и охрана его наследника, и поиск его убийцы. А у Шарля есть его провинция, его род и Шайна, которая теперь уж точно никуда не денется.
— Хорошо, что я не планировала уезжать, — Шайна невесело усмехнулась.
А Шарль подумал, что если бы не спросил — то мучился бы сомнениями, осталась ли она ради него или потому что вынуждена.
— Не переживай. Танша — вполне приятное место для проживания, — он мягко поцеловал ее.
— Наверное, так и есть, если имеешь здесь дом и работу, — она вздохнула.
Шарль мог обеспечить свою женщину всем так, что ей и дня не пришлось бы работать. Но Шайна — не из тех, кто способен спокойно принимать чужую щедрость. Ее не устроит зависимость от мужчины.
А еще она думала не только о себе.
— Думаю, Танша возьмет на себя содержание экспедиции, пока не откроются врата, — улыбнулся ей Шарль. — Анастас, кажется, сетовал, что приходится так быстро уезжать? Они ведь и трети запланированного не успели?
Шайна фыркнула:
— Вот уж кто будет рад, если финансирование экспедиции продолжится. Но продолжать ассистировать Анастасу и дальше…
— Я уверен, что и для тебя на Танше работа найдется, — улыбнулся ей Шарль.
— Должна признать, я уже присмотрела парочку вариантов, — с независимым видом объявила она.
— Что? Разве ты не собиралась уезжать?
— Я рассчитывала, что ты предложишь остаться, — призналась она, потупив взор.
Шарль обнял ее, целуя в порыве чувств. Но, прежде чем они продолжили, он отдал распоряжение сообщить руководителю группы ученых об изменении обстоятельств и успокоить экспедицию, дав им разрешение продолжать работать.
В целом, вынужденная изоляция не особо отразилась на Танше. Хотя планета зависела от поставок извне, но имела достаточный запас необходимого, чтобы обойтись без них несколько лет. Но не всем звездным мирам так повезло, и благодаря сохранившейся в империи связи на Танше знали о тех проблемах, что возникли у человечества из-за гибели хранителя врат.
Но Шарля не беспокоили чужие проблемы. Он был счастлив. Жизнь с Шайной мало напоминала его недолгий брак, который когда-то он считал образцом семейной жизни. В отличие от Мари, Шайна не желала присутствовать в его жизни в качестве декора. Ей до всего было дело, но почему-то Шарлю это не казалось навязчивостью. Он быстро привык к тому, что она рядом, что с ней можно поделиться сомнениями, мыслями, тревогами и радостями. Что его постель всегда согрета, и чувство неудовлетворенности забылось. Что ему всегда есть с кем поговорить — о чем угодно.
А еще Шайна умела заботиться о нем. Мелочи, о которых ему не приходилось больше беспокоиться, объятья, на которые всегда можно рассчитывать, легкие расслабляющие массажи и странная гармония между делами и отдыхом. Шайна не ждала, что кто-то возьмет на себя ответственность за ее жизнь и досуг, но и не запрещала Шарлю заботиться о ней.
Он и не подозревал, что с кем-то может быть столь комфортно жить.
И вскоре он уже не представлял, что она может исчезнуть из его жизни. Но Шайна не торопилась открыть ему свои чувства — если эти чувства у нее вообще были. Поэтому Шарль не мог избавиться от мысли, что однажды она может уйти — особенно после того, как она нашла себе работу, окончательно перестав зависеть от него.
Неопределенность ситуации беспокоила Шарля. Но он все еще боялся слишком давить на нее, слишком поспешить, и это было единственным, что мешало ему наслаждаться жизнью.
Но владетель привык принимать сложные решения. Однажды его излишняя осторожность едва не разлучила их с Шайной, и допустить этого снова он не хотел.
Когда Шарль узнал о свойствах артефакта и его значении для кадхаи, он без проволочек обратился к императору с просьбой передать сферу на Таншу. Да, исследовательский комплекс был интересен империи, но его основной задачей являлось производство кадхаи, и прямой необходимости в этом у императора не было. Поэтому Шарлю удалось договориться о передаче артефакта, а в дальнейшем — и всей лаборатории Танше с условием, что доступ к комплексу для ученых империи останется беспрепятственным. До восстановления контроля над вратами это не было актуальным, но вот артефакт привести на Таншу до катастрофы еще успели. И теперь Шарль мог лишь порадоваться, что у него есть возможность использовать сферу.
Несмотря на то, что Шарлю уже доводилось делать предложение, волновался он, как впервые. Ведь владетель совсем не был уверен в ее согласии.
Сделать предложение Шайне он решил в той же беседке, где их последнее свидание вылилось в настоящие отношения. Хотя Шарль не верил в приметы, но счел, что это хорошее место.
Организовать романтический ужин труда не составило. Он хотел порадовать Шайну, а потому сюрприз получилось сделать без проблем.
Шайна не скрывала восхищения романтичностью обстановки, и ее искренний восторг слегка успокоил волнение Шарля.
Они поужинали, поддерживая непринужденный разговор, но Шарлю не удалось скрыть свое состояние. Или просто она очень хорошо его понимала.
— Шарль, прости за вопрос, но у тебя все в порядке? Ты кажешься обеспокоенным.
— Слегка волнуюсь, — признался он.
— Это как-то связано с этим? — она обвела рукой убранство беседки и едва заметно улыбнулась.
— Да, — не стал отпираться Шарль. — Шайна. Я знаю, между нами все началось не очень хорошо. Но ты… ты — лучшее, что случилось в моей жизни. И я хотел бы, чтобы ты осталась в моей жизни навсегда. Я люблю тебя, Шайна Миури. Согласишься ли ты, — он встал перед ней на одно колено и протянул ей коробочку с колье из бусины-артефакта, — стать моей женой?
Шайна широко распахнула глаза, словно не ожидала таких слов. И молчала.
Пауза затягивалась, и Шарль начал сомневаться, что дождется согласия.
— Шарль… — она будто очнулась и вдруг улыбнулась: — Я уж думала, ты никогда не спросишь. Мой ответ — да.
И она взяла колье.
В этот же миг горячая, почти обжигающая волна тепла прошла от запястья до локтя Шарля. И узор на руке Шайны, едва выделявшийся на ее коже, вдруг вспыхнул, наливаясь цветом — и охватил все ее предплечье.
Взглянув на свой узор, Шарль убедился, что тот тоже стал полным.
Кадхаи не удержался от счастливого смеха, подхватил Шайну и закружил ее:
— Спасибо, любовь моя.
Она жарко поцеловала его, прежде чем сказать:
— И кстати. Я тоже.
— Что — тоже? — мимолетно удивился Шарль, слишком счастливый, чтобы беспокоиться о чем бы то ни было.
— Люблю тебя, мой рыцарь.
Эпилог
Врата восстановили работу только через пять лет, но это событие прошло мимо Шайны, потому что
