Ознакомительная версия. Доступно 16 страниц из 77
повторялись, каждый раз становясь все более и более странными, и никто не мог их расшифровать.
На рассвете в день расстрела мои жители вышли на площадь и заполнили ближайшие переулки. Говорили, что приговоренных выведут в четыре утра и отвезут на кладбище, где и свершится казнь. На площади не раздавалось ни звука. На деревьях не шевелилось ни листика. Люди молчали и смотрели себе под ноги – а земля начинала слегка розоветь. Все уже было сказано.
У себя в комнате Франсиско Росас, обнаженный по пояс, стоял перед зеркалом, из глубины которого на него смотрело чужое лицо. Генерал провел бритвой по поверхности зеркала, разделяя отражение пополам, но лицо, вместо того чтобы деформироваться и исчезнуть, как отражение в воде, осталось нетронутым. Желтые рысьи глаза смотрели на него из джунглей двумя пятнами. Генерал нервно намылил щеки, чтобы скрыть чужое лицо, и начал сосредоточенно бриться.
Изабель незаметно наблюдала за ним из постели.
– Почему ты встаешь так рано?
Росас вздрогнул. Слова девушки вывели его из мира мертвых зеркал. Он порезал верхнюю губу, и мыльная пена стала розовой, как крем для клубничного мороженого. Зеркало отразило гнев.
– Не твое дело! – ответил он с яростью.
– Это действительно произойдет?
Слова Изабель проникли в зеркало, как оскорбление.
– Сама знаешь… Всегда знала, – жестоко ответил генерал.
Изабель замолчала. Росас отвернулся от нее, чтобы закончить с бритьем. Затем медленно оделся, аккуратно завязал галстук, выбрал два носовых платка, побрызгал одеколоном и задумчиво положил в задний карман брюк.
Изабель завороженно следила за его движениями. Высокая тень Росаса двигалась по стенам, повторяя его жесты. Стук его каблуков по плитке пола отдавался эхом. С улицы не доносилось ни звука. Рассвет еще не наступил.
– Я не виновата…
Стук каблуков прекратился, и генерал снова на нее посмотрел.
– И я не виноват…
– Не одна я виновата…
– А в чем моя вина? В том, что той ночью позвал тебя к себе? Ты же сама хотела. Вот и не говори мне, что невиновна. Ты знала, чего хотела, и привела меня в свой ад… Слышишь? В твой ад!
Росас, бледный и угрожающий, подошел к Изабель и поднял кулак, готовый вот-вот ударить ее по лицу. Но его остановил ее взгляд. Гнев генерала не напугал девушку.
– Я хочу видеть Николаса. Он знает, что я не хотела этих смертей.
– Замолчи! Не желаю слышать о твоих братьях. Больше ни слова! Ты все уже знала, когда пригласила меня на танец.
– А ты уже убил Хуана, когда позвал меня в отель.
Изабель вскочила с кровати и приблизилась к Росасу. Генерал рухнул на стул и сжал голову руками. Изабель права. Почему он так поступил? Хотелось бы ему самому это знать.
Изабель подошла к нему и склонилась к самому уху.
– Верни мне Николаса, – потребовала она тихо.
Росас поднял взгляд и посмотрел на ее мальчишеское лицо.
– Верни мне Николаса! – повторила Изабель, лицо которой все больше и больше походило на лицо ее брата.
В коридоре послышались шаги адъютантов. Пора было идти на казнь. Росас испугался, что Изабель тоже услышала шаги. Он встал, убрал ширму, загораживавшую вход, и закрыл дверь. Изабель бросилась к своему красному платью и начала одеваться. Генерал схватил ее за плечи.
– Изабель, послушай. Да, я знал, что Хуан мертв…
Девушка посмотрела на него. Ее тело сотрясала дрожь.
– Да, я знал, – повторил Росас.
– Поэтому ты меня и позвал. Я знала, что ты это сделаешь…
– А я – нет, – сказал генерал тоскливо.
Он отпустил Изабель и отошел в угол. Стоя спиной к Изабель, он слышал, как в ярости она выдвигает ящики и бросает на пол вещи.
– Что ты ищешь?
– Не знаю… Не знаю! – ответила она, держа в руке флакон с духами и бессмысленно глядя перед собой.
Генерал забрал у нее флакон и бросил его на пол.
– Не ищи, ничего тут нет. Ты пока не понимаешь, но тут абсолютно ничего нет.
– Ничего?
– Ничего, – сказал Росас, уверенный в своих словах.
– Ничего, – повторила за ним Изабель, растерянно оглядывая свое красное платье.
Генерал почувствовал облегчение. «Ничто – это всего лишь пять букв, означающих ничто», и ничто – это быть вне этой комнаты, вне этой жизни, это не возвращаться к одному и тому же дню на протяжении стольких лет: это покой.
– Отдай мне Николаса!
– Надо было просить меня об этом раньше, – простонал Росас, чувствуя, что еще не все закончилось и что он продолжит перелетать изо дня в день, как камень, брошенный в бесконечную пропасть. – Раньше… – повторил он, обняв Изабель, точно цепляясь за корни какого-то растения, пытаясь остановить падение.
Она, захлебываясь в его объятиях, еще долго дрожала.
Офицеры, стоя перед комнатой Росаса, старались не смотреть друг на друга. Они предпочли бы не слышать сломленный голос генерала или беспорядочные жалобы Изабель.
К ним подошел дон Пепе.
– Сейчас принесут горячий кофе, – услужливо сказал он.
Военные не ответили. Они уныло пялились в пол и поправляли ремни. Капитан Флорес вытащил из кармана брюк бутылку коньяка и предложил остальным – все сделали по глотку.
– Долг…
– Так и живем, – произнес Флорес, ни на кого не глядя.
Утро застало его несчастным. На самом деле он чувствовал себя несчастным каждый день. Как и Росас, он не ждал ничего, и это ничто преследовало его под видом смерти, карт, песен и пьяных криков. Общество друзей не приносило утешения. Тени коридора помогали ему скрыть слезы. Он отвернулся от товарищей и увидел Луису. Закутавшись в голубой халат, та стояла у двери своей комнаты. Флорес подошел ближе.
– С этого дня больше ни на что не рассчитывай, – сказала девушка и с грохотом захлопнула перед ним дверь.
Флорес помедлил несколько секунд перед закрытой дверью, не зная, что делать. Он уже ничего не ждал, но сцена вызвала у него стыд.
– Капитан, не позволяйте ей так себя с вами вести. Женщины должны подчиняться, – сказал Хусто Корона.
Офицеры улыбнулись: полковник всегда твердил одно и то же. Даже сегодня, пятого октября, в день, когда собирались расстрелять священника и двадцатилетнего юношу, брата любовницы их генерала.
– Не везет ему с женщинами, – прокомментировал Пардиньяс, намекая на задержку Росаса.
– У Круса тоже бунтуют сестры. До сих пор не выходит. Позовите его, Пардиньяс, уже поздно, – велел Корона, глядя на часы.
Пардиньяс подошел к двери комнаты Круса и энергично постучал; ему ответил встревоженный голос подполковника.
– Кто там?
– Подполковник, уже четыре часа.
– Иду, – ответил Крус.
За дверью его комнаты Рафаэла и Роза тихо молились. Стоя перед ними, одетый
Ознакомительная версия. Доступно 16 страниц из 77
