тот без сил рухнул на пол, уткнувшись в пол там, где несколькими минутами ранее был раздавлен череп Возмездия.
Сквозь звук бешено стучащего сердца и звона в ушах Безымянный расслышал голос Страха:
— Терзание идёт по следам твоего брата. Скоро его приведут ко мне, — Страх громко усмехнулась. — Как думаешь, у твоего брата правильное желание?
С трудом Безымянный сел, уперевшись дрожащими лапами в пол, и поднял голову.
— Нет, не правильное.
Мускул на огромной змеиной морде дрогнул.
— То есть правильное только у тебя?
— Да, — хрипло ответил Безымянный и вызывающе посмотрел Страху в глаза. — Ты же всё ещё меня не съела.
Ноздри Страха расширились и тут же сузились в две тонкие щели, из которых со свистом вылетел горячий воздух.
— Съесть тебя не составит труда, — холодно произнесла Страх. — Такого мелкого я проглочу, и даже жевать не придётся.
Безымянный невольно покосился на огромную пасть.
— Ты права, — согласился Безымянный, с трудом отрывая взгляд от огромных острых зубов. — Но тебе нужен мой страх, а не моя смерть.
— Страх… — огромный змей наклонилась так близко, что чуть не коснулась носом Безымянного, — я знаю твой страх… Ты боишься смерти.
— Нет, не боюсь, — Безымянный с трудом сдерживался, чтобы не попятиться назад.
— Боишься… — огромная пасть растянулась в улыбке. С такого близкого расстояния Безымянный не мог даже разглядеть, где она заканчивается. — Но не чужой, а своей.
— Я боюсь не получить желаемого, — возразил Безымянный, и от такого признания у него по спине пробежал холодок. — А ты мешаешь мне его получить.
— Мешаю?.. — раздался холодящий кровь смех, от которого Безымянного вжало в пол. — Я — твой страх. Страх не просто мешает. Страх съедает изнутри, разрушает, мучает и медленно убивает.
— Возможно, — не стал спорить Безымянный. — Но ты не мой страх. Ты — препятствие на моём пути.
— Препятствие? — и снова Безымянный поджал уши, чтобы хоть как-то защитить их от истошного хохота. — Я? Препятствие? Для такого, как ты? Безумие… — рассмеялась, а в груди у Безымянного что-то ёкнуло, шерсть встала дыбом, а в голову ударила кровь. — Я проглочу тебя живьём, и ты даже ничего сделать не успеешь, — кровавые глаза алчно сверкнула. — Разве что испугаться.
Пасть раскрылась, и в одно мгновение Страх бросилась на Безымянного, заключила его в свои челюсти и проглотила, ещё какое-то время вспоминая его взгляд перед самой смертью и пытаясь разглядеть в них страх. Но сколько бы она не вспоминала, никак не могла разглядеть в тёмных глазах ничего. Только своё отражение.
Из ноздрей клубами повалил горячий воздух, кожа засветилась от бегущей под ней светящейся крови, а кровавые глаза судорожно оглядывали пещеру, словно кто-то ещё должен был остаться. Ещё никогда в жизни ни одна жертва не оставляла у Страха такого впечатления, ещё ни одна не вставала у неё комом в горле, вызывая раздражение, гнев… И боль.
Всю глотку Страха охватила невыносимая боль. Огромное тело забилось в тесной пещере, круша камни и обваливая на себя потолок, она открыла пасть, из которой тут же хлынула горячая кровь, и над безмолвной пустошью пронёсся оглушающий крик.
Казавшаяся ещё недавно пустая чёрная долина ожила. Из своих пещер выглянули звери, принюхиваясь, яростно размахивая хвостами и испуганно прижимаясь к земле, поползли на крик того, кто держал их в своей власти. Они жались к земле и с опаской поднимали взгляды высоко над собой. Но там никого не было. Тогда звери стали приподниматься, оглядываться и всматриваться, пока у подножия пещеры они не заметили вместо огромного и величественного существа, названного Страхом, крохотное и тощее, полностью перемазанное кровью и оставляющее за собой липкие следы.
Как только пришло осознание, что кто-то покинул логово Страха, среди животных зашептались — все знали, что Страх не отпускает никого. Вперёд вышел огромный чёрный змей, гораздо крупнее остальных. Он навис над измазанным в крови существом, которое было ниже его вдвое, и, с трудом сдерживаясь, чтобы не убить. Но тот лишь встряхнул головой, роняя на землю тяжёлые капли, и, глядя прямо чёрному змею в глаза, прорычал:
— Отойди в сторону, Терзание.
От негодования и наглости тело змея свернулось кольцами, он вжал голову, и на его шее образовались уродливые толстые складки. Он был готов в любое мгновение броситься на посмевшего приказывать ему и откусить голову.
— Не смей приказывать мне, что делать, Безымянный!
— У меня есть имя, — низко прорычал тот. — Страх дала мне имя, прежде чем я, прежде чем я нарёк её Смертью.
Терзание замер. В его глазах застыло сомнение, хотя все прекрасно знали, что покинуть логово Страха можно было только в одном случае. Казалось, что даже его чёрная змеиная кожа побелела от ужаса. Тот, кто убил Страх, усмехнулся и угрожающе оскалился:
— Ты можешь звать меня, как и она, — Безумием.
Безумие встряхнул холкой, оставив на чёрной морде несколько капель ещё свежей крови, и рысцой пробежал меж застывших зверей, провожающих его испуганным взглядом. Но вот среди уродливых гладких существ мелькнула чёрная шёрстка. Ещё мгновение, и к Безумию подошла Желание и ткнула его в мордочку.
— У тебя было правильное желание, — с облегчением проговорила она. — Что думаешь делать теперь?
Безумие поднял голову. Там, на чёрном небе, когда-то исчез последний луч света. Тот луч света, который звал его во снах, который стекал по щекам белой статуи. Он звал его, ещё сильнее, чем прежде.
Безумие посмотрел в глаза своему Желанию, и его пасть растянулась в победном оскале.
— Я прогрызу нам путь к свету.
Глава 33
Сворачиваемся
Мир Джерома (новое место практики), 19.10.1114 г
Арвид проснулся с ощущением, будто его окатили кипятком, и поморщился. В носу стоял неприятный затхлый запах, а во рту появился металлический привкус. Яркий свет слепил глаза, и он не сразу понял, где находится. Из-за резкого пробуждения в ушах звенело, и не сразу до него донеслись звуки записанного концерта скрипки и чьи-то голоса.
Арвиду на грудь легла чья-то рука, и только тогда он осознал, что кто-то положил голову ему на плечо. Он посмотрел на сидящего рядом человека. Когда его глаза привыкли к свету, он смог различить два зелёных глаза.
Арвид проморгался.
Нет.
