Ознакомительная версия. Доступно 18 страниц из 89
от мигрени и бейджик медсестры. И больше ничего. А слово «салон» напоминало ей лишь о предстоящем ремонте мини-кроссовера, который то и дело ломался.
Когда я замечаю, что говорю о ней в прошедшем времени, сердце болезненно екает.
– Будто ты эксперт, – надувает губы Кензи, и я выдавливаю улыбку. Он переспрашивает: – Не эксперт ведь?
– А если они тоже застряли на кладбище? – нахохливается Ромео, натягивая капюшон на голову.
Грейнджер высасывает через трубочку остатки черничного йогурта и говорит:
– А в Гленлоссе кладбище стоит посреди кукурузных полей.
– И где тогда мертвым мальчишкам жить? – разводит руками Кензи. – Как в фильме «Дети кукурузы»? Прям… там? Бр-р.
Поднимается ветер, и роща колышется под ним, точно волны. В ночной тишине до нас добирается шелест роз и жутковатый скрип билборда, словно мы разом оказались в фильме ужасов.
– Не завидую городам с крематорием, – фыркает Базз, и газировка идет у него носом.
Кензи на него косится:
– Нашел время.
– Боюсь вас разочаровать, – болтает ногами Грейнджер. – И все же скажу. Девчонки попадают после смерти в землю, где начинается ра…
Базз открывает в нетерпении новую банку – и газировка разливается на всех нас. Кензи визжит, а Грейнджер невозмутимо снимает очки и протирает их рукавом толстовки. Умопомрачительный рассказ о разложении тел теряется в гундеже Базза и нашем смехе.
– Никогда не думал, что скажу это, – Ромео хлопает Базза по спине, – но ты такое трепло, Базз. Спасибо, правда.
– Ха-ха. – Базз выпивает газировку до дна и сминает банку одной рукой. – Я ведь могу и обидеться, – поворачивается он к Кензи, передразнивая его. – Кстати, может, наконец расскажешь, почему вы с Грейнджером не разговаривали, когда ты проснулся в нежизни? Разве вы не были друзьями до?
Кензи скукоживается, словно кожа на пальцах после мытья посуды.
– Думал, он меня ненавидит.
Я всматриваюсь в редкие огни города, желая провалиться сквозь землю. Мальчишки не знают, по чьей вине Грейнджер впал в кому. А если догадываются, то помалкивают.
Базз наклоняется, пытаясь поймать взгляд Кензи:
– И что ты натворил? Дай угадаю! Перепутал в разговоре с ним понятия метеор и метеорит – и его хватил удар? Или… – почесывает он подбородок. – Или хуже: назвал астрономию астрологией? Тогда удивлен, как ты цел остался.
– Прекращай, Базз, – спокойно говорю я и прокручиваю грифельный карандаш между пальцев, пытаясь успокоить нервы. – Это их дело.
Грейнджер достает Nintendo и запускает игру:
– То, что произошло, – это не более чем статистическая случайность.
– Слышал, ты упал с лестницы, – влезает Ромео, и я сую руки в карман, сжимая их в кулаки.
– Споткнулся, – увиливает Грейнджер с невозмутимым видом.
Мое сердце делает протяжное ту-дум, и я облизываю пересохшие губы. В животе урчит, но мальчишкам, насколько все плохо с жаждой, я не признаюсь. Сегодня у меня закружилась голова, а вчера начался легкий тремор. Паршиво.
Базз щурится:
– А мы все думали, что тебя столкнули за отцовские долги.
– Твоя информация не соответствует действительности, – отвечает ему Грейнджер, сосредоточившись на прохождении уровня. – Люди оступаются. И, Кензи?
– М-м? – резко распрямляет он спину.
– Если кто и виновен в моей смерти, то это носки с динозаврами.
Кензи переспрашивает:
– Носки… с динозаврами?
– Да. Очень скользкие носки с динозаврами.
– Какая нелепая смерть, – потягивается Базз, хрустя позвоночником, точно дед. – А мог бы ведь траекторию падения рассчитать. Сгруппироваться, в конце концов…
– А ты, Уиджи? – Ромео достает медиатор и задумчиво вглядывается в горизонт. – Что произошло с тобой?
Я всматриваюсь в его профиль с острыми гранями. Губы поджаты. Когда он сглатывает, кадык ходит вверх-вниз. На меня Ромео не смотрит, будто я самая скучная картина во всей галерее.
– Оступился, – повторяю слова Грейнджера. – И расплатился за свои ошибки.
– Вот оно что…
Приставка вибрирует, сообщая всем о развернувшейся виртуальной перестрелке. Ветер усиливается, и Грейнджер натягивает кепку с Риком и Морти пониже.
– Иногда мы даже не задумываемся о тех вещах, которые нас окружают. Вот вы знаете, почему мотыльки и другие насекомые летят на свет ламп?
Мы молчим, и лекция возобновляется:
– Это сбой. Пролетая над источником света, мотыльки делают петли и падают. Насекомые всего лишь пытаются удержать свет позади спины, – указывает он на луну. – Дорсальный ответ называется.
Базз поднимает брови:
– А мудрость за этим какая-нибудь последует, умник?
– Нет, – серьезно отвечает ему Грейнджер.
– Нет?
– Нет.
Ситуация становится нелепой, и мы смеемся, а затем… Кензи таращит глаза, уставившись в одну точку – на руку Ромео, через которую видны дырки на джинсах, когда он почесывает коленку.
– Ты прозрачный! – вопит Кензи.
Все к нему поворачиваются, а я отвожу взгляд к беспокойной от ветра роще. Отсюда билборд не разглядеть, но он всегда там. Напоминание о том, какие мы неудачники.
– Ах да, – широко улыбается Ромео, а сам прячет руку в карман. – Забыли с Уиджи вам сказать. На вылазке кое-что произошло.
Базз сминает очередную банку:
– Кое-что?
– Ага. Мой дом выставлен на продажу, а родители собирают вещи. И я… – Он набирает полную грудь воздуха и объявляет: – Я исчезаю.
Глава 14. Мертвая зона
Базз (до нежизни)
Livingston – Gravedigger
В раздевалке погашен свет. Я прохожу по памяти между шкафчиков, бросаю сумку на пол и – полностью опустошенный – сажусь на скамью. В коридоре за дверью слышны редкие шаги самых отчаянных умников, которых за пределы школы выгонит разве что аттестат, запущенный в голову самим директором. Такие зубрят свои книжки даже после завершения занятий и носят учебники всем напоказ – под мышкой. По правде говоря, раздражают они меня по одной причине: у них есть будущее. И настолько они в него верят, что готовятся к нему заранее. Хотя даже у таких, видел сам, случаются осечки…
Помню утро в больнице, окончательно сорвавшее пелену с моих глаз. Отец отвез меня на капельницы, а сам уехал на работу. Солнце пробивалось из-за туч, целовало распускающиеся почки на деревьях и вскрывало все дерьмо, накопившееся под снегом за зиму. Я ждал в приемной и видел в окно, как скорая привезла человека. Нашего престарелого библиотекаря. Когда его отправили в бессрочный отпуск после закрытия здания на ремонт, он постепенно сник, будто все его существование зависело от пыльных книг и заставленных ими шкафов, выстроенных в бесконечные ряды.
Конечно, это всего лишь нелепое совпадение. Сучий случай. Но в моменты уязвимости мне нравится думать иначе – отбрасывать цинизм и влезать в шкуру птенчика, верящего в существование тайных связей, в шепот Вселенной и в то, что платформа 9 ¾ действительно существует. Нравится на хрупкий миг окунуться в детство. А потом реальность врезается в ноздри знакомыми запахами: гнилостным, словно опрокинутый дебоширами из Верхнего района мусорный бак; жженым, словно резина в жаркий день на стадионе, где я никогда больше не побегаю; приторным, словно запекшаяся на пластыре кровь от инъекций.
Жизнь всегда берет свое, а я чувствую себя человеком, живущим в кредит. От анализа к анализу, от взноса к взносу. И если один не гасишь, то падаешь в долговую яму. Знать бы, чем я плачу этому миру…
Меня вновь утягивает в воспоминания. Онкологическое отделение располагалось на первом этаже корпуса B, который соединялся с основным зданием больницы переходом с видовыми окнами. До того, как меня поместили в бокс после трансплантации костного мозга, я часто выходил из палаты и прогуливался до зала ожидания, где стоял автомат с протеиновыми батончиками. А еще в том переходе было тихо, яркий свет не бил в глаза, диваны казались мягче. Если мама задерживалась, я брал плед и разглядывал пациентов, снующих внизу по дорожкам в парке.
Того библиотекаря забрали в реанимацию, а через полчаса вся огромная семья – от внуков до дальних родственников – толпилась в приемной. Автомат с кофе быстро опустел, и вскоре к ним спустился врач. Я сидел в кресле в дальней части – оцепеневший от ужаса – и наблюдал чужое горе.
Тот день напомнил мне другой. Обычная суббота. Каникулы в самом разгаре. Многие разъехались, и город точно вымер. Слухи у нас опережают ветер, поэтому новость о трагедии в благополучном районе разлетелась быстро. Чернила в типографии местной газеты еще не высохли, а моя мама уже охала, обсуждая подробности по телефону с подругой.
Мальчишка из моей школы попал в реанимацию: то ли сам упал с лестницы, то ли ему помогли из-за долгов отца. В ту же ночь очевидцы видели двух подозрительных людей,
Ознакомительная версия. Доступно 18 страниц из 89
