мгновениями свободы, контролируя руки и ноги мертвых парней так же, как он это делал с игрушечным телом. Однако вскоре плоть начинала гнить, и приходилось искать новую. В водовороте повторяющихся событий Чонхёк почувствовал, как что-то изменилось. Попадая в новое тело, Тохён больше не звал его папой, даже благодарным взглядом не одаривал. Расценивал все старания Чонхёка как нечто само собой разумеющееся.
В тот день он только-только закончил разбираться с третьим телом. Секретарь рассказал Чонхёку, что сыну его младшего брата ищут жилье. Присутствовавший при разговоре Тохён внезапно предложил:
– Приведи его к нам. Будем держать его рядом, присматривать за ним. Пап, для тебя ведь так тоже будет лучше. В этом парне же твоя кровь течет все-таки. Да и лицом он на тебя похож. Я унаследовал внешность от тебя, а ты – от дедушки с бабушкой, а он наша родня. Я же не могу вечно торчать во временных загнивающих телах незнакомцев.
Слова Тохёна имели смысл. Чонхёк тоже уже думал об этом. Но именно этот факт ему не нравился. Раньше Тохён всегда был благодарен за все, что отец для него делал, – ему даже просить не нужно было. Но теперь все было иначе. Он не мог сдерживать свои желания, то и дело пихал в рот еду, хотя она у него не переваривалась, а как только Чонхёк заговаривал про учебу или университет, с насмешкой замечал: мол, сначала нужно тело нормальное найти, а потом уже беспокоиться обо всем остальном. Его Тохён так себя не вел. «Но если это не Тохён, – думал отец, – то кто тогда? Я ради него на такое пошел…»
Чонхёк снова напомнил себе о том, что он никогда не ошибается. Это всего-навсего временные трудности, возникшие из-за неопределенности. Стоит дать ему настоящее, живое тело – и проблема решится как по волшебству. И Чонхёк, как того и хотел Тохён, привел в дом своего племянника. Но сразу ничего сделать он не мог. Главная проблема состояла в том, что до сих пор было неясно, как вытеснить душу еще живого человека так, чтобы Тохён смог занять его место. К тому же Тоха все-таки сильно отличался от тинейджеров, которых подбирали с улицы. Один только его приход к ним в дом стал горячей темой для обсуждения, поэтому очевидно, что, если после этого он внезапно умер бы, точно пошли бы сплетни. Чонхёк оставил Тоха в этом огромном доме будто предмет мебели, а сам размышлял над тем, как предоставить Тохёну его тело. Как привести парня в состояние овоща? Когда Им Хёнчжун был под анестезией, Тохён не смог попасть внутрь. Что сделать, чтобы отвязать душу от тела? Есть ли другой способ, помимо изгнания смертью?
Прошла неделя после того, как Тохёну досталось очередное тело. Беспризорный шестнадцатилетний парень по имени Чон Хёнмин был гораздо ниже и темнее него. Чонхёку он не нравился, но в таких условиях иное тело найти было трудно. Днем Тохён в теле Хёнмина гулял по Яму, а ночью возвращался домой. Тогда он не покидал свою комнату, чтобы Тоха, не дай бог, не обнаружил его, а когда состояние плоти начало ухудшаться, в основном жил на фабрике.
Куда бы Тохён ни пошел, за ним всегда тянулся запах гнили. Чонхёк не мог вынести, что из комнаты сына исходит такая вонь, поэтому оставлял дверь широко открытой и часто проветривал. Тоха однажды чуть не застукал Тохёна под личиной Чон Хёнмина. В итоге, правда, парень сильно испугался и, отбросив всякие мысли, заперся в своей комнате.
Теперь казалось, что у Тохёна был свой скрытый замысел. Когда он сообщил Чонхёку о том, что тело Хёнмина сгнило и он оставил его в комнате, тот тут же развернул машину, на которой направлялся в Инчхон. Когда Чонхёк вошел в квартиру с чемоданом, Тохён уже вернулся в комфортное плюшевое тело, а Чон Хёнмин просто валялся в комнате. Сын лишь непринужденно махнул головой в его сторону со словами: «Убери». Охваченный недовольством Чонхёк начал запихивать труп в чемодан: ноги и руки не гнулись и, сколько сил ни прикладывай, никак не хотели помещаться внутрь. В конце концов он решил разобраться с телом на фабрике и переложил его в пакет из-под постельного белья, а затем в мешок. В такие моменты личный гараж, связанный с личным же лифтом, очень кстати.
Торговец еще не успел подъехать, и Чонхёк, обливаясь холодным потом, как раз разделывал и запихивал труп Хёнмина в чемодан. Уловив чужое присутствие, мужчина столкнулся взглядом с Тоха, который наблюдал за всей этой сценой. Чонхёк побежал вслед за племянником, когда его окликнул Тохён:
– Не выгоняй его, пусть лучше сам захочет уйти. Ему теперь все равно больше податься некуда.
Лицо Чонхёка застыло. «Почему он говорит со мной таким тоном?» – подумалось ему.
В тот день, спасаясь бегством, Тоха попал в аварию. Когда его тело взмыло вверх, Тохён вселился в него, а сам Тоха куда-то исчез. Куда же он пропал? Исчез насовсем или же оказался где-то заперт? Тохён объяснил, что смог попасть в живое тело благодаря тому, что его хозяин больше не хотел в нем оставаться и бесконечно размышлял о том, имеет ли право жить. Наконец-то единственный сын был не полумертв, а по-настоящему жив.
Завладев телом брата, Тохён первым делом захотел поесть. Как только его отпустили домой из отделения скорой помощи, он тут же, словно голодный призрак, запихал в себя кучу еды. Из-за непредвиденных обстоятельств Чонхёку пришлось перенести командировку. Разобравшись с расписанием, он усталым голосом позвал Тохёна. Ему хотелось поговорить со ставшим идеальной единицей сыном. Чонхёк надеялся, что он подарит ему теплые объятия. Казалось, стоит ему сказать одно лишь слово похвалы – и эта не покидающая его долгое время усталость и запах крови, впитавшийся в ладони, исчезнут. Он позвал сына по имени, но тот сделал вид, что не услышал. Вместо этого целиком затолкал в рот протухший в углу холодильника круассан.
Чонхёк оставил затею поговорить, и его внезапно охватили сомнения. Что, если Тоха не исчез навсегда, что, если он, как и Тохён, бродит в одиночестве где-то неподалеку… Он ведь может захотеть вернуть тело себе. Что будет, если порвать плюшевого медведя на кусочки, когда в нем содержится человеческая душа? Исчезнет ли она, если ей больше негде оставаться?
В среду, через два дня после этого, Чонхёк сообщил Тохёну, что едет в командировку, и покинул дом. Все вроде бы наконец-то закончилось, но по какой-то неведомой причине ему так не казалось. Мужчина
