потому силы ударов не хватало для пробития кованного доспеха.
Храмовник хорошо знал о прочности своих лат и действовал исходя из этого знания. Он постоянно пытался сблизиться с врагом и перейти в рукопашную, по возможности прикрывая те части тела, которые не были закрыты бронёй.
В один из моментов Агнар упёрся спиной в стену и не смог вовремя отступить. Рыцарь замахнулся металлической перчаткой и отвесил наёмнику звонкую затрещину, а затем повалил его на пол и стал душить.
— Стони! Стони! Громче! — шипел храмовник, упиваясь страданиями жертвы.
Агнар задыхался, в глазах сверкали яркие искры. Похоже, он проиграл это сражение и теперь поплатится жизнью.
Дзынь!
Агнар почти потерял сознание, но вдруг услышал высокий звон.
Рыцарь мгновенно обмяк, отпустил шею наёмника и свалился вбок. Агнар увидел над собой озабоченное лицо Юки. Она держала в руках огромный булыжник, которым только что вырубила храмовника.
— Ты как, барашек? — спросила Волчица.
— Жить буду…
— Ох! И что бы ты без меня делал?
— Умер бы… — прошипел Агнар, массируя горло. — Причём уже третий раз за последнюю неделю…
Юки украдкой облегчённо вздохнула и тут же довольно хихикнула. Она подставила своё плечо и помогла наёмнику встать.
— Словно с диким зверем бился, — проговорил Агнар, глядя на поверженного храмовника.
— Люди — самые опасные хищники, — ответила Юки. — Они даже опаснее волков.
— И не поспоришь…
Агнар убрал меч в ножны, забрал у рыцаря связку ключей и двинулся в сторону казематов. Следовало как можно скорее освободить пленника и убраться подальше. Каждая секунда промедления грозила новыми проблемами.
Кай был заперт в самой дальней камере. Бедолага прижимался к холодной стене, сильно дрожал и прикрывал голову руками, словно опасаясь новых побоев. Одежда на нём превратилась в лохмотья, сквозь дыры были видны свежие раны, оставленные шипастой плетью инквизитора.
— Эй, приятель, — тихонько проговорил Агнар. — Мы не причиним тебе вреда…
— Оставьте меня! Оставьте! — крикнул Кай. — Я всё подпишу! Во всём признаюсь!
— Да успокойся уже! Мы пришли спасти тебя. Тут с нами Эмили. Ты ведь помнишь её? Разве она вредила тебе когда-то? Вставай, дружище, нам нужно уходить отсюда как можно скорее.
Но Кай лишь крепче схватился за голову и отказался вылазить из своего угла. Бедный торговец был так сильно напуган, что начал бредить. Он всё твердил о цепях и боли, просил прекратить пытки и оборвать его жизнь.
Агнар понимал, как сильно инквизиторы могут поломать психику, но времени на сюсюканья не было. Поэтому наёмник схватил Кая за руку и силой потащил его в сырой коридор, заполненный дымом и мышиными останками.
Но Агнар успел сделать лишь шаг, а потом вдруг отдёрнул руку и воскликнул:
— Ох, чёрт дери! М-м-м… это многое объясняет!
— Что там? — спросила Эмили, выглядывая из-за спины наёмника.
— Тебе лучше не видеть…
— А?! Почему это?!
Эмили почти отпихнула Агнара, подбежала к Каю и села рядом. Однако спустя мгновение она вдруг вскрикнула и бросилась к противоположенной стене, словно увидела настоящего призрака.
— Нет! Не может быть! Не может быть! — завопила монашка, прижимая руки к лицу.
Кай был сильно избит и покрыт синяками, но не это притягивало взгляд. На его голове торчали звериные уши с длинными кисточками, а за спиной безвольно висел пушистый беличий хвост.
— Нет! Нет! — застонала Эмили. — Я предала Церковь! Пошла на великий грех! И всё ради демона!
— Да что там у вас происходит?! — спросила Юки, протискиваясь в камеру.
Волчица взглянула на заключённого, цокнула языком и многозначительно хмыкнула. В её реакции не было удивления, страха, злости, раздражения или любой другой эмоции. Это было простое подтверждение увиденного.
— Впрочем, всё логично… — протянула Юки.
— Что ты имеешь в виду? — спросил Агнар.
— Кай ведь знакомый Гилберта. Поэтому неудивительно, что низшие духи решили объединиться и помогать друг другу…
— Хм, действительно! Но что мы будем делать?
— А разве план поменялся, барашек? Наоборот, появилась ещё одна причина спасти бедолагу. Я хоть и не сторонница кумовства, но не могу же я оставить «собрата», пусть даже он всего лишь низший дух белки…
Агнар в ответ кивнул и посмотрел на стенающую Эмили. Даже при тусклом свете факелов было видно, что монашка смертельно бледна. В её глазах было больше ужаса, чем у изувеченного инквизиторами Кая.
— Я предала Веру ради демона! — без конца шептала Эмили и плакала. — Святые отцы были правы! Правы! Теперь я проклята! Навеки проклята!
— Ох уж эти святоши, — вздохнула Юки.
Она подошла к монашке и с нескрываемым удовольствием залепила ей сильнейшую пощёчину, а затем ещё одну.
— Не ной! — напутствовала Юки.
— Но как же? Как?! Он ведь демон! Демон! А я ради него… всё… всех…
— Да успокойся ты! Не демон он! — буркнула Юки.
— Но как же?! Уши, хвост, — простонала Эмили, с отвращением смотря на дрожащего Кая.
— Пф-ф-ф! И что?!
Словно решив добить монахиню, Юки быстро скинула с головы капюшон и показала свои волчьи ушки. В неровном, прыгающем свете факелов они выглядели даже больше, чем были на самом деле.
Казалось, Эмили
