отец был когда-то капо у моего. Мы росли вместе, поэтому я хорошо их знаю. А Франко… – она презрительно фыркнула. – …просто неудачник, который всю жизнь, сколько я его знаю, пытался пробиться по карьерной лестнице, но он слишком… – Марсела запнулась, подбирая подходящее слово. – … недалёкий.
Доменико коротко кивнул, и мы подошли к массивным дубовым дверям, украшенным коваными ручками в виде львиных голов. Двое солдат в чёрной форме, стоявшие по обе стороны от входа, молча распахнули их перед нами. Прохладный воздух особняка, густой и тяжёлый, окутал нас, контрастируя с теплом закатного солнца, ещё не полностью скрывшегося за горизонтом.
В просторном, высоком холле, царила полутьма, разгоняемая лишь неярким светом хрустальной люстры, свисавшей с потолка. Воздух был наполнен ароматом старинного дерева и чего-то ещё, неуловимого, но тревожного. Напряжение, которое висело в воздухе снаружи, здесь, внутри особняка, стало почти осязаемым.
Я чувствовала себя не в своей тарелке, как заблудившийся путник в чужом, враждебном мире, где каждый шаг мог стать роковым. Сердце билось где-то в горле, а ладони покрылись холодным потом. Я старалась казаться спокойной и уверенной, но не могла избавиться от ощущения, что нас постоянно оценивают, что за нами следят, взвешивая каждое наше движение. Лишь крепкая, тёплая рука Доменико, которую я не выпускала из своей, давала мне хоть какое-то ощущение безопасности.
В глубине холла, на верху широкой мраморной лестницы, я разглядела две фигуры. Мужчина в идеально скроенном красном костюме, подчёркивающем его широкие плечи и узкую талию, и молодая женщина в роскошном бордовом платье, идеально облегавшем её стройную фигуру. Они выглядели как королевская пара, сошедшая со страниц глянцевого журнала, но в напряжённых линиях их тел, чувствовалось, что между ними что-то не так. Мужчина, сжав челюсти, пристально смотрел куда-то поверх неё, а она нервно теребила тонкую золотую цепочку на шее.
– А вот и мой брат со своей женой, Серафиной. – тихо, с едва уловимой ноткой горечи в голосе, произнесла Марсела.
И как будто по сигналу, пара тут же повернулась в нашу сторону. На лице Серафины мелькнула натянутая улыбка, в которой я уловила скорее попытку скрыть тревогу, чем искреннюю радость. А Микеле лишь сильнее стиснул челюсти, его взгляд был холодным и непроницаемым. Да и Доменико тоже напрягся, его тело стало твёрдым, как сталь, готовым к схватке.
Вот вам и перемирие.
Этот вечер был переломным для обоих кланов, от него зависело их будущее, которое, я отчаянно надеялась, будет мирным. Всё это разительно отличалось от того, как дела у русских. Насколько я слышала об Олеге, он бы никогда не пошёл на такие переговоры, на компромисс. Смирнов старший сражался бы до последнего, пытаясь доказать своё превосходство, даже ценой жизней собственных людей.
Но эти двое – Доменико и Микеле – были гораздо умнее и дальновиднее своего «коллеги». Они были готовы сложить оружие, заключить перемирие ради будущего и благополучия своих людей. И, честно говоря, это не могло не вызывать уважения. Поэтому я должна была стать для Доменико опорой, поддержкой, как он всегда был для меня.
Я мягко сжала его ладонь, призывая его взглянуть на меня. Когда его голубые глаза встретились с моими, я прошептала, вкладывая в слова всю силу своей любви и веры в него:
– Доменико, ты справишься. Все твои усилия, весь пережитый стресс, вся эта нелёгкая борьба за перемирие окупятся сегодня, когда вы положите конец этой войне. После этого наступит мир, где не будет места кровопролитию между вашими семьями. То, что ты делаешь, – это поступок сильного, мудрого человека. Не каждый босс мафии способен на такое. Многие посчитали бы это слабостью. Но твои люди, даже те, кто сейчас не согласен с тобой, однажды поймут и поддержат твой выбор.
Доменико крепко сжал мою руку в ответ, его взгляд потеплел, напряжение, сковывавшее его, немного отступило. Его губы тронула едва заметная улыбка, и он произнёс:
– Спасибо, Biancaneve.
В его глазах я увидела не только благодарность, но и нечто большее… словно мои слова вдохнули в него новую жизнь и дали ему силы. И это наполнило меня гордостью. Я знала, что Доменико сильный, решительный, но в этот момент я увидела в нём ещё и мужество, способность идти против течения, принимать сложные решения.
Мы подошли к подножию лестницы, и Марсела, сделав глубокий, чуть дрожащий вдох, обратилась к Микеле.
– Брат. – произнесла она, её голос дрогнул, но она тут же взяла себя в руки. – Давно не виделись, но я очень рада, наконец, встретится с тобой.
Микеле медленно спустился по нескольким ступеням, его взгляд был цепко прикован к Марселе. Серафина последовала за ним, её лицо было бледными, а тонкие пальцы нервно сжимали небольшой клатч.
– Сестра. – ответил Микеле, его голос был странно хриплым, словно каждое слово давалось ему с трудом. – Да, прошло много времени… как будто целая жизнь.
– Слишком много. – тихо согласилась Марсела, её голос был наполнен невысказанной болью. – Мы можем поговорить? Наедине. Хотя бы пару минут.
– Не уверен, что сейчас подходящее время для задушевных бесед. – резко ответил он, и его взгляд переместился на Доменико. – Думаю, пора начинать. Все уже собрались, ждут только нас.
В этот момент атмосфера в холле стала ещё более напряжённой. Воздух как будто затрещал от взаимного недоверия.
– Как скажет, хозяин дома. – спокойно ответил Доменико, ничем не выдав своего внутреннего напряжения. Его голос был ровным, будто говорил о погоде, а не о судьбах двух враждующих кланов.
Он перевёл взгляд на жену Микеле, и на его губах появилась лёгкая, но от этого не менее очаровательная улыбка.
– Серафина, благодарю вас за организацию сегодняшнего вечера. Всё выглядит просто великолепно, а вы, как всегда, безупречны.
Девушка слабо кивнула, её взгляд на мгновение задержался на муже, прежде чем она ответила Доменико:
– Спасибо, синьор Моррети. Мне было в удовольствие устроить этот… важный для всех нас вечер. Проходите, пожалуйста, в гостиную. А мы с Марселой и… синьориной Анастасией, пройдём в другую комнату, чтобы не мешать вам обсуждать… дела.
– Благодарю. – кивнул Доменико, его взгляд на мгновение задержался на мне, а в его голубых глазах промелькнули нежные искорки.
Я улыбнулась ему в ответ, и, поднявшись на носочки, коснулась его щеки лёгким поцелуем, прошептав ему на ухо, чтобы никто, кроме него, не услышал:
– Если сегодня всё пройдёт хорошо, я позволю тебе
