глазами страницу.
– Вы были правы, Пенникотт, – сказал он. – Вера Баркер лечилась здесь несколько лет назад. За это время она познакомилась с одной из наших частных пациенток, хоть я не представляю как. Платные пациенты размещаются отдельно, далеко от основных женских отделений. Упомянутая дама была одной из наших давних пациенток. Весьма обаятельна, но одержима бредом. Не способна отделить правду от вымысла. Из тех, кто вечно кого-то в чем-то обвиняет.
– В чем именно?
Кидд махнул рукой.
– Боюсь, это конфиденциальная информация, сержант.
– Могу я узнать ее имя, сэр?
Кидд снова заглянул в записку.
– Мисс Кассандра Кроули.
– Кроули, – пробормотал Пенникотт. Гарри взглянул на него, но лицо полицейского ничего не выражало. – Может быть, с ней можно поговорить? Или при ее… болезни это невозможно?
Гарри заметил, как изменилось выражение лица доктора Кидда.
– С сожалением должен сказать, что мисс Кроули – один из наших редких беглецов, сержант, – сказал он.
Гарри не удержался:
– Она сбежала?
– Мы не хотели бы называть это так, мистер Вулстон, – упрекнул его Кидд. – У нас не тюремное учреждение.
– Да. Прошу прощения. Но ее здесь нет?
– Нет. – Доктор Кидд посмотрел на листок бумаги. – Я хотел уточнить все детали, прежде чем говорить с вами. Мисс Кроули поступила к нам десять лет назад. Призналась, что покушалась на собственную жизнь, и ей поставили диагноз «общая бредовая мания». Здоровье у нее хорошее, и другие пациенты ее любят, то есть любили.
– Кто оплачивает счета? – спросил Гарри.
Доктор Кидд вновь сверился со своими записями.
– Анонимный жертвователь.
– Это обычное дело? – снова вставил Гарри.
– Довольно обычное, – осторожно ответил Кидд. – Даже в наши дни существует предубеждение по отношению к тем, кто так или иначе связан с этим заведением. Поэтому некоторые предпочитают это скрывать. А в данном случае родных у пациентки нет. Насколько мне известно, у нее никогда не было посетителей.
– Когда мисс Кроули скрылась? – спросил Пенникотт.
– В начале апреля. Перед пасхальными каникулами. Правила у нас очень четкие. Если пациенту удается покинуть лечебницу и остаться на свободе в течение четырнадцати дней, то он автоматически вычеркивается из наших учетных записей.
– И часто такое случается?
– Очень редко, – ответил Кидд. – Очень- очень редко.
– А отсюда легко сбежать? – спросил Гарри. – Когда мы вошли, я заметил, что здесь нет ни высоких заборов, ни ворот, как я ожидал.
Кидд улыбнулся.
– Часть нашей философии – создание естественной, успокаивающей обстановки. Мы гордимся нашим современным подходом. Но ответ на ваш вопрос – нет, нелегко. Я бы даже сказал, что мисс Кроули наверняка кто-то помог, хотя никто не признался. И, как я уже упомянул, она пользовалась общей симпатией. Помогала тем, кто не умел читать и писать. Писала за них письма и тому подобное. Если другие пациенты или даже медсестры знали о ее намерениях, они держали это при себе.
Пенникотт закрыл блокнот.
– Спасибо, сэр. Не будем больше отнимать у вас время. Вы очень помогли.
Кидд показал им дверь.
– Я уверен, что вам не о чем беспокоиться, Вулстон, – сказал он, протягивая Гарри руку. – И все же – вы дадите мне знать, если будут новости?
* * *
Гарри с Пенникоттом вернулись в экипаж.
– Когда Кидд назвал имя той женщины, – тут же сказал Гарри, – вы нахмурились. Почему?
– Разве вы не обратили внимания, сэр?
– На что?
– На ее фамилию. Кроули. Это имя мистера Гиффорда. – Гарри почувствовал на себе взгляд полицейского. – Странное совпадение, вам не кажется?
* * *
Грегори Джозеф был не единственным, кто прятался от бури под крестом на рыночной площади.
Говорили, что, если встать там, рано или поздно мимо пройдут все обитатели Чичестера. Джозеф поднял воротник. Это отлично, если ты готов ждать.
Его терпение было вознаграждено. Он увидел, как Констанция Гиффорд бежит с Норт-стрит на Саут-стрит. Из дома Вулстона, как он предположил. Джозеф шел за ней до самой станции, где она взяла кеб, и он потерял ее из виду.
Он вернулся на свой пост на площади как раз вовремя, чтобы успеть заметить сержанта Пенникотта и Гарольда Вулстона, выходящих из конторы Джеральда Уайта. Эх, хотел бы он быть мухой на стене, когда Уайт пытался объяснить свой синяк под глазом и сломанный нос.
Затем Пенникотт с Вулстоном запрыгнули в экипаж, стоявший у обочины, и направились к конторе Фредерика Брука на Уэст-стрит. Теперь Джозеф знал, что опасения Кроутера были не напрасными. Полицейский сумел сложить два и два. Сообразил, что Брук, Уайт и Вулстон как-то связаны.
Джозеф быстро выскользнул из своего укрытия и помчался следом по Уэст-стрит, чтобы проследить за тем, что они будут делать. Притаился в дверях церкви Святого Петра, почти напротив конторы Брука, и стал ждать.
Грегори Джозеф не обольщался по поводу самого себя. Дебошир, мелкий воришка, человек, не гнушающийся извлечь максимальную выгоду из подвернувшихся сведений. Иногда не прочь помахать кулаками, но только с теми, кто сам напросился. Он был готов к тому, что у райских врат его перспективы окажутся сомнительными.
Но это? Это уже совсем другое дело. Когда она попросила его о помощи и рассказала о том, что сделали те люди, Джозеф впервые в жизни поверил, что сражается на стороне ангелов. Орудие правосудия против того, на что закон закрывает глаза. Так всегда было – для богатых свои правила, для бедных свои. Джозеф не сомневался, что Пенникотт не согласится с таким взглядом, но он просто восстановил естественную справедливость.
Он гордился тем, что смог помочь. Тем, что наказал зло.
Джозеф потопал ногами, чтобы вытряхнуть воду из ботинок. Одно его начинало беспокоить – непонятное место Гиффорда в общей схеме. Он предполагал, что Гиффорд был раньше связан с Бруком и остальными, а потом по какой-то причине с ними разошелся. Вот почему его, Джозефа, приставили шпионить за ним со старой соляной мельницы.
Но так ли это?
И как сюда вписываются Конни Гиффорд и Гарри Вулстон?
Внезапно Джозеф увидел, что Вулстон и Пенникотт снова вышли на улицу и направляются прямо к нему. Он стрелой метнулся через улицу и нырнул в дверной проем колокольни. Он слышал, как они громко переговариваются, стараясь перекричать шум ветра. Выждал пару секунд, вышел и двинулся за ними следом по Уэст-стрит в обратном направлении.
* * *
– Ну что? – спросил Гарри. – Что он сказал?
Они договорились, что будет лучше, если Гарри – учитывая его отношения с Бруком – не станет показываться тому на глаза.
– Мистер Брук сегодня тоже не пришел, – сказал Пенникотт. – Утром клерк нашел письмо на полу в холле. Клянется, что его не было там, когда он
