class="p1">— Ты бы не пожалела, согласись выйти за меня.
— Уверена, ты был бы прекрасным мужем. А я не очень женой.
Слабая улыбка коснулась его рта и тут же исчезла. Ноэль забрался на козлы, и карета тронулась. Они уехали, а я так и стояла на крыльце, объятая тоской. Я была рада, что расставила все точки над «i», но как же было тяжело говорить влюбленному человеку, что ты его не любишь. Сердце сжималось от тоски, от той боли, что мелькнула в его глазах. Но это было правильно.
Постояв немного, я вернулась в дом. Взяла корзинку, положила туда зелья. Торро и Хельна так и не явились за своим подарком, хотя прошли уже пара недель с пожара. Вдруг они стесняются или боятся? Нужно навестить их самой.
Выйдя на улицу, я направилась к дому соседей.
39
Я вошла в ворота, прошла к крыльцу. Поднялась, постучала в дверь. Слишком поздно пришла мысль, что сейчас как раз посевная, и большинство жителей деревни сейчас в полях. Но вдруг Торро или Хельна дома? Вдруг приболели и остались, а может пришли на обед. Я решила немного подождать. Постучала ещё раз. Уже собралась уходить, так и не дождавшись ответа, когда почувствовала, что на меня кто-то смотрит.
Оглянулась — двор пустой, на улице никого. И уже когда поворачивала голову, заметила в окне знакомый глаз. Кто-то смотрел на меня, привычно отодвинув занавеску. Мне захотелось уйти скорее, но я силой удержала себя на месте.
— Эй! — крикнула я и попыталась заглянуть в окно. — Вы следите за мной?
Фигура в окне исчезла, когда я придвинулась ближе, занавеска закрылась.
— Прекратите! Я видела вас, и это не впервые, когда вы на меня смотрите! Кто вы? Я хочу знать, почему вы следите за мной?
Ответа не последовало, и я начала стучать в дверь. Мне было жутко, сердце застучало от страха и тревоги, но я не могла так просто это оставить. Кто бы там ни был, я должна уже разобраться с ним. Сколько можно смотреть на меня, прячась за шторами?
— Нельзя так следить за людьми… это… это жутко!
В доме стояла могильная тишина.
— Пожалуйста, — уже спокойнее сказала я. — Давайте поговорим. Или хотя бы заберите подарок для Торро и Хельны.
Сначала ничего не происходило, и я собралась всё же уйти так и не узнав, кто же скрывается в доме. Но вдруг послышались шаркающие шаги, дверь скрипуче приоткрылась.
— Здравствуйте, — опомнилась я.
В щели было темно, и я не могла разглядеть того, кто открыл дверь.
— Может вы выйдете на крыльцо? — спросила осторожно.
— Нет, — послышался хрипловатый голос. — Ты войди.
И тот, кто открыл дверь, отошел, оставив щель зиять темнотой. Я замялась. Войти? А вдруг этот некто не в себе, мало ли чего меня ждет внутри. С другой стороны, это ведь дом Хельны и Торро, я знаю их, отличные люди. Чего бояться?
Выдохнув, я отворила дверь и вошла в темноту комнаты. Когда глаза привыкли, я увидела у окна старушку, скрюченную, с большим горбом на спине. Она сидела на старом косоватом стуле и постукивала узловатыми пальцами по подоконнику. Один глаз у нее был закрыт, другой сиял странным светом и глядел куда-то мимо меня.
— Извините, — смутилась я. — Если потревожила вас. Просто я хотела знать, почему вы так смотрите на меня.
И почему я ощущаю этот взгляд кожей. Но об этом я умолчала.
— Садись, — хрипло ответила старуха и указала пальцем на стул рядом с обеденным столом.
— Может мне уйти? — пошла я на попятную.
— Сядь.
Я прошла к предложенному стулу, села, поставила корзинку на стол. Старуха глядела всё туда же, мимо меня, глаз ее не моргал. И я вдруг поняла — она слепая.
— Вы ничего не видите? — спросила я.
— Верно.
В желудке все перевернулось. Если эта старушка ничего не видит, то почему смотрела в окно? Почему ее взгляд ощущался так явственно?
— Боишься? Я вижу, боишься меня. Не бойся.
Звучало как-то неубедительно.
— Кто вы?
— Меня зовут Ракката. Я мать Торро.
Я приветливо улыбнулась.
— Никогда не видела вас в деревне, вы не выходите? Меня зовут Иллария…
— Я знаю, как тебя зовут, Ксения, — перебила меня она.
Холодок пробежал по моей спине, я невольно с шумом сглотнула.
— Что вы сказали? — еле слышно произнесла омертвевшими губами.
Старушка улыбнулась, повернулась в мою сторону. Ее сияющий белый глаз глядел куда-то в пустоту, но я каждой клеточкой тела ощущала, что она видит меня.
— Я может и слепа, детка, но вижу гораздо больше, чем другие. Ты прибыла издалека, чужестранка. Нет, не так. Иномирянка.
Затаив дыхание я слушала её. Голова гудела, словно по ней кто-то ударил чем-то тяжелым, во рту пересохло.
— Знаешь ли ты, милая, как попала сюда?
— Я… в реку сорвалась с моста.
Старуха качнула головой, и прядь седых волос упала ей на лицо, прикрыв закрытый глаз.
— Ты умерла, Ксения. Но кто-то из богов решил дать тебе второй шанс. Ты ведь видела его, правда?
На ум сразу пришло то смутное видение, когда я вспомнила, как упала в реку. Кто-то стоял на мосту, глядел на меня, не пытаясь помочь.
Я осторожно кивнула соглашаясь.
— Можно как-то вернуться? Домой. В тот мир.
— Боюсь, я никогда о таком не слышала. Да и куда ты пойдешь, если тело твое уже предали земле? Ты ведь не знаешь, что с тобой сталось.
Мурашки пробежали по коже, когда я представила себя закопанной в землю. Разум отказывался в это верить.
— А настоящая Иллария? Может она тоже переместилась, может она в моем теле и хочет вернуться назад, как и я?
— Никто не знает этого, только сами боги. Спроси их, может они и ответят тебе. Только они никому обычно не отвечают.
Старуха рассмеялась сухо и хрипло, потом кашлянула.
— В любом случае, — продолжила она. — Ты здесь не просто так. Боги не приводят в мир того, на кого не возлагают надежды.
Что за истории про избранных? Я что, должна мир спасти?
— Думаете, я сделаю для этого мира что-то важное?
— Для мира? Нет. Ты всего лишь букашка для милосердных. Но для кого-то, для какого-то человека — да.
Я
