оно даже в самые тёмные моменты напоминало, что это только моменты и они конечны, они пройдут, и им на смену придут светлые.
— О чем задумалась? — Адисон легонько толкнул меня плечом в плечо.
— О Соломоне.
— И о его украшении, я полагаю? — усмехнулся полукровка.
— Какой ты догадливый, — фыркнула я.
— Ха, а я даже в своё время думала сделать тату с надписью, — призналась Тэя. — Когда лежала парализованной…
— Что? — мы с полукровкой обернулись к пилоту, шокированные новым фактом.
— Я… Я не распространялась об этом времени своей жизни… Оно было очень тяжёлым… Но многому научило… — девушка сделала паузу.
— Ты не обязана рассказывать… — начала я.
— Но я хочу. Может быть мой опыт поможет тебе сейчас… То, через что ты сейчас проходишь… Я же вижу каким становится временами твой взгляд…
Я опустила глаза, не зная, что и сказать.
— Для меня тогда было тёмное время, как и для тебя сейчас… Я только вышла из комы после аварии и узнала, что мои родители погибли, а у меня тяжёлая травма, и возможность снова ходить равнялась сотой доли процента. В такой ситуации непросто не погрузиться в пучину отчаяния… И я поддалась депрессии. Меня пичкали антидепрессантами с морфием вперемешку. Выписавшись из больницы, я стала прикладываться к бутылке. Все чаще и чаще. Мои родители были очень обеспеченными людьми, так что о деньгах можно было не беспокоиться. И продолжать заливать своё горе алкоголем. Один раз я напилась до такой степени, что свалилась со своего инвалидного кресла, а когда очнулась на полу, то не смогла не то что залезть в него, но даже доползти до унитаза. Прислугу я уволила накануне в пьяном угаре. Я была в доме одна. Меня выворачивало прямо на пол. И вот тогда, лёжа в луже собственной рвоты, я поняла, что опустилась практически на самое дно. И у меня было два выбора: или продолжать жалеть себя и разрушать свою судьбу, или же взять себя в руки и выбираться из этого дерьма. Отнестись ко всему происходящему как к очередной полосе, которая пройдет… Как и всё в нашей жизни, — девушка сделала паузу. Мы остановились у входа в буддийский храм, наблюдая за людьми, входящими и выходящими из здания. — В тот день, приходя в себя от похмелья, я листала ленту Pinterest и наткнулась на одно изображение… Оно называется Уналоме и символизирует жизнь человека от самого начала до конца.
— До просветления, если быть точным, — поправил Адисон.
— Да, — кивнула пилот. — Но в тот момент я, конечно, была очень далека от просветления, как и от всей буддийской традиции. Но меня в нем привлекло то, как он отражает наш путь — как многочисленные зигзаги. Человеческое существование — это не прямая линия от начала до конца, если говорить глобально, от задумки до цели, если иметь ввиду наши планы и мечты, это очень извилистая линия, со множеством поворотов, в том числе и на 180 градусов. Мы делаем попытки, ошибаемся, терпим неудачи, учимся и продолжаем пытаться. И это нормально. Причем для всех. Когда нас настигает неприятность, большинство из нас думает: «Почему? За что?» Мы считаем, что уникальны в своей беде. Но это не так. Попадание в сложные ситуации — это не наказание, это часть жизни. Причем неотъемлемая. Просто её нужно пройти, выйти на новый виток, научившись чему-то, возможно, став сильнее… Я поняла, что чем больше жалею себя, то тем дольше буксую в этом жизненном повороте, зарываясь всё глубже. Эта жалость ничем не помогала, ничего не решала. Наоборот. Окончательно протрезвев, я вызвала такси, поехала в тату салон и набила татуировку уналоме. А после записалась на сеансы физиотерапии. Я решила, что если есть даже сотая доля вероятности встать на ноги, то я ей воспользуюсь. Почему не попытаться? Что терять? А если даже потерплю поражение, то всё равно поступлю в лётную школу. Пусть и не буду первым пилотом, но вторым точно смогу… — Тэя задрала рукав рубашки, демонстрируя витиеватый символ, выбитый на внутренней стороне предплечья. — Теперь, когда что-то идёт не по моему плану, я смотрю на неё и напоминаю себе, что это только период, часть жизненного пути, и он пройдет. Как прошел тот.
— Да… Тату, определенно, лучше чем кольцо, — сказала я. В горле застрял комок, а глаза предательски защипало. — Спасибо, Тэя, — я порывисто обняла девушку.
— За что? — та ответила на мои объятия, похлопывая по спине.
— За поддержку.
— Обнимашки!!! — воскликнул Адисон и, разведя в стороны свои длинные руки, буквально прыгнул на нас.
— Осторожно, ребра переломаешь. А так и не скажешь, что в таком худосочном тельце столько силы, — фыркнула пилот.
На нас уже начали оборачиваться прохожие, и мы расцепили объятия. Я быстро кивнула полукровке в знак благодарности за то, что он своим непосредственным поведением сумел разрядить ситуацию до того, как она стала неловкой. Все же, показывать свои чувства другим я не любила и не умела.
Глава 24
Ещё немного погуляв по городу и посетив несколько буддийских храмов, мы вернулись в гостиничный номер. Грэгори уже ждал нас с целым ворохом снаряжения, разложенным по полу, креслам и кроватям.
— Купил палатки, спальники, верёвки, ну, и всего остального по мелочи, — пояснил он.
— А что с гидом? — Тэя подвинула спальник и села на краешек кровати.
— Всё в порядке. У нас есть гид и есть несколько шерпов. Они понесут большую часть снаряжения и провианта. И я заказал вертолёт. Точка выброса вот здесь, — археолог расстелил карту на кровати и ткнул пальцем в глянцевую поверхность. — Это максимально близкое расстояние к предполагаемому расположению Шамбалы.
— Насколько близкое? — нахмурилась я.
Неужели Грэгори настолько обеспокоен моим состоянием, что запросил приземление прямо у главных ворот? Всё же Шамбала — город тайный, вот пусть таким и остаётся после нашего посещения.
— Полтора дня пути, — потупив глаза, ответил учёный, очевидно ожидая негодование с моей стороны.
— Хорошо, — кивнула я.
Грэгори поднял на меня удивленный взгляд.
— Что? Я не такая эгоистка, чтобы афишировать нахождение города.
Археолог облегчённо выдохнул.
— Ты же знаешь, если бы это было возможно…
— Знаю, знаю, — перебила его я. — Когда летим?
— Завтра
