вместе они совершили кувырок вперед. И Мария была готова поклясться, что слышала скрежет, ни то вымышленный, ни то настоящий. В голове все снова перемешалось. Она попыталась сориентироваться, освободиться из чужих рук, но в этот момент почувствовала укол в плечо и потеряла сознание.
1996. Июль 24. Вечер. Подводя итог
В госпитале закончили обследование Красина. Обошлось без тяжелых последствий. Владимир Саныч пришел забрать его.
В коридоре он встретился с китайским особистом.
— Привет! «Ну как там ваш парень?» — он спросил у Чена.
— Здоровью ничего не угрожает. Но это какая-то чертовщина.
По телевизору передавали спортивные новости. Особое внимание было уделено необъяснимому порыву китайского спортсмена. Он поставил рекорд в квалификационном туре, лидировал с недосягаемым отрывом и все изменил последний выстрел. Воздух Америки сыграл с ним злую шутку.
Главный медицинский офицер Олимпиады — John Cantwell сообщил, что у стрелка подскочил сахар в крови. Вероятно, спортсмен упал в обморок из-за жары. Во время квалификационных соревнований температура достигала 99 градусов по Фаренгейту. Впрочем, во время финального матча стрельба велась в зале с кондиционером.
— Сахар! Сахар! Они теперь могут сказать все что угодно. — Чен не находил себе места и явно был в бешенстве.
— Да ладно, Чен. Но как-то же это произошло. — Владимир Александрович продолжил рассуждать — Слушай, но к нему ведь никто не подходил, ничего от посторонних он в руки не брал. Так что вроде все чисто.
— Не знаю, 同志 (тонги). — Чен волновался и смешивал речь с китайским. — Я уже доложил своим. Будем разбираться. Мы выясним, что это было. И, и сделаем выводы. — Он почти заикался от волнения. — И скажу тебе — у нас хорошая память! Есть такая китайская поговорка: «На добро нужно отвечать добром. На зло нужно отвечать справедливостью.» Оййй, у меня хорошая память. Я покажу этим янки. Нашей цивилизации три тысячи лет. Четыре года до следующей Олимпиады я как-нибудь подожду.
Красин вышел из кабинета врача.
— Привет! Ну как ты, старлей? Тоже перегрелся? На ногах не стоишь? — встретил его старый тренер.
— Да, нет, Владимир Саныч — там другое. Пойдемте. Не здесь, расскажу.
По дороге он пересказал то немногое, что произошло после матча.
— А где, Мария?
— Ну я первым делом обломки магнитофона припрятал. Тебя медикам сдал, потом еще ее целый час вокруг искал. Ума не приложу. Хуже того, я с ней не договаривался — как с тобой. Так что в городе у нас встречаться договоренности не было.
Они подошли к своей гостинице в Олимпийской деревне. В свете софитов журналисты делали свои вечерние репортажи. Микроавтобусы информагентств развернули антенны на своих крышах.
— Представителю сборной я до утра сообщать не буду. — Владимир Саныч рассуждал вслух. — А нашему резиденту, с которым я встречался в восемь вечера, я уже обрисовал ситуацию. Он делает, что может, рыщет по всем потенциальным местам.
Они продолжали идти вдоль освещаемой фонарями ночной аллеи.
— Получается, переиграли нас в шахматы, Владимир Саныч?
— Эх, Саша. Шпионаж от шахмат отличается тем, что, если в шахматах сложно просчитать все ходы, но хотя бы все фигуры видны. То в реальной жизни, ты не только всех фигур и угроз не видишь. Но еще и не знаешь сколько игроков в деле.
На удивление подходя к гостинице они увидели сильно потрепанную Марию. Она сидела на скамейке и покачивалась из стороны в сторону. Сбоку от нее, на поручне стоял большой картонный стаканчик с еще дымящимся кофе. Странно, было совершенно не похоже, что она сама могла о себе позаботиться.
Мужчины подбежали.
— Маша, что с тобой?
Она подняла затуманенные глаза и простонала: «Где я?»
Весь вечер ее пытались привести в чувство. Казалось, что она пьяна. Мутный, застывший взгляд, почти полное отсутствие реакции и при этом никакого алкогольного запаха.
— Бесполезно. Нет смысла ее мучать. Ей явно, что-то вкололи. — сказал Владимир Саныч. — Положим спать. Я поставлю капельницу. Глядишь к утру придет в себя.
Закончив с процедурами, тренер убрал весь свет кроме маленького торшера и уселся в соседнее от Красина кресло.
— Расслабься Саша. Слава Богу, все закончилось относительно хорошо. Маша оклемается. Аппаратуру захватили. В отчетах еще напишешь, что спасли нашего стрелка от воздействия противника. — Владимир Саныч начал зевать.
— Но как-то не так я себе это представлял. Стыдно даже.
— Скажу тебе очень циничную вещь, «только ты пожалуйста не обижайся». — тренер специально сказал последнюю фразу с кавказским акцентом. — Увы, история — это не точная наука. Это не про то, как произошло на самом деле. Это то как это будет сохранено в отчетах и мемуарах. Так что учись писать.
Он зевнул еще раз.
— Или будешь как я!
1996. 26 июля. (пятница)
По мере того, как заканчивались разные этапы соревнований, кто-то из спортсменов покидал олимпийскую деревню. Готовясь к главной битве в своей жизни, многие из них месяцами не видели семьи и теперь со всех ног мчались домой.
Многие результаты уже были объявлены, но схватка за общий медальный зачет между странами лидерами еще продолжалась. Каждый вечер в Атланте выступали ведущие музыканты. Несмотря на то, что время шло к полуночи, корреспондентский центр жужжал словно улей.
Зазвонил один из дежурных телефонов.
— Шейла! Тебя спрашивают. Какая-то женщина.
Шейла подошла.
— Алло! Слушаю вас.
— Добрый вечер. Это говорит Alice Munro.
— Да Эллис. Чем могу помочь?
— Я видела, что произошло на стрелковом матче, когда Ван Ифу потерял сознание. И думаю, нам есть, что с вами обсудить. — женщина говорила явно взволнованно.
— Ок. Давайте встретимся. Может в каком-нибудь баре? Только в центре все будет занято. Может где-нибудь ближе к вам? Где вы живете?
— Нет, нет. Я предпочитаю, какое-нибудь более людное место. Я буду ждать вас в Centennial park. Возле обелиска Quilt of Origins, в 1.30am. (1.30 ночи)
— Договорились. — Шейла положила трубку и побежала вниз.
Через несколько минут телефон зазвонил снова.
— Zarif Uzun, слушаю вас. — представился турецкий журналист.
— Извините сэр. Я только что звонила по этому номеру. Это по поводу сенсации о происшествии с китайским спортсменом.
— Да, мадам, вы хотите что-то сообщить?
— Я хотела уточнить, а сколько может стоить моя информация?
— О мадам, давайте я встречусь с вами. Думаю, мы сумеем с вами договориться.
Человек в припаркованном возле корреспондентского центра микроавтобусе снял тяжелые наушники. И обратился ко всем присутствующим:
— Срочная информация. Кто-то в курсе нашей операции. Едем в сторону Centennial park. — Быстро найдите мне данные на аккредитованного журналиста Zarif Uzun. — он раздавал приказания своим ассистентам.
— Его фото, на чем он здесь передвигается? Еще — найдите мне все на Alice Munro. Если
