это право ему оставить. Поэтому оттягивала разговор.
Но время мне было нужно не только для того, чтобы свыкнуться. Я записывала вопросы, которые возникали у меня в связи с ситуацией, чтобы задать их Давиду. Понятно, что он на моей стороне до тех пор, пока я связана с Игорем, но других кандидатов у меня не было. Визитку Стаса я выбросила в тот же вечер, когда видела его в последний раз.
Меня интересовало, какие у Игоря вообще могут быть права на ребенка. Он боялся, что я не осознаю всю серьезность своего выбора. А если он решит, что и к ребенку я не готова? Может ли он отобрать его? И у кого из нас двоих больше прав? А есть ли у меня права вообще? Это все пугало, но я старалась не падать духом. Вряд ли Игорь пойдет на то, чтобы разлучить нас с малышом. Я убеждала себя в этом и отвлекалась на планирование жизни матерью. А подумать было о чем, ведь ребенку понадобятся условия, отличные от московской квартиры.
В общем, жизнь только начала меняться, а мне порой становилось так страшно, что я надолго замирала, сжимаясь в комок в своем кабинете. Но глобальный ступор проходил. Когда пройдет совсем, нужно будет воспользоваться предложением Давида и завести знакомства в новом мире. Желательно среди матерей-одиночек с такими же детьми…
«Привет, Яна, как ты?» — поинтересовалась Ива однажды утром, когда я только спустила ноги с кровати.
«Я ему не сказала».
Не могла себя пересилить и решить, написать Игорю, позвонить или попросить встречи. Малодушно хотелось промолчать вовсе. Потому что все это было похоже на попытку привязать Игоря к себе беременностью. Ну а как еще это расценил бы любой нормальный мужчина, который дал понять, что не готов к отношениям? Думаю, оборотень не исключение. Мне претило вынуждать его принимать ответственность за ребенка. Это решение только мое.
«Понятно. Но я спрашивала про твое самочувствие. Токсикоз есть?»
Токсикоз измотал меня. Плохо становилось неожиданно, поэтому я всегда была готова к тому, что приступ тошноты застанет врасплох. В сумке всегда лежали несколько пакетов, яблоко и бутылка воды.
«Есть», — ответила лаконично.
«Можно походить на капельницы для облегчения интоксикации. Не терпи, если плохо. Свяжись с врачом».
Значит, контролирует и в курсе, что к врачу я так и не обратилась.
«Поняла. Хорошо, спасибо. — Подумав, добавила: — Я скажу Игорю в ближайшее время, не переживай».
— Что ты там так пыхтишь? Плохо? — заглянула в комнату Маша.
— Нормально, — отмахнулась я.
— Я завтрак приготовила.
— Моя же очередь.
— У тебя отпуск по беременности, — усмехнулась подруга. — На время токсикоза. Ты уж прости, но мне худеть нельзя, а от того, как ты блюешь в туалете во время завтрака через день, аппетита не прибавляется.
Когда я вышла из ванной, Маша уже приготовила мне чай.
— Что там у нас из одобренного твоим организмом на данный момент? — деловито глядела она в мобильный. — Я записала яйца вкрутую, творог без сметаны, сосиски из индейки, гречка…
— Еще макароны, — опасливо слушала я список.
— Это на ужин.
— Я попросила заведующего столовой клиники высылать мне меню… Надеюсь, он подумает, что я просто охренела от собственной важности, а не забеременела.
Маша прыснула.
— Хороший ход, — бросила на меня восхищенный взгляд. — Добавь вздернутый нос и надменный взгляд.
— Я не смогу долго скрывать, — вздохнула я.
— Рано или поздно тебя стошнит на Розмуха — на него не может не стошнить. И с этим надо просто смириться…
Тут уж прыснула смехом я. Вытащила из кармана брюк мобильник и тут же побледнела.
Мне звонил Игорь.
— …Что такое? — обеспокоилась Маша. — Тошнит?
— Кажется, да, — выдавила я дрожавшим голосом и бросилась в уборную.
Когда вернулась, подруга мрачно следила за струей кофе из кофеварки.
— Перезвонишь ему?
— Позже.
И я потянулась за чаем. Руки заметно дрожали.
— Эй, ну ты чего? — обняла меня Маша за плечи. — Все хорошо. Что бы он там ни собирался тебе сказать. Помни о том, что ты не одна.
А если он все узнал? А я ничего еще не выяснила о своих правах. Снова затошнило. Ну с чего бы Игорю звонить, если неделю назад он ясно дал все понять?
А может, что-то случилось?
Мне стало резко не хватать воздуха. Я собралась за пять минут и вылетела на улицу, намереваясь подождать Машу и перезвонить Игорю. Только пальцы дрожали все сильнее, пока я смотрела на экран. Мог бы и написать, раз я не взяла. Черт, да что же меня так трясет?
Я боюсь…
Мир только-только перестал крутиться калейдоскопом перед глазами, и снова Князев врывается в мою жизнь неожиданным звонком. Я хочу покоя и стабильности.
— Ян? — окликнула Маша подруга так внезапно, что я вздрогнула и едва не выронила мобильник. — Прости.
— Нормально все. — Машина пиликнула, и я потянула на себя двери, усаживаясь на пассажирское.
— Позвонила?
— Нет.
— Значит, подождет, — философски заключила Маша и завела двигатель.
«Что ты хотел? — написала я быстро, стараясь не думать. — Занята».
Когда ответ ушел, сердце набрало обороты так, что я слышала его гулкие удары в тишине машины.
«Начать все сначала».
Я тяжело сглотнула, уставившись на экран. И с губ сорвался смешок. Насколько Князев удивится, когда выяснит, что ему придется не начать, а продолжить?..
***
Прошла неделя после встречи с отцом. За это время я официально закончил свою терапию в отделении и получил заключение о том, что вполне вменяем и пока ни для кого не опасен. Я встретился с Давидом и извинился за то, что стал такой занозой в заднице. И поблагодарил его за помощь и терпение.
Но главное — я каждую ночь уезжал на прогулки за город. Час до места, час побегать в звере и еще час до дома, чтобы отоспаться. Уверенность в себе крепла с каждым днем, и к концу недели я уже больше не мог терпеть.
— Ты чего? — устало буркнула Ива, глянув на меня, застывшего в коридоре с мобильным.
За окном уже стемнело. Операции на сегодня кончились, экстренных пока не было. Я закончил обход, но отвлекало это все теперь плохо. Все мысли были о Яне. На мое предложение начать все сначала она затаилась. Логично, конечно. Но
