не имеешь кем является мой отец. И кем являюсь я.
– Мэри, дорогая, не спеши. – Останавливает ее отец.
– Ох нет, папочка. Я не собираюсь спешить. Я буду смотреть на ее мучения и наслаждаться криками. Спасибо тебе за такой подарок на день рожденья. – шипит однокурсница. – Эверлорн, тебе не стоило встревать между мной и Валерианом. В начале обучения ты была мне даже симпатична, но потом… Ты стала проблемой. Скоро от тебя останется лишь горстка пепла! А Стормбрингер станет моим по праву рождения!
Лицо Мэри перекошено, искажено ненавистью и безумием до неузнаваемости. В ее глазах пляшут огоньки одержимости, а уголки губ дергаются в неконтролируемом тике. Она настоящая психопатка, и я в ужасе осознаю это. Как я не заметила это раньше?
– Девочки, вы закончили? – перебивает нас отец Кардоны. – Ты довольна? – обращается он к дочери.
– Еще как. – ядовито отвечает она. – Ее место всегда принадлежало мне.
Ей… да кто же она?
– Отлично. Нет свидетеля и нет невесты. – довольно потирая руки, произносит отец Кардоны, когда в помещение вновь заходит Тенебрис, с ящиком, наполненном баночками с Феникс Санрайз. – Знаете, мисс Эверлорн, мне о вас много чего рассказывали. Вам выпала честь стать частью нашего эксперимента.
– Что вы вообще из себя возомнили? Император все узнает. И вас накажут. – Мои руки сжимаются в кулаки. Внутри меня поднимается волна ярости и решимости.
– Наивная. – Цокает языком Мэри. Ее кинжал все еще приставлен к моему горлу. Я ловлю на себе обреченный взгляд Эргана.
– Вы не получите того, что хотите, – произношу я твёрдо, но это звучит бессмысленно.
– Мы долго наблюдали за вашими отношениями с маэстро Ларкхартом. – Тенебрис. Нам просто стало интересно, сколько ему нужно выпить зелья, чтобы окончательно потерять голову и начать убивать. Например, вас.
В груди защемило. Значит, они тоже знают, что он не способен убивать невиновных.
– Нет. Он не будет убивать.
Я смотрю на драконью кожу, проступившую на теле Эргана и вспоминаю его обещания. Он не будет… Ведь так… Однако сомнения закрадываются слишком глубоко внутрь. Я вспоминаю его угрозы… Он с трудом держится, чтобы не принять форму дракона… И все же, я уверена, что он не станет этого делать.
Отец и дочь смеются надо мной, пока Тенебрис вливает в горло Угольку зелье. Одна бутылка. Вторая. Третья.
– Достаточно. – говорит Тенебрис. – Мне обычно хватает двух.
– Еще. – сверлит его взглядом Кардона. – Интересно, сколько ему надо, чтобы он полностью сошел с ума? Тогда я смогу полностью его контролировать. – она говорит так, словно Эрган ее домашний питомец.
Мое сердце сжимается от увиденного. Тенебрис продолжает вливать зелье Эргану, пока тот с трудом сдерживает свою сущность. Его взгляд, полный ярости и жажды крови не может не пугать.
– Пустите его! Он же ни в чем не виноват! – кричу. – Зачем вы это делаете? – Я в таком ужасе, что даже не плачу, но и не слежу за логикой своих мыслей. Или же, я просто пытаюсь отвлечь себя от понимания, что шансы выбраться отсюда живыми ничтожны… Я могла бы использовать сонный коралл и рассветный померанец… Но это не решило бы проблему с семейством Кардоны, и с Мэри, которая продолжает держать кинжал у моего горла.
– Какая же ты жалкая, Эверлорн. А еще и тупая. Как только Стормбрингер выбрал тебя на место своей невесты? – Фыркает Мэри. – Никто не отпустит, ни тебя, ни маэстро.
Тенебрис, закончив с вливанием зелья, подходит ко мне, затем, так больно выкручивает руки, что я вскрикиваю. Проведя руками по бокам и нащупав баночки, он вытаскивает их из моих карманов.
– Сонный коралл? Рассветный померанец? – Он держит их в одной руке и надменно рассматривает. – Пфф… Тебе это не поможет. – Он бросает их на пол, разбивая баночки на мелкие осколки.
Я планировала их использовать на нем. Беспомощность вновь сдавливает мою грудь.
Кардона в этот момент успела подойти к Эргану сзади. Я сжимаю зубы до скрежета, пока наблюдаю, как она вонзает в его плечо маленький дротик с острыми концами, что-то нашептывая ему. Затем, она смеряет меня таким взглядом, словно смотрит на букашку, которую вот вот раздавит сапогом.
Я пытаюсь дышать, но получается плохо.
Внезапно, Кардона достает ключ, открывает кандалы Эргана, которые, как я понимаю, сдерживали его от превращения, удерживали его сущность. Она высвобождает его, но он продолжает стоять у стены, не двигаясь и смотря в пол отстраненным взглядом. Тенебрис выпускает меня их своей хватки и толкает навстречу Угольку. Споткнувшись, я оказываюсь прямо у его ног, пока Кардона вместе с Тенебрисом выходят из пыточной, захлопывая за собой дребезжащую дверь.
Они оставили меня наедине с Эрганом? Я поднимаю голову и встречаюсь с ним взглядом. Это больше не Уголек. Его черные глаза засветились, как тогда, в библиотеке, а зрачки сузились.
Я не успеваю подняться на ноги, как Эрган хватает меня за плечо и припечатывает в каменную стену.
– Тебе не стоило сюда приходить. – хрипит он.
В этот момент я чувствую, как слезы начинают скатываться по моим щекам.
– Ну давай, убей ее. – ухмыляется Мэри, пока остальные наблюдают за тем, что происходит. – А мы потом расскажем про еще одну жертву безумного дракона.
Мне больно, но я нахожу в себе силы выдавить:
– Ты не сделаешь этого. Ты не убийца…
Он не станет… Пусть он и говорил, что убьет меня, я всегда чувствовала себя в безопасности рядом с ним… Он не станет меня убивать. Не станет! Даже сейчас я доверяю ему.
Лицо Эргана приближается резко и жестко. Затем, я ощущаю горячие, пылающие губы, которые обхватывают мои. Он целует меня. И я… отвечаю на этот безумный поцелуй, как будто это мой последний… Как будто я не могу больше дышать без этого поцелуя…. Да, я знаю, что сейчас он под воздействием афродизиака, что скоро он перестанет контролировать свою сущность и станет животным, желающим терзать и убивать. Возможно, этот поцелуй – последнее, что я почувствую в своей жизни. Мое тело вспыхивает жаром, а руки обнимают Эргана за плечи, прижимаясь к нему сильнее. Я больше не чувствую слез, скатывающихся по моим щекам, хоть и знаю, что они продолжают литься ручьем из моих глаз.
Даже ядовитый смех Мэри не останавливает меня.
– И выбрал же себе невесту, Валериан! Бросается даже на сумасшедшего дракона.
Эрган впивается руками в камни стен. Я слышу его тяжелое, прерывистое дыхание и понимаю, как он еле держится от того, чтобы окончательно потерять контроль над своим телом. Его мышцы напряжены – каждая секунда самоконтроля дается ему с неимоверным трудом.
