class="p1">В июле 1998 года Кристина исчезла. Соня не до конца понимала, что такое «изъятие», но знала, что с ее двоюродной сестрой произошло что-то страшное. Через несколько месяцев Кристина обвинила всю семью отца, включая братьев Джулиано и его сестру Лорену вместе с мужем и четырьмя детьми, в сексуальном насилии. Кристина сказала следователям, что ее двоюродная сестра по матери тоже ходила на кладбища. По вечерам ее туда возил Массимо, отец, который тоже входит в число педофилов-дьяволопоклонников. 12 ноября 1998 года, когда полиция пришла к семьям Морселли и Ковецци, они отправили одну машину арестовать Массимо, а другую – забрать Соню у Даниэлы. На часах было 6 часов утра. Заспанная Даниэла открыла дверь и обнаружила за ней мужчин в форме и социального работника.
– Мэм, мы вынуждены забрать вашу дочь.
– В смысле «забрать»?
Соня еще не до конца проснулась. Такое количество людей напугало ее, и она расплакалась.
– Мэм, успокойте ребенка, она очень возбуждена… Соберите для нее сумку с необходимыми вещами.
– В смысле «необходимыми»? Куда вы ее везете? – Даниэла начала паниковать.
Женщина-полицейский присматривала за тем, как одевается в своей комнате Соня. Едва сдерживая слезы, Даниэла надела рюкзак на плечи дочери и пообещала, что заберет ее тем же вечером. Несколько часов спустя, в полицейском участке Мирандолы, Марчелло Бургони из социальной службы вручил ей постановление о приостановлении ее опеки. Выйдя на улицу, Даниэла столкнулась с Лореной и Дельфино. Никто не понимал, что происходит и как их хрупкая и неуверенная в себе племянница могла устроить такой хаос.
Мы встретились с Даниэлой через несколько месяцев после внезапного звонка Сони. Женщина была измучена и разбита. Надежда когда-либо услышать голос дочери еще раз слабела с каждым годом.
В шкафу Сони лежало несколько игрушек, тетрадок и черный дневник с красной закладкой, последняя запись в котором датирована 12 ноября 1998 года. Печатными буквами в нем было написано домашнее задание на следующий день: «ИЗУЧИТЬ ГРЕЦИЮ». В ящике я нашел одно из сочинений Сони про поездку в городок недалеко от Мантуи. У девочки был аккуратный круглый почерк. Даниэла расплакалась, и мне пришлось сидя на полу утешать женщину, с которой я только что познакомился.
Раздался звонок в дверь. Это был Маурицио, брат Сони. Ему было невероятно тяжело переживать эту историю заново. Он говорил тихо, почти шепотом, и постоянно останавливался, чтобы вытереть слезы.
Они с Соней очень любили друг друга. Когда он достиг совершеннолетия, вместе с Даниэлой они обратились к частному детективу, который разыскал Соню в Реджо-Эмилии. Она жила в семье юриста – и не случайного юриста. Он работал на Ченаколо-Франческано. Маурицио отправился к Соне и столкнулся с ней около ее дома. Казалось, она была рада его видеть. Маурицио показал ей фотографии своей новорожденной дочери, которую тоже назвал Соней, и оставил сестре свой номер. «Мы с мамой будем ждать тебя, когда бы ты ни захотела вернуться». Но в этот самый момент приемная мать Сони перегнулась через балкон и жестом велела ему уйти. После этого он ничего не слышал о сестре.
И вот она снова была здесь – стеснительная маленькая девочка, которая вернулась из тени прошлого после долгого отсутствия, уничтожившего все счастье этого дома. К тому моменту девочка превратилась во взрослую женщину, у которой было двое детей. После того первого звонка Даниэле не пришлось долго ждать – Соня почти сразу же отправила сообщение: «Мам, это я, вот мой номер». Ситуация казалась нереальной. Двадцать лет прошло с тех пор, как дочка называла ее мамой, и вдруг Даниэле удалось услышать это обращение дважды за 10 минут – о таком она не могла и мечтать. Вскоре после этого они с Маурицио обнимали Соню посреди торгового центра. У всех троих было странное ощущение, будто они расстались только вчера.
Даниэла рассказала мне:
– Мы присели за столик поговорить, и она достала фотографию из кошелька. Это была наша фотография, сделанная, когда Соня была еще маленькой… Тогда сердце подсказало мне: «Эта девочка никогда тебя не забывала, никогда-никогда». Я снова ее мамочка, и я снова могу быть близка с ней.
Им было, что обсудить.
Несколько месяцев спустя Даниэла написала мне сообщение: «Соня попросила у меня ваш номер. Сказала, что хочет поговорить с вами». Я встретил Соню на втором этаже жилого дома за пределами Реджо-Эмилии. Она была немногословной женщиной. Всю юность Соня провела в молчании, страдая из-за разлуки с близкими. Матерью она стала в 23 года, и это изменило ее взгляд на мир. Она задумалась, до сих пор ли ее мама ждала ее возвращения. На протяжении многих лет психологи порочили ее мать, внушая Соне, что она злая и опасная женщина, но в тот момент она особенно в ней нуждалась.
– Я скучала по ней с момента рождения моей первой дочери. Я оказалась в родильной палате наедине с трехкилограммовой дочкой в руках. Тогда я даже не знала, как менять подгузники, и поняла… как сильно я по ней скучала… Я скучала по мелочам, мне не хватало советов, даже касательно того, как одеть ребенка… что делать, если случится это или то. То есть… кажется, что это глупость, но… у меня ничего не было.
С утра 12 ноября 1998 года Соня не встретила ни одного человека, кто полюбил бы ее так же сильно, как собственная мать. Как и у Марты, приемные родители Сони были намного старше:
– Они были холодными и отстраненными. Ему было 77, а ей – 64. Я чувствовала себя объектом, который просто забрали из одного места и отдали в другое.
На пороге 30 лет Соня осознала, что это было самое настоящее похищение. Долгое время женщина испытывала смутную злость по отношению к своим психологам, но теперь она разгорелась по-настоящему.
– Я помню все, что случилось со мной… все. Я хочу увидеть, как этих людей убирают с их должностей. Они не должны даже приближаться к детям. Это все, о чем я прошу. Мне больше ничего не нужно – ни извинений, ни денег, ничего. Мне плевать. Я хочу этого ради детей, чтобы им не пришлось переживать то, через что прошла я.
Полиция отвезла Соню в специализированный центр в Форли, а затем отдали в приемную семью. Она думала, что мама заберет ее тем же вечером, и не знала, что Даниэла не могла искать ее или видеться с ней под риском ареста.
Ее отец, Массимо, был задержан и оказался в числе обвиняемых по делу Педофилов-2. Сначала его признали
