сделать?
— Народу там немного. Я отправлю вслед за Огневым следователей, усиленных бойцами из рядов ОГПУ. Усиление охраны при прибытии проверяющего не вызовет подозрений и диверсанты не сбегут. Брать надо сейчас, иначе затаятся и ударят, когда мы не будем готовы. После этого следователи на месте будут проводить форсировано допросы каждого, кто работает на полигоне.
— Почему не сделали этого раньше? Разве все сотрудники не должны проверяться?
— Проверки были произведены, — поджал губы Берия. — Все ее прошли. Но если есть предатель, то он мог повлиять на результаты и что-то скрыть о работающих на полигоне людях. Да и не было нами ранее замечено интереса к полигону и новому КБ.
Сталин пожевал недовольно губами.
— Успеют? — уточнил он о работе следователей спустя минуту.
— Должны. Операции по устранению готовятся не быстро. Не думаю, что покушение будет в первый же день. Тем более когда они так экстренно корректируются — обязательно кто-нибудь из исполнителей допустит ошибку.
— Хорошо, — кивнул Иосиф Виссарионович. — Работайте. Но если мы потеряем хоть кого-то…
— Не потеряем, — снова сдержав пробежавшую дрожь, ответил Берия.
Еще спустя два дня
В этот раз уверенности у Лаврентия Павловича от успешного окончания визита к генеральному секретарю поубавилось. Сталин был мрачнее тучи и при появлении Берии молчал, не задавая никаких вопросов.
— Кхм, разрешите начать доклад? — не выдержал Лаврентий этого морального давления.
— Говорите, — лениво процедил Сталин.
— Покушение нами было бы предотвращено, если бы не самодеятельность товарища Королева…
— Хотите спустить на него свой промах? — угрожающе прошипел генеральный секретарь.
— Нет, — сглотнул Берия. — Просто излагаю факты. Врагом было подкуплено несколько человек. Двое из них — недовольны советской властью, но умело скрывали это при проверках. Подозреваю, тут не обошлось без помощи предателя…
— Кто это?
— Выясняем. Круг лиц, осуществлявших проверку персонала полигона, не слишком большой. Сейчас работаем по каждому отдельно. Так вот, в диверсии участвовало три человека, два из них — дальние родственники, но при этом поддерживают тесное общение. Один — рабочий на заводе, где собирают снаряды, второй — охранник на пропускном пункте полигона. Третий участник — солдат-водитель, который обычно подвозит снаряды со склада-хранилища к месту их дальнейших испытаний. Последнего использовали «втемную», банально подкупив.
— От чего произошел взрыв?
— Намеренно допущен брак в экспериментальных снарядах. Раньше они уже испытывались, но без боевой части. Тогда-то и отправили на завод допуски, которые необходимо неукоснительно соблюдать. Иначе снаряд взорвется до пуска, прямо на рельсах боевой машины. Один из диверсантов об этом знал и после сборки намеренно заменил исправные части на бракованные. Сейчас уточняем, как это у него удалось, чтобы такая ситуация не повторилась. Далее он пометил бракованный снаряд и передал информацию об этом своему брату. А уже тот указал солдату-водителю, какой снаряд нужно доставить в первую очередь на место испытаний. При допросе первым «раскололся» брат-охранник. Узнав о диверсии, был срочно выслан наряд к месту испытаний.
— Неужели с ними не было связи?
— К сожалению, полигон старый и вся былая проводка уже сгнила. Новые телефонные кабели только прокладываем. Просто не успели, а Королев с Цандером настояли на проведении испытаний до того, как все условия будут созданы. Отвечающий перед наркоматом военных дел за разработку боевой машины командир полка поддержал их, — развел руками Берия.
— Бардак, — прошипел Сталин, — а ты еще тогда спрашивал — нужно ли поддержать этот приказ Огнева или нет. Видишь — не знаем, что у нас под носом творится!
Благоразумно не став ничего по этому поводу говорить, Лаврентий продолжил.
— В итоге наряд не успел буквально на пару минут. Выживших нет. Об этом рассказал второй наряд, движущийся следом для задержания солдата-водителя. Как и сказал, его использовали «втемную» и о том, почему нужно доставить и передать в испытание бракованный снаряд, а не какой-то другой, не говорили. Да и о браке в снаряде он не знал по словам охранника.
— Хорошо. Дальше.
— А дальше пока ведем следствие.
— Что по погибшим? — мрачно спросил Сталин.
— Двадцать два человека, — обронил Лаврентий Павлович. — Командир боевой машины с водителем, расчет наряда, отправленный нами в полном составе, несколько солдат из обеспечения проведения стрельб, два наших сотрудника, которые прикрывали конструкторов и Огнева на месте и… — тут он замялся, но все же закончил. — И Цандер. По словам врачей — от удара у него селезенка оторвалась. Мгновенная смерть.
— Вы понимаете, что это провал? Ваш провал? — зло сказал генеральный секретарь.
— Да, товарищ Сталин. Понимаю.
— Что с Королевым и Огневым?
— Находятся в больнице. У Королева множественные гематомы от удара о землю, сотрясение мозга. У Огнева кроме множественных гематом перелом левой руки, трещина в ребре и была кратковременная кома из-за нехватки кислорода. Но угрозы жизни у обоих нет. Идут уверенно на поправку.
Встав из-за стола, Сталин принялся ходить по кабинету. Ему нужно было собраться с мыслями и переварить информацию. Берия облажался. Стоит ли его заменить? Но кто будет более толковым? На примете таких не наблюдается пока. Ежов показал себя рьяным борцом с инакомыслием, но вот в многоходовки он не может. А тут их обыграли именно по «многоходовке». Причем не сильно-то и сложной. Хорошо хоть удалось ее вскрыть на последних этапах. А про такой сильный интерес к бюро, в котором Королев с Цандером работают, они и не подозревали. Из-за предателя, иначе и быть не может.
«Вот кстати искать его Николая Ивановича и направлю. Раз уж Лаврентий их в упор не видит», принял решение Сталин.
— Что думаете делать дальше? — встав лицом к окну, спросил он Берию.
— Первым делом — заявить о смерти не только Цандера, но и Огнева с Королевым.
— Зачем? — удивился впервые за разговор Иосиф Виссарионович.
— Как вы видите, даже полностью секретные объекты можно найти, если знать о них. Но если противник будет считать, что достиг цели, то и новых покушений не будет. А для охраны Королева с Огневым будет достаточно минимального количества человек.
— У них семьи. У Королева — жена, а у Огнева кроме жены еще и сын родился. Ты забыл, как он нервно отнесся к твоему вмешательству в его личную жизнь? — усмехнулся Сталин.
— Нет, не забыл, — Лаврентий еле удержал руку на месте,
