скорее. Ты собрала вещи?
— Да, кое-что.
— Бежим.
Мы выскочили на улицу и бросились к кафе, где работали с Коити. До конца смены оставался ещё час. Мне хотелось рыдать от ужаса. Морозный ночной воздух пробирал до костей, зубы стучали громче сердца.
— И почему твоего парня всё время приходится спасать?
Я уже захлёбывалась подступающими слезами, не хватало воздуха.
— Я не могу, не могу…
Невнятное бормотание, молчание Эола, наше шумное дыхание на бегу. Я хотела сказать, что не могу снова его потерять, подвести, допустить, чтобы Кая… Я ворвалась в пустое кафе. Младший администратор дежурил у стойки. Я торопливо поклонилась.
— Томоя-сэмпай, мне срочно нужен Коити-кун. Разрешите ему уйти сегодня пораньше?
— А он уже ушёл. — Томоя-сэмпай не отрывался от телефона.
— Куда? — Внутри всё оборвалось.
Томоя-сэмпай всё-таки взглянул на меня.
— Не хочу тебя расстраивать, малышка, но сбежал с какой-то красоткой. Такие уж эти мужчины… Доверяешь им, а потом хлоп! И всё, сказка заканчивается.
Меня затрясло. Эол схватил меня за плечи и быстро вывел на улицу.
— Она добралась до него… добралась!
— Нет-нет-нет, мы не знаем этого наверняка.
Я с силой вырвалась.
— Серьёзно? Думаешь, он мог с кем-то уйти?! Не надо меня успокаивать! Она точно убьёт его. Снова. А яшмы больше нет.
— Миюки, — голос зазвенел металлом, Эол крепко меня обнял, — мы найдём его. Снова. Кая хочет мести, она не убьёт Коити, пока мы не объявимся. Давай успокоимся и подумаем, куда она могла пойти и зачем.
— Не знаю, она сумасшедшая. — Я зажмурилась и всхлипнула. — Она…
— Ш-ш-ш-ш.
Звонок и вибрация вырвали меня из оцепенения. На экране высветилось имя Коити. Я смахнула кнопку ответа и поднесла телефон к уху.
— Куда же ты бежишь, волчонок?
— Что ты сделала с Коити?! — Мой голос ещё никогда не звучал так жалко и визгливо.
— Пока ничего. Но если ты не исправишь то, что натворила, его ждёт та же участь, что и мой мир, который ты уничтожила. Последний поезд в Исэ, догоняй. — Она бросила трубку.
— Исправить?..
Эол не дал мне опомниться, сразу потянул на вокзал. Мы бежали изо всех сил, теряя дыхание. Рюкзаки тряслись за спинами, куртки нараспашку — жарко. С неба падал мелкий снег, размывая яркие вывески на нашем пути, и таял, не успев коснуться земли.
Последний поезд уже ушёл. Я рухнула на скамейку и зарыдала. Редкие прохожие косились на меня неодобрительно, Эол обнимал и пытался успокоить. Я видела, как он кусал губы, в глазах тоже стояли слёзы, и я была благодарна, что он держится.
Следующий поезд уходил только утром. У меня не осталось сил, чтобы вернуться в квартиру или здраво мыслить. Мы сидели на скамейке, Эол говорил со мной, почти не умолкая, не давая утонуть в бездне отчаяния, звал домой, чтобы нас не арестовали полицейские, предлагал воды, уверял, что всё будет хорошо. Но на самом деле он не мог знать, как будет. А вот я чётко видела, что Кая нас убьёт. В какой-то момент, измученная рыданиями, я уснула у Эола на плече. Утром в полудрёме он отвёл меня в поезд, и почти два часа спустя мы вышли со станции в Исэ. Выпив сладкой газировки и съев рисовый треугольничек из автомата, я проснулась окончательно. От станции доехали на автобусе, в такую рань ещё не появилось ни одного туриста. Мне было не по себе от окружающих пустоты и безмолвия. Неужели где-то там впереди Кая?
В стороне от входа в храмовый комплекс появилась палатка — я точно не видела её здесь в прошлый раз. Это была не просто туристическая хибарка, а целый преторий с тамбуром и окнами, которые наглухо закрыли и поставили знак не подходить.
— Смотри. — Я остановилась, необычная конструкция приковала мой взгляд в безошибочном узнавании. — Она принадлежит Хару и Алисии.
— Откуда такая уверенность?
— Я была в их лагере и точно не перепутаю.
— Ты не рассказывала…
— Эол, она, — я внимательно посмотрела ему в глаза, желая передать всю свою серьёзность и уверенность, — любила тебя. Алисия сказала тогда, что у неё не было доказательств, поэтому она отправилась к Лунам. Помнишь? Алисия первая всё поняла, но не могла убедить тебя. Нужно её простить, как ты простил меня.
— Судьба у меня такая, — Эол стоял передо мной такой грустный, что щемило сердце, — проигрывать японцам.
— Миюки!
Со стороны здания музея к нам бежал Хару-сан.
— Ты видел Каю? Она схватила Коити! — прокричала я.
— Они пошли в горы к одному из святилищ по тропе Кумано-кодо. Алисия следит за ними.
— Зачем? — удивилась я.
— Понятия не имею, я вернулся за оружием, — запыхавшись, выговорил он. — Эол, ты ведь умеешь водить? Возьми эндуро Алисии, управлять примерно так же, как обычным мотоциклом, только за дорогой следи, ухабисто. Миюки, можешь сесть ко мне.
Хару-сан, казалось, забыл все разногласия, но на щеках Эола заиграли желваки. Я понимала, как тяжело ему сдержаться, стоя лицом к лицу с человеком, заграбаставшим Алисию.
— Лучше к Эолу. — Я смерила его максимально уничижительным взглядом, всё ещё не простив до конца выходку, когда тот притворялся Коити, и всем своим видом давая понять, что всегда буду на стороне моего напарника. Если избавимся от Каи — тогда уж можно будет забыть о прежних разногласиях и пытаться всех помирить. Думаю, даже Эол сможет их понять со временем.
Хару-сан равнодушно пожал плечами и махнул рукой, чтоб следовали за ним. Хоть храм и открывался в пять утра, людей пока не было видно. Я заметила в стеклянных дверях музея сувенирную лавку, с витрины на меня смотрели плюшевые игрушки. Их мягкие лапки облокачивались на стекло, я оцепенела.
«А тебя сбережёт пушистая лапа», — последнее, что сказал мне дедушка.
— Миюки, ты куда?
Я прошла в здание музея и сразу увидела огромный лук. Он словно говорил со мной. От него исходила та музыка, которую я постоянно искала, прислушиваясь к шорохам, лёгкому гулу и шёпоту ветра. Японские луки сильно отличались от оружия, виденного мной в битве с Лунами и в их лагере, и не пользовались популярностью. Но в «лапах» мне чудился намёк, я готова была где угодно разглядывать эти знаки.
— Готовьтесь бежать, — прошептала я и взобралась на постамент.
Сразу же завыла сигнализация, но лук и длинная толстая стрела уже были у меня в руках. Мы рванули к выходу, пока сонные сотрудники пытались понять, что произошло. Хару вскочил на один из мотоциклов, а мы с Эолом на другой и, взвив клубы пыли, рванули вдоль реки и дальше — вглубь гор.
Кое-где дорогу мостили каменными плитами, в других местах это была просто утоптанная земляная тропа,
