Ознакомительная версия. Доступно 17 страниц из 85
на моей шее, он сказал: «Я хочу в этот раз, вернувшись на родину, жениться на Нэнси. Она ждет только меня, хотя толстяк из соседней деревни приваживает ее деньгами. Помолитесь, пожалуйста. Я тоже по возвращении буду ходить в церковь. Правда. Если только удастся остаться в живых на этот раз, то возьмусь за ум и стану жить по совести. И брошу пить».
На последних словах он отвернулся. Из-за слез страха, что наполняли его глаза. Тогда я поняла. Даже этот корабль небезопасен. И раз война еще не окончена, значит, и смерть еще продолжает властвовать. Я сама не заметила, как обняла свой живот.
Благодаря тому, что находилась в каюте капитана, я могла видеть, как обстояли дела и на других судах. Я уже упоминала, что там было невероятно огромное количество людей: говорят, на причале тогда скопилось около ста тысяч, но кто скажет точно? Можешь себе представить? Вся пристань была заполнена людьми до такой степени, что невозможно было пошевелиться – примерно как в час пик в поезде метро.
И на соседних судах дела обстояли так же. Когда выяснилось, что на большой корабль нужно выстоять огромную очередь, люди стали ломиться на небольшие суда. Одна лодка буквально всего лишь на ладонь выглядывала над водой. Были суденышки, которые переворачивались из-за перепалки между желающими попасть на борт и теми, кто противился. После этого на других лодках стали грубо отталкивать и сбрасывать в воду стремившихся взобраться на борт. Вот ведь как. Было и так, что мать успевала попасть, а дитя сталкивали в воду, или наоборот – ребенок поднимался на борт, а мать, оттиснутая толпой, оказывалась в воде. Муж забрался, а жена не успела, или жена села, а мужа вот так сбросили… Крики и вопли от этого ужаса, происходящего на наших глазах, доносились до ушей, пронзая шум зимнего ветра, рев волн и далекие выстрелы. …о, Йохан, даже не хочу вспоминать. С тех пор я ни разу не рассказывала о тех событиях.
Бабушка вновь взглянула на меня. Такое ощущение, что она снова оказалась в том аду, откуда еле-еле смогла вырваться. Она была в сильном смятении. Я подсел к ней и обнял за плечи.
– Вы в порядке?
Бабушка лишь повернула лицо и прислонилась к моему плечу. От усталости она буквально на мгновение прикрыла глаза и снова открыла. И вот ее лицо приняло прежнее, преисполненное благородства выражение, напоминая огромного осанистого омара.
– Ничего, все нормально. Несколько дней тому назад Богу поведала, что расскажу тебе эту историю. Непременно хотела поделиться с тобой. А сейчас трудно выразить, что творится у меня на душе. Знаешь, и время вроде бежит. А я все еще боюсь, что вновь окажусь в том Хыннамском аду, если оступлюсь где-то или заблужусь.
И эта тревожность ни на один день не оставляла меня все пятьдесят лет. Даже порой хотелось умереть. Хотела попасть к Господу на Небеса, чтобы отдохнуть у тихих вод, оставив всякую тревогу. Поймешь ли ты? Для тех, кто пережил войну, она никогда не заканчивается. И пусть минует не пятьдесят, а все пятьсот лет, но разве возможно уместить в голове те страдания, то дикое зрелище, то коллективное безумие, когда люди перестают быть людьми, отказываясь от своей человечности?
Лишь сейчас я прочувствовал значение слов «Храм покаяния и искупления». Война делает каждого и жертвой, и преступником. Пострадавшие так же были виновниками страданий тех, кто был немного слабее их самих. В этом суть войны. Однако ж первыми каются и просят прощения за свои грехи жертвы. Потому что на себе испытали лишения и нищету, и оттого они могут покаяться и получить искупление. Внезапно меня, словно кинжалом, пронзил стих из Писания «Блаженны нищие…». Впервые в жизни я почувствовал, сколь сильная боль заключена всего лишь в двух словах из Библии.
18
– Сколько прошло времени? Как по мановению волшебной палочки корабль пришел в движение. Наконец-то! Эта громадина! Я не находила себе места от беспокойства после рассказа матроса о минах и от того, что твой дедушка все не возвращается. И тогда раздался оглушительный взрыв. Зажмурившись, я подумала, что все кончено. Надо же, столько всего перенести, и вот сейчас от взрыва – всем конец. Но когда открыла глаза, корабль по-прежнему плыл. Здесь на судне находилось огромное количество людей, но все замерли, и никто не издавал ни звука. Было так странно. Снова раздался оглушительный взрыв. Я посмотрела в иллюминатор – в сторону пристани летели бесчисленные снаряды.
Это было жутко. Вся пристань, словно геенна огненная, была объята огнем.
«Где мой муж?» – спросила я еще раз у вошедшего матроса – того, что хотел жениться на Нэнси. Он не смотрел на меня и не отвечал. Я снова задала вопрос: «Мой муж?»
Он повернулся ко мне и схватил за плечи. Только тогда я поняла, что меня всю трясет. И что он подхватил меня, когда мое тело стало оседать.
«Госпожа Анжела, соберитесь с духом! Мне очень жаль. Но другого выхода не было».
Я буквально впилась в него глазами, когда он, запинаясь, говорил это. По правде сказать, только по его взгляду я уже все поняла. Что твой дедушка не сел на корабль. Что он остался там, в самом пекле разрывающихся бомб. Но надо было хотя бы знать, почему так произошло.
«На это громадное судно уже село недопустимое количество людей, и все еще продолжали подниматься. И даже когда казалось, что больше уже невозможно, забралось еще несколько сотен. И лишь когда уже не осталось места даже для поднятия спущенного трапа из-за плотно стоящей толпы, капитан, наконец, отдал приказ к отплытию. Нам уже давно телеграфировали срочно покинуть Хыннам. Потому как вот-вот должна была начаться бомбардировка. Видимо, не осталось другого выбора, кроме как помешать китайской армии воспользоваться нашими боеприпасами, оставшимися в Хыннаме. Приказ о срочном отбытии продолжал непрерывно звучать. На судне уже яблоку негде было упасть.
Когда ваш муж, помогавший с посадкой на корабль, протиснулся сквозь толпу, напирающую с причала, и схватился за конец сходней, я услышал, что он что-то кричит снизу. Он сообщил, что дочери-близнецы женщины, поднявшейся с ребенком на спине, остались на берегу. Я оглянул толпу и увидел ее на палубе рядом с собой, заходившуюся в рыданиях. А две ее девочки были так напуганы, что даже не могли плакать.
Ваш муж попытался отправить их обеих вверх по лестнице. Но я закричал, что нельзя. Я гневно завопил, чтобы он поскорей поднимался наверх,
Ознакомительная версия. Доступно 17 страниц из 85
