оказался в тупике. Чувствовал себя загнанным зверем, запертым в клетке собственного бессилия. Не знал, за какую ниточку потянуть, чтобы распутать этот проклятый клубок лжи и предательства. Но отчётливо понимал одно: я должен буду чем-то пожертвовать.
По крайней мере, у меня было направление, в какую сторону двигаться. Я сомневался, что Смирнов знает о существовании своей внучки; иначе весь мир был в курсе бы об этой его «слабости». Хотя я сам никогда бы не использовал ребёнка в своих интересах, даже если бы Рая не была дочерью Насти, это слишком низко. Но другие не постеснялись бы запятнать руки, используя маленькую девочку для достижения своих целей.
А что, если Олег знает о внучке и держит её существование в секрете, также как поступил Анджело с Марселой?
Этот вариант я не мог упускать из виду.
Но главный вопрос, который терзал меня, – какого чёрта ему понадобилась Настя? После нашего последнего разговора и моего недвусмысленного предупреждения он не сделал ни единой попытки вернуть её. Хотя… я нутром чувствовал: это всего лишь затишье перед бурей.
Поэтому теперь безопасность Насти – мой приоритет.
Я, конечно, сомневался, что цепной пёс Игоря, и по совместительству её сводный брат, рискнёт напасть на неё в Италии, но вот в Нью-Йорке… там её жизни угрожала реальная опасность.
А значит, пока я не разберусь с этим дерьмом, которое сейчас творится в моей жизни, планы в Штатах придётся отложить. Если бы Неро не пропал без вести, чёрт бы его побрал, я бы поручил этот вопрос ему. Но он до сих пор не вышел на связь, а Алессио сейчас нужен мне здесь, рядом с Вивианой. Вчера поздно вечером пришли результаты анализов ДНК – они подтвердили наше родство. И это ещё одна веская причина, почему я сам не могу отправиться в Нью-Йорк. У меня появилась сестра, о которой я даже не подозревал. И я должен быть рядом, чтобы защитить её.
Есть и хорошие новости – сегодня вечером я наконец-то положу конец этой бесконечной, изматывающей войне с кланом Де Луки и получу полный контроль над портом. А с поддержкой Лоренцо заключить перемирие с остальными семьями будет гораздо проще.
Сейчас, когда у меня есть что терять и я должен думать не только о своём брате, о лучшем друге, о людях, которые проливают кровь за наше дело, но и о Насте, беременной Марселе, Вивиане… вопрос мира никогда не стоял так остро. Теперь на кону не только моя империя, но и жизни тех, кто мне дороже всего на свете. И я сделаю всё, чтобы защитить их.
Это чувство – тяжёлое бремя, свинцовый груз на моих плечах. У меня появилась слабость, ахиллесова пята, и я, признаться, не привык к такой уязвимости. Но одновременно это даёт мне невиданную ранее силу – построить мир для моих близких, для будущего поколения семьи Моррети, в котором они будут жить, не зная страха и боли, и будут в полной безопасности.
Если, конечно, моя невестка не убьёт своего мужа раньше.
– Я выбрала тебя, идиот! – взорвалась Марсела, гневно испепеляя взглядом Алессио. – И я безумно тебя люблю! Но Микеле – мой брат! Я должна с ним поговорить! Поэтому хочешь ты того или нет, я лечу с Доменико и Настей в Неаполь!
Её голос, несмотря на всю эмоциональность, звучал твёрдо и решительно. Марси не просила, она заявляла и ставила перед фактом.
– Я буду не только под защитой Дона и его солдат, – продолжила она, бросив на меня быстрый взгляд. – которым, я уверена, ты будешь угрожать расправой, если они хоть на секунду отведут от меня взгляд, но и Микеле не позволит кому-либо причинить мне вред. Вы же заключили мир, так? Значит, мне ничего не угрожает. И хотя я всей душой хотела бы, чтобы ты полетел со мной, я понимаю, что ты должен остаться со своей сестрой. А мне нужно увидеть брата и мою лучшую подругу! И не забывай, я должна рассказать Микеле о наших с тобой детях! Он имеет право узнать это от меня лично.
Марси сделала паузу, будто давая Алессио время осмыслить её слова. Затем с хитрой улыбкой, добавила:
– И если всех этих аргументов тебе недостаточно, то напоминаю – беременным женщинам отказывать нельзя!
Марсела замолчала, скрестив руки на груди, гордо вскинув подбородок. Её гнев утих, уступив место спокойной уверенности, как будто она уже знала, что обвела собственного мужа вокруг своего пальца.
– Я должен лететь с тобой! – в отчаянии выкрикнул брат, схватив жену за руку. – Это мой долг и святая обязанность – защищать тебя и наших малышей! Я не могу допустить…
– Алессио, как бы мне ни было неприятно это признавать, но Марсела права. – заявил я властным тоном, который обычно использовал, отдавая приказы своим солдатам. Я знал, что это может его разозлить ещё больше, но у меня не было времени на его истерики. – Ты должен остаться здесь, с Вивианой. А твоя жена имеет полное право увидеться с братом. Тем более, если Марсела объявит о своей беременности, это только сыграет нам на руку. Микеле не посмеет нарушить перемирие, зная, что его сестра ждёт ребёнка, точнее двух. Это укрепит наши позиции.
Я взглянул на Марселу, в её глазах читалась благодарность. Она кивнула мне, еле заметно, и прижалась к Алессио, ища у него поддержки, которую он, судя по всему, не собирался ей оказывать.
– Ты только и думаешь о своей проклятой империи! – взревел брат, сжимая кулаки с такой силой, что костяшки пальцев побелели. – Она моя жена, мать моих ещё нерожденных детей, а не какой-то чёртов трофей, которым ты можешь помахать перед носом солдат Де Луки, чтобы те заткнулись! Ты не посмеешь использовать её!
– Ты забываешься. – холодно процедил я сквозь зубы, чувствуя, как внутри поднимается волна гнева. – Я мог бы отдать тебе приказ…
– И я бы послал тебя к чёрту вместе с твоим приказом! – яростно оборвал он меня, его глаза пылали неконтролируемым огнём.
И прежде чем я успел среагировать, Алессио бросился на меня, целясь в живот. Удар пришёлся точно в цель, и я согнулся пополам, жадно хватая ртом воздух. Но через пару секунд выпрямился, ослеплённый яростью, которая затмила боль. Схватив Алессио за горло, я с силой прижал его к стене. Пальцы сжались на его шее стальной хваткой. Мир
