мальчик. Вот взять, к примеру, Пашку Потапова, она же его не боится и уж точно не стесняется, а уж разговаривать-то запросто с ним может. Или вспомнить соседа по площадке, сына маминой подруги, они вместе с ним не раз ходили в магазин напротив дома, и ничего с ней подобного не случалось, а тут…
Лина наконец решилась ответить, но только она приоткрыла рот, как за деревьями замелькало цветастое платье мамы Марты. Женщина с воинственным видом приближалась к детям.
— Ты кто? — строго спросила она, поравнявшись с мальчиком и по-хозяйски уперев руки в бока.
Тот, ничуть не смутившись, бесстрашно смотрел на неё.
— Я Филипп! — заносчиво ответил он.
— Откуда же ты взялся такой? — Мама Марта подозрительно огляделась на случай, если за деревьями притаилось ещё несколько таких же наглецов. Всех дачных детей она знала наперечёт, никто бы не посмел подойти вот так в открытую к девочке, а этот…
— Откуда, откуда, через забор перелез. — Мальчик кивнул головой в сторону соседской дачи.
— Ах. — Марта всплеснула руками. — Полянский, значит!
— А вы откуда знаете?
Марта с прищуром изучала незваного гостя.
— А тебя не учили, Филипп Полянский, что лазить через забор неприлично? Только хулиганы лазят через заборы и входят в окно вместо двери!
— Хм, а это мысль! — последовал дерзкий ответ.
— Филипп, не груби старшим. — У изгороди стояла та самая медноволосая соседка и виновато улыбалась. — Ну же, Филипп, извинись. — Она осторожно взглянула на Марту и приветливо кивнула: — Добрый день!
— Извините, — неохотно протянул Филипп.
— Добрый! — отозвалась мама Марта, без стеснения разглядывая женщину. — А вы, стало быть, Марина?
Солнечная фея понимающе усмехнулась:
— Марина, — мелодично ответила она, даже не думая смущаться.
Марта какое-то время молча изучала соседку, будто решала для себя что-то, и та сдалась, вспыхнула ярким румянцем и нервно поджала губы.
— Будем знакомы. Я Марта, Марта Альтман, а это моя младшая дочь, Лина. Ну что ж вы стоите, проходите. — Женщина открыла внутреннюю калитку и впустила новую знакомую.
— Какая милая девочка, какие небесно-голубые глаза! — Женщина коснулась белокурой головки Лины, пробежавшись пальчиками по спине, словно по клавиатуре рояля.
— Линочка, сколько тебе лет? Филиппу скоро одиннадцать. Я думаю, вы подружитесь.
— Мам, ты чего? — еле слышно ответил Филипп, покосившись на Марту. — Она же больная! — При этом он покрутил у виска пальцем.
* * *
Так произошло знакомство Альтман и Полянских. В ту ночь взволнованная Лина долго не могла заснуть, ворочалась, перебирая в памяти события прошедшего вечера, и утирала набегающие слёзы. В ушах звенела реплика Филиппа, обидная, едкая. И удивлённый взгляд мамы Марты, и озадаченная тётя Марина, смущённая выходкой сына.
Позднее, после короткой экскурсии по даче, Марта пригласила гостей за стол, угощала чаем и пирогом с фруктовой начинкой-ассорти. Филипп, ничуть не стесняясь, уплетал за обе щёки Мартины пироги. Тётя Марина ела мало, ссылаясь на диеты и позднее время. Разговор поначалу не клеился.
Молодая соседка ловко уклонялась от Мартиных расспросов об её артистической деятельности, от намёков на личную жизнь. Она всё больше отшучивалась, нахваливая выпечку, и сетовала на неумение готовить. Филипп откровенно скучал и всем своим видом выказывал нетерпение. Лина тайком поглядывала на мальчика-соседа и очень волновалась, словно чувствовала приближение чего-то из ряда вон выходящего. Вот и дождалась!
Мама Марта, оставив бесполезные попытки разузнать подробности жизни Полянских, неожиданно переключилась на детей. Установив массивный табурет в центре гостиной, она велела Лине прочесть недавно выученную назубок басню Крылова про Ворону и Лисицу. Лина чуть под стол не рухнула от конфуза, ведь за весь вечер она не проронила ни слова. Мальчишка ехидно ухмыльнулся и уставился на Лину, всем своим видом говоря: «Ну-ну, давай, сбацай что-нибудь, а мы посмотрим, на что ты там способна!»
Лина с мольбой смотрела на мать, вдруг та смягчится и оставит свои глупые затеи, но Марта словно в раж вошла, чуть ли не силой вытащила Лину из-за стола и строгим голосом приказала читать громко и с чувством! Лина и прочитала, стоя на табурете, словно на постаменте, сначала запинаясь, но потом, поймав суровый взгляд матери, оживилась, осмелела и, уже дойдя до льстивых речей Лисицы, пропела слова елейным хитрым голоском. А уж как она каркнула, «во всё воронье горло», Филипп аж чаем подавился, прыснув от смеха. Тётя Марина от души рассмеялась и захлопала в ладоши.
— Какая артистичная малышка! — прослезилась она от умиления.
— Точно придурочная, — бросил Лине Филипп, покидая дом Альтман.
Глава 5
И всё же любопытство взяло верх. Спустя несколько дней обиды забылись, и Лина каждую свободную минуту тянулась к окну, желая понаблюдать за интересной соседкой и её неугомонным сыном. Благо из детской открывался прекрасный вид на дачу Полянских. Мама Марта, замечая интерес младшей дочери, недовольно покрикивала, однако и сама частенько пряталась за занавеской и высматривала новую знакомую.
Филипп и тётя Марина жили на даче вдвоём. Рыжеволосый мальчишка не сидел на месте, каждый день он находил себе дела: тщательно исследовал дачные владения, лазил по стремянкам и кованой лестнице или мастерил рогатки из сухих веток, а потом стрелял по воробьям и кошкам за спиной у матери. Впрочем, делай он все эти пакости на виду, вряд ли был бы наказан. Женщина казалась задумчивой и отрешённой, блаженно покачивалась на садовых качелях с раскрытой книгой на коленях, вдыхала ароматы фруктовых садов и луговой таволги и о чём-то мечтала с грустной улыбкой. Филиппа она будто не замечала. Но временами она оживала, откидывала книгу и носилась за сыном по молодой зелёной травке босиком, ловила в свои объятия и безудержно целовала. Мальчишка вырывался и убегал, но иногда Лине казалось, что он поддаётся ей намеренно и что объятия матери ему не так уж неприятны.
По вечерам из дома Полянских лились чудесные звуки фортепиано, и Лина с замиранием сердца ловила музыкальные вибрации, мечтая прикоснуться к клавишам старинного инструмента. Под нежные лирические напевы в её голове рисовались красочные картинки: тоскующая русалочка на камне и синяя, как васильковое поле, морская долина с пенистыми гребешками волн. Ей слышались щемящие звуки флейты и клавесина, так глубоко волнующие душу…
Муж загадочной соседки, Эдуард, появился на даче всего лишь раз. Мальчишка очень радовался приезду отца, а тётя Марина, напротив, была напряжённой
