яркими огнями: вывески, баннеры, прожекторы. Город был красив как днем, так и ночью, и жизнь в нем ни на минуту не утихала. Мы сбежали с одной из оживленных улиц, проведя полночи в каком-то ярком клубе. В ушах звенело от громкой музыки, я был весь потный и уставший.
Ёнхён предложил заглянуть в мини-маркет, где мы набрали пакет всяких снеков, ягод и соджу, после чего лениво двинулись в сторону набережной.
Я видел его гораздо чаще, чем Хаюн, а потому не успел соскучиться. Время от времени он появлялся в чистилище по рабочим делам: они с Сом И создали какую-то отдельную группу, которая занималась делами всей нечисти, что обитала в стране. Так что теперь Ёнхён был кем-то вроде полицейского или какого-то специального агента. Звучало очень солидно, осталось ему только надеть форму и выдать пушку.
– Тут неплохо.
Набережная тянулась вдоль реки. Мы остановились как раз у зеленой зоны. Вода была не слишком близко – продувалось не так сильно, да и группа каких-то музыкантов, вокруг которых образовалось столпотворение, тоже стояла поодаль. А еще отсюда открывался красивый вид на другую часть берега.
Мы постелили покрывало на траве и мигом свалились. Я достал свою любимую дудку, прикуривая сладкий ягодный микс, пока Ёнхён раскладывал содержимое пакета.
Болтать уже особо не было сил – наговорились еще у него дома, перед клубом. Сейчас просто хотелось наслаждаться теплой ночью с легкой эйфорией после коктейлей и шотов.
Подцепил пальцами клубнику, засовывая ее в рот. Большая, сочная и невероятно сладкая. Сейчас был самый сезон.
– Так что там за новое задание, о котором ты говорил?
– А. – Ёнхён открыл бутылку персикового соджу и протянул ее мне. – Ищем одно парня уже с месяц, наверное. Чую, Менбусин мне шею свернет, если я в ближайшее время его из-под земли не достану.
– Может, тебе как-нибудь помочь?..
– Не. – Он улыбнулся. – Я нашел несколько зацепок, так что отправил ребят в нужное, надеюсь, место. Надо с этим разобраться до конца сентября.
– Почему сентября? – Я удивленно вскинул брови. – Это дата твоей смерти?
– Нет. – Он сделал несколько быстрых глотков из своей бутылки. – Я тут решил податься в искусство!
– Это куда?..
– Я сейчас рисую. – Ёнхён достал свой телефон и, открыв галерею, стал мне показывать фотографии своих работ. – Подал заявку на выставку, уже заплатил взнос, так что к концу сентября мне надо предоставить три работы.
– Ого!
Я взял в руки телефон и стал разглядывать эти самые картины. Я был далек от искусства и всего такого, тем более от чего-то абстрактного, но мне и правда понравились цветовые сочетания его полотен.
Первая картина была со множеством оттенков зеленого. Кажется, это был пруд. Тонкие кривые линии вырисовывали блики на воде и травинки, проросшие со дна. Бело-красные точки напомнили карпов кои. Выглядело странно, но красиво.
Вторую я понял гораздо меньше. Это была буйная смесь из множества оттенков: розовый прямоугольник с бесчисленными вкраплениями серого, бледно-зеленого, голубого, красного и даже местами черного. Не мог понять идею, сколько бы ни смотрел, но если отбросить все эти высокопарные рассуждения: «А вот автор хотел этим сказать…» – то смотрелось удивительно приятно. Непонятно, но я бы с удовольствием повесил такую картину у себя.
Третья опять напомнила мне о Японии. Сбоку – волны, как с «Большой волны в Канагаве», которые плавно перетекали во что-то белое, а после – серое. Кажется, я смог разглядеть множество чаек в небе и лотосов, плывших по реке. Очередной сумбур из красок, мыслей и чувств. Мне это было чуждо, но я понимал, что в жизни не смог бы сделать хоть сколько-то похоже и красиво.
Оказывается, Ёнхён имел прекрасное чувство вкуса и обладал каким-никаким талантом.
– Надеюсь, нарисуешь однажды что-нибудь и для меня. – Я вернул ему телефон. – Ляг, пожалуйста.
Он повиновался. Отставив бутылку с соджу, я лег на спину, кладя голову ему на живот. Использовать его в качестве подушки – невероятно удобно, так шея затекала гораздо меньше. Смотрел на небо. То ли уже начинало светать, то ли во всем виноваты огни города, но звезд уже не было.
Впрочем, я знал, что это далеко не последняя ночь в моей полужизни. У меня еще будет шанс увидеть россыпь звезд, лежа рядом с ним. Увижу, как взрослеет Гисок. Быть может, даже попаду на свадьбу Хаюн, если кто-нибудь будет в силах растопить ее сердце.
Передо мной – весь мир.
А я открыт для него.
И кажется, я наконец-то счастлив.
Благодарности
Уважаемые читатели,
м
я
у
А вообще, спасибо, что дошли до этого момента! Что выбрали меня. Что выбрали Джихо. Выбрали нас (в нынешнее время это особенно важно)!
Надеюсь, книга вам понравилась, и вы смогли с ней приятно провести пару вечеров.
Она и не задумывалась как что-то высокоинтеллектуальное, мне просто хотелось побольше ржача до усрачА! Полного хохотача! Ржачи со вкусом счастья! Круглой ржаки! Смехоты! Ухохошеки (ох уж эти мЭмы).
Если будете писать где-то отзывы, то оставляйте свои любимые мемы или те, которые подходят к книге! Даже если вы захотите меня захейтить – прикольнее это сделать с юмором!
Еще хочу поблагодарить друзей: Лизу, Свету Кель, Настю и других.
Своего коллегу Габриэля Косту! И других авторов редакции.
Редактора Марию, которая вела этот проект.
Диану Ибрагимову, которая правила сам текст.
Lanawaay и Peachy за красивые картиночки.
И своих читателей, разумеется!
Всех люблю!
До встречи в новых историях!
Примечания
1
Рилаккума – миловидный медведь, персонаж, придуманный японской художницей Аки Кондо. – Прим. ред.
2
Хён – обращение младшего брата к старшему. Или в целом дружеское, менее формальное обращение младшего к старшему по возрасту, должности и т. д. – Прим. ред.
3
Хон – таджикская или узбекская (xon) форма тюркского имяобразующего Хан и в переносном значении означает – «госпожа, повелительница; знатная дама; ханша». – Прим. ред.
4
Гастры – гастроемкость в разговорном варианте. – Прим. ред.
5
Сонбэ – обращение к старшему по работе/учебе. – Прим. ред.
6
Дакбоккымтан – куриные крылышки по-корейски. – Прим. ред.
7
Хангыль – корейский алфавит. – Прим. ред.
8
Батл пасс – получение дополнительного контента и наград в игре
