голос. — Когда в тебя вонзается клинок во время сражения, ты не думаешь о том, что тебе сломают психику! Ты думаешь, как бы этот клинок не отрубил тебе голову или не вспорол живот.
— Какое сражение? У нас практика! — Сэм с трудом сдерживался, чтобы не перейти на крик. — Ты в своём уме?
Виски Джерри так сильно пульсировали от боли, что тот невольно начал хмуриться и щуриться.
— А ты проанализируй, — Джерри сконцентрировал всё внимание на тёмных глазах цвета чёрного кофе. — Полагаешь ли ты, что люди в здравом уме будут добровольно спасаться от врага, когда их прокляли, и при этом понимать, что при попытке бегства они обречены на гибель в течение нескольких минут без всякой надежды на спасение? Как думаешь?
Джерри сощурился, уставился под ноги и надавил на виски. Только сейчас он понял, как сильно у него раскалывается голова.
— Джерри, — раздался голос Кенни, как гром среди ясного неба, — тебе нужно отдохнуть…
Джерри открыл глаза. Рядом с ним стоял Кенни и уже было хотел взять его под руку, но Джерри сделал шаг назад и окинул взглядом притихших подростков. Его взгляд снова остановился на Сэме. В отличие от остальных, на его лице читалось лишь раздражение.
— Отдохнуть? — повторил Сэм с недоумением, и от этого в груди Джерри вспыхнула ещё большая ярость.
— Мой мозг обрабатывает информации в десять раз больше, чем у вас всех вместе взятых, — сквозь зубы проговорил Джерри. — И чтобы он не вскипел, мне приходится соблюдать строгий режим. Так вот, Сэм, — он сделал шаг вперёд, точно собирался ударить, но в последний момент сдержался, — если в мире не наступил конец света, не смей будить меня! Особенно в дневное время! Так что удачной вам тренировки. — Джерри резко развернулся, намереваясь уйти, но тут же обернулся через плечо. — И чтобы сегодня в шесть все были на третьем этаже. Если хоть кто-то опоздает, я передумаю устраивать вам вечеринку. — Он сделал пару шагов и снова бросил взгляд на совсем обескураженных подростков. — И кто-нибудь, разбудите Арвида! Не смейте приходить без него!
Глава 32
Наречение
В неизвестном мире в неизвестное время
Две чёрные тени бесшумно крались по пыльной безжизненной земле. Гладкокожие, которые обитали и властвовали на этих просторах, разошлись по своим норам, наслаждаясь и переваривая те крохи долгожданной пищи, которая обычно добывалась с таким трудом.
Для кого-то — смертная казнь и наказание, а кому-то — пиршество и праздник.
Безымянный с трудом поспевал за Желанием. На фоне неё он был огромным, неловким и медленным. Она то и дело возвращалась к нему, тёрлась мордочкой о покрытые кровью бока и торопила. Теперь Безымянный понял, почему Желание получила своё имя. Ещё никто никогда не заставлял его так упорно двигаться вперёд. Он желал получить ответы на свои вопросы, желал обрести имя, желал найти свет и наконец-то в полной мере испытать то чувство, которое питал к светящейся точке в небе из своих снов.
Узкая вытянутая мордочка снова уткнулась Безымянному в плечо, и тот мельком подумал, что ещё он хочет, чтобы Желание осталась с ним. Если бы Безымянный мог видеть себя со стороны, он бы удивился, как в этот момент его взгляд похож на тот, которым иногда Возмездие, отец Безымянного, смотрел на свою супругу.
Желание, глянув Безымянному в глаза, еле слышно усмехнулась, выскочила вперёд и коснулась его морды кончиком хвоста. Она-то, в отличие от своего спутника, знала, о чём говорил этот взгляд.
Еле слышно хихикнув, Желание легко перескочила через острый камень и исчезла за ним. Безымянный неловко забрался на него, мгновение не решался спрыгнуть, но в следующее уже тяжело приземлился рядом с ловкой спутницей. По всему его телу отдала ноющая боль. Раны и усталость давали о себе знать. Единственное, что держало сейчас Безымянного на ногах, — недавний перекус и пара внимательных зелёных глаз, смотрящих на него с неведомым ему ранее желанием.
— Долго ещё? — хрипло спросил Безымянный, переводя дыхание от долгой ходьбы.
— Почти пришли, — Желание снова осмотрела его с ног до головы, точно что-то за это время могло измениться. — Но… Ты собираешься идти к ней в таком виде?
— А в каком ещё? — Безымянный раздражённо покосился на Желание. Она продолжала улыбаться, а её ушки — подрагивать.
— Ты собираешься получить имя! — торжественно протянула Желание. — Ты должен войти в этот мир со своим именем хотя бы не покрытый кровью!
— У меня нет сил умываться, — хмуро ответил Безымянный. — Просто отведи меня к Страху. Я хочу поскорее покончить со всем этим.
— Мне нравится твой запал, — и снова тихий смешок. — Но я тебя таким не пущу. К тому же, — она приподнялась на задние лапки, положила их Безымянному на холку и заставила его лечь, — у тебя неправильное желание. С таким желанием тебе ни в коем случае нельзя идти на встречу со Страхом!
Безымянный хотел было спросить, с каким же желанием ему следует отправляться в путь, но в этот момент к нему почти вплотную приблизилась узкая мордочка. Холодный нос уткнулся в его грязную, покрытую ссадинами щёку, а тёплый шершавый язык осторожно лизнул морду. Затем ещё раз, и ещё. Вот Желание уже старательно вылизывала нос, лоб, макушку, точно заботливая мать, смывая кровь, грязь и усталость. Безымянный не заметил, как прикрыл глаза и провалился в сон.
Он снова видел круг света. Он вёл его за собой, и, казалось, на этот раз Безымянный обязательно должен был его догнать. Но вот свет погас, как и всегда. Безымянный обернулся, с мучительной болью разглядывая окружающую тьму, но тут увидел прекрасное белое лицо, излучающее еле уловимый свет. Огромные передние лапы укрыли изящную фигуру. Она открыла глаза и посмотрела на Безымянного, а по её щеке потекла одинокая слеза.
Почему-то именно в этот момент Безымянный вспомнил своё детство. Он был ещё совсем крошкой, жался сильнее к матери, боялся уйти от неё далеко, уже тогда зная наверняка, что в этом мире его не ждёт ничего хорошего.
— Этот слишком мелкий, — раздался прямо над ухом голос отца. — Будь готова потерять его.
— Я больше никого не потеряю… — раздался тихий голос матери. Матери, которую звали Потеря.
