порядке, – кивнула я, ответив таким же шепотом, хотя за «палочку» было действительно обидно, но сомневаюсь, что гвардейцы на входе во дворец поверили, что грубо обтесанная балясина – всего лишь женский безобидный и новомодный аксессуар. – Ударить перед аудиенцией они меня не посмеют. А угроз я не боюсь. Просто хочу расставить все точки над «и» и окончательно разорвать эти отношения. Это не займет много времени, – пообещала я.
– Если что, зови. Я непременно услышу и тут же приду, – напутствовал он, нехотя отпуская меня. С подобной поддержкой стало еще легче на душе, а я, поддавшись порыву, привстала на цыпочки и легко коснулась губами щеки Вика, отчего опешили, кажется, вообще, все. Учитывая, что своим поступком я не только нарушила этикет, прилюдно демонстрируя романтические отношения, так еще в присутствии родителей и «потенциального жениха», который даже после заключения официальной помолвки со мной, теперь не отмоется от слухов о том, что у его невесты есть любовник.
Рожи герцога и Кайзелов знатно так перекосило. Жаль, что я не успела насладиться этим зрелищем в полной мере, так как запоздало поняла, что сотворила и залилась румянцем, стыдливо попятившись от Вика. Но тот порывисто прижал меня к груди и спрятал лицо в моих волосах, заставив удивиться уже меня. Чуть отстранившись и взглянув ему в покрасневшее лицо, я поняла, что он прячет алеющие глаза, потеряв контроль над маскировкой.
– Иди, – как только немного успокоился и вернул контроль над своей магией, прохрипел Вик, а после строго и угрожающе посмотрел на негодующих Кайзелов, предостерегая их от необдуманных поступков. – Я буду тебя ждать.
– Да, – согласилась я, неловко улыбнувшись, а после спешно зашла в гостиную, в которую за мной плотно прикрыли дверь. Пора с этим заканчивать.
– Наоми, мы бесконечно разочарованы твоим поведением, – более не скрываясь, холодно и осуждающе позвал меня «отец», а мать и вовсе замахнулась на меня сложенным веером. А, точно, я вспомнила, что в романе упоминалось, что это было излюбленным средством для наказаний Наоми, так как веер был сделан из необычного материала, который не оставлял следов на теле.
– Посмела позорить нас прямо во дворце короля? Совсем от рук отбилась в своей дыре? – прошипела графиня, размашисто замахнувшись. – Ничего, я быстро напомню, как себя следует вести!
Лицо бы они не посмели тронуть в любом случае, но это не значит, что не ударили бы в принципе, потратив двадцать лет на дрессировку и выработку в Наоми триггера, как рычаг для контроля.
Но я – не Наоми.
Потому в полете перехватила руку графини и вывернула ее кисть, вынудив женщину охнуть от боли и выронить свое оружие. В который раз пожалела, что не смогла прихватить свою дубину. Была бы отличная возможность посоревноваться в том, чье оружие эффективнее. Но, увы.
– Кажется, вы чего-то недопоняли, графиня, – холодно отчеканила я, смотря в растерянное подобным поворотом событий лицо «матери». – Как и было сказано, мы с вами больше не родня. Если хотите ударить, придется найти достойную причину для этого. Если таковой нет, я заставлю вас за это ответить.
– Что? – опешила графиня, вырвав из моих пальцев свою руку, которую потерла, прижав к своей груди. – Как это?..
– Наоми! Как ты смеешь так поступать с матерью? – выкрикнул гневно граф, прижимая пострадавшую супругу к своей груди. Утешал ли он так хоть раз собственную дочь, после побоев матери? Очень сомневаюсь.
Я думала, что буду переживать в их присутствии, ведь в прошлой жизни были похожие ситуации, когда пыталась отстоять свое мнение перед взрослыми. К сожалению, получалось далеко не всегда. На самом деле, почти никогда, ведь я была одна против всех, без намека на поддержку кого-нибудь со стороны. Но сейчас все обстояло иначе: у меня есть Вик, который может разнести весь этот дворец по одной моей просьбе. Да, он будет рядом не всегда, но в данный момент я могу на него положиться, потому мне не страшно!
– Мать? – переспросила я. – У меня нет матери. И отца у меня тоже нет, – развела я руками. – Уже месяц, как я круглая сирота.
– Прекрати паясничать, – потребовал мужчина.
– И то верно, – согласилась я. – Времени не так много. Так что давайте оставим взаимные упреки и перейдем к делу. Вы ведь не для воссоединения с дочерью позвали меня, верно?
Граф с графиней неуверенно переглянулись, но, видимо, посчитали, что еще не все потерянно. Потому выпрямились и чинно произнесли приказным тоном:
– Сегодня, после восстановления тебя в семейный реестр, мы собираемся объявить о твоей помолвке с герцогом Хосоном. Веди себя прилично и не подведи на этот раз. Больше шансов мы тебе не дадим.
О, как! То есть, они это еще и как милость преподносят?! «Очаровательно»!
В ответ я сначала неуверенно, а после громогласно засмеялась, прямо до слез.
– Тебе смешно? – прошипел граф.
– Ха-ха… До колик, – подтвердила я, вытирая влагу из уголков глаз. – Это так умилительно, что я не знаю, как ответить. Ваша непоколебимая вера в то, что будет по-вашему и в этот раз, не может не забавлять.
– Что? – не понял граф.
– Наверняка вы уже распланировали в своих фантазиях, как вновь используете меня в своих планах. Наверное, даже порадовались, что представился новый шанс, после неудачи с кронпринцем и игрушку в моем лице можно использовать повторно. Однако обязана огорчить, – отсмеявшись, холодно закончила я. – Я больше в ваши игры играть не собираюсь, как и возвращаться в вашу семейку.
– Ты спятила совсем? – закричала графиня.
– Это выглядит так? – подняла брови. – А мне казалось, напротив, я, наконец, прозрела, чтобы понять, что мучные черви в качестве родителей были бы более достойным вариантом. Так что, благодарю, конечно, за предложение, но вынуждена отказаться. Отныне решайте свои проблемы собственными силами. Использовать себя я больше не позволю. Если в ваших планах есть брак с герцогом, почему бы вам, графиня, не развестись и не выйти замуж за Его Светлость? – внесла я дельное предложение. – Для своих лет вы выглядите вполне достойно, не иначе, как высосанная ранее из дочери кровь сказывается.
– Как ты смеешь?! – рявкнула графиня.
– Смею я? – переспросила я леденящим душу тоном. – По-вашему, я совсем безвольная амеба без чувств и эмоций? Думаете,
