Ознакомительная версия. Доступно 23 страниц из 113
Дунса Скота, открывая ему тайну Своего Непорочного зачатия.
* * *
Фома Аквинский – один из наиболее важных святых доминиканского ордена. Ему одному из первых был присвоен титул Doctor Ecclesiae, Учитель Церкви. Это почетное звание дается католической церковью наиболее влиятельным и уважаемым богословам: всего Учителей Церкви тридцать шесть, среди них четыре женщины, в том числе и Катерина Сиенская. Греки Василий Великий и Григорий Богослов также входят в число Учителей, признанных католицизмом. Звание присваивается посмертно, иногда – спустя много веков после кончины, как в случае с Катериной, ставшей Учителем Церкви только в 1970 году, так что это своего рода райская Академия наук, пребывающая на небе. Фома Аквинский встречает Данте в X песне «Рая» в Сфере Солнца и, вступив в беседу, представляет ему протоакадемический состав на момент 1300 года, состоящий из двенадцати мудрецов, среди которых были Блаженный Августин, Альберт Великий и Беда Достопочтенный. Официально Академия появилась несколько позже, при папе Пие V в XVI веке, когда был учрежден титул Учителя Церкви. Тогда же оформилась и процедура: предлагаемые кандидаты обсуждаются на ученом совете Ватикана, а после его прохождения утверждаются папской буллой. Святой Фома – самый главный в небесной Академии, практически ее президент. Величают его Doctor Angelicus, Doctor Universalis, Doctor Communis и princeps philosophorum [Учитель Ангельский, Учитель Всеобъемлющий, Учитель Всеобщий и князь философов]. Его трактат «Сумма теологии», Summa theologiae, так и не законченный, признан основным трудом по богословию.
Фома, а точнее – Томмазо д’Аквино, родился в 1225 году в знатной неаполитанской фамилии графов д’Аквино. Оливьеро Карафа был его родственником по материнской линии. Как младший, он был предназначен к церковной службе, и в возрасте пяти лет отправлен в бенедиктинский монастырь Монтекассино, где был аббатом его дядя. В дальнейшем он покинул бенедиктинцев, чем вызвал недовольство семьи, и вступил в орден доминиканцев. Он учился в неаполитанском, парижском и кельнском университетах, а в 1259 году приехал в Рим по просьбе Урбана IV, где стал советником по богословским вопросам при курии. Параллельно Фома преподавал и писал; он был очень плодовит. Значение его деятельности огромно. Он сформулировал пять доказательств бытия Бога, католиками до сих пор считающихся неопровержимыми, и, в сущности, именно он придал форму западному богословию, сделав философию, которую очень хорошо знал, ее служанкой. Томизм, ведущее философское направление католицизма, названное его именем, можно охарактеризовать как аристотелизм, приспособленный к целям христианства. Он же и заключил богословие в тесные рамки схоластики. Как писатель и литератор Фома Аквинский несравним ни с Григорием Богословом, ни с Блаженным Августином, но как фигура в церковной иерархии он намного их значимее. Учитывая его всеевропейскую известность, связь с доминиканским орденом, неаполитанское происхождение и родство с Карафой, нельзя не признать, что невозможно было подобрать лучшего места для славословия в его честь, чем стены капеллы в Санта Мария сопра Минерва.
* * *
Как уже было сказано, две боковые фрески были посвящены житию Фомы Аквинского, одна – мудрости, вторая – нравственности. Рассказ о мудрости Учителя Ангельского делится на две части. Центральная называется San Tommaso in cattedra, «Святой Фома на кафедре», и представляет триумф и апофеоз князя философов. Он облечен в доминиканские белую рясу и черный плащ, так что вид имеет монашески скромный и, можно сказать, средневековый, но восседает в нише роскошного беломраморного ренессансного портика, расписанного и вызолоченного. В руках Фома держит раскрытую книгу с фразой, написанной крупно, дабы легко было бы прочесть: Sapientiam sapientum perdam, «Я уничтожу мудрость мудрых», – соотносящейся со словами апостола Павла из Послания к коринфянам: «Мудрость мира сего есть безумие пред Богом» (1 Кор. 3, 19). Портик же, под которым Фома мудрость собрался уничтожить, прямо-таки Ποικίλη Στοά, Пойкиле Стоа, «Расписной Портик» Древних Афин, под сенью которого собирались философы, затем по названию своего прибежища – Стоа, «Портик» – стоиками и названные. С двух сторон вокруг Фомы, но несколько ниже, чтобы подчеркнуть, что он важнее, воссели четыре собою недурные женщины, а прямо под ногами примостился старичок с лицом Сократа, и спит, как собачка. Женщины плотно, хотя и пестро, закутаны, с некоторым даже излишеством в одеждах. Вид они имеют роскошный и светский, так что бледность их вызвана не отстраненностью от мира, а усердием в чтении, ибо книги везде, в том числе и под головой сократообразного старичка. Женщины всё именитые, это (слева направо) Философия в красном, Теология в голубом, Диалектика в лиловом и Грамматика в желтом плаще. Все детали значимы, и каждая дама, дабы показать who is who, снабжена атрибутом. У Философии книжки не только под ногами, но и в руках, на голове Теологии золотая корона, дабы показать, что королева именно она, Диалектика, самая экспрессивная, как эспандер для укрепления пальцев мнет в руке змею, символ мудрости, а Грамматика, левой лаская ученика, правой сжала прут для его наказания. Цвет также не просто декоративен, и если и не символичен, то эмоционален. Красный – цвет мудрости, голубой – божественности, лиловый – креативности, желтый – доминирования.
Филиппино Липпи. «Триумф Фомы Аквинского» (фрагмент) © Wikimedia Commons
Старичок тоже в желтом плаще. Цвет этот имеет и негативную коннотацию, это цвет изгоев, евреев и проституток. Из-за этого старичка обычно именуют Грехом, а надпись на бандероли в его руках Sapientia vincit malitiam, «Мудрость побеждает злобу», читают как приговор. Злобность в этой фигуре не ощущается, она комично-безобидна. Скорее шут, чем грешник. Демонстрируемое им спокойное безразличие к окружающему и явная схожесть с Сократом тут же вызывают в памяти философствующего эпатажника Диогена Синопского, коего называли обезумевшим Сократом. Об этом сообщает Клавдий Элиан в популярнейшей среди флорентийских интеллектуалов книге «Пестрые рассказы». Филиппино Липпи, посещавший сад Сан Марко, был с интеллектуалами накоротке, да и сам он прекрасно знал Античность и в свои религиозные композиции постоянно включал сложнейшие античные мотивы. Находясь в Риме, он изучал архитектурные, скульптурные и живописные памятники древности столь же осмысленно, как самый просвещенный знаток, о чем свидетельствуют орнаменты и гротески, в изобилии украшающие Капелла Карафа. Работы Филиппино – один из лучших примеров стиля так называемого «подражания древним», maniera all’antica. Подражательности в maniera all’antica не было ни следа, это тебе не à la russe, так что эту манеру лучше было бы назвать творческой археологией, но слово «археология», несмотря на древность, тогда еще не было общеупотребительным.
Фигура Диогена очень хорошо подходит для персонификации греховного мудрствования. Монахи ордена доминиканцев, по сходству звучания с Domini canes, «Псы Господни», себя
Ознакомительная версия. Доступно 23 страниц из 113
