на миллиметр не отстраняется.
― Тогда закончи это, ― говорю куда-то в локоны её пламенных волосы. ― Я всё равно не смогу.
― Боже мой, что мы творим! ― она откидывает голову, а я тем временем начинаю прокладывать мокрую дорожку по её неприлично глубокому декольте и стягивать бретельку платья, оголяя грудь.
― Дэн, сейчас кто-нибудь войдёт…
― Обожаю, когда ты так говоришь. ― я усмехаюсь.
Однажды мы уже делали это в месте, где нас могли поймать.
― Обожаю, когда ты так меня берёшь, ― вырывается у неё.
Я резко вскидываю голову.
― Ты вспоминала нас?
― Да. ― в её глазах появилась паника.
Она явно пыталась правильно сформулировать мысль, ведь в наших отношениях всегда есть третий ― мой брат.
― Я… я только сейчас осознала, насколько секс с тобой был другим. ― Вика опускает глаза. ― Я часто думала о нас, когда мы были вместе, и, если честно, не понимаю, как я могла не заметить, что ты ― не он. О, Боже мой, прости, это совсем не уместно!
― Иди ко мне, ― хриплю я.
Её слова ― лучшее, что я мог услышать. Она признала меня, увидела не моего брата, а меня, Дениса Куртова. Большего мне и не надо. Я врезаюсь в неё своими губами, притягивая за затылок. Левой рукой нащупываю кнопку «стоп» и останавливаю этот грёбаный лифт. Подождут, ведь здесь вопрос жизни и смерти.
Подхватив её под бёдра, я удобнее усаживаю её и пробираюсь под платье, чтобы нащупать трусики.
― Да-а… ― Вика вскидывает руки, пытается найти, за что зацепиться, а я уже стягиваю с неё стринги и второй рукой расстёгиваю свой ремень. ― Мечтала от них избавиться весь вечер.
― Мечтал тебя целовать всю жизнь, ― вторю ей, уже пробираясь своей эрекцией к её лону сквозь слои платья.
― Мы столько не знакомы, ― хихикает она.
― Я ждал тебя всю жизнь. ― я резко снимаю её с перил и поворачиваю спиной к себе. ― И теперь никуда не отпущу. ― Облизывая тату на её лопатке, натягиваю презерватив. ― Как же я хотел это сделать, думал об этом весь вечер.
― Так сдела… ай…
В этот момент я вхожу в неё и срываю первый сладостный стон, от которого я рискую кончить в это же мгновение. Увеличивая темп, я запрокидываю её голову к себе на плечо, поворачиваю и впиваюсь поцелуем в губы. Мне не хватало её губ как воздуха. Я обожаю позу сзади, но с Викой мне мало её голой спины ― я хочу её всю сразу и во всех местах.
― Ты чистый огонь, ― шепчу, плавно погружаясь в туман похоти. ― Просто не могу себя сдерживать с тобой, прости.
― Твою мать, Денис, я сейчас… ― она громко хлопает ладонями по стене лифта и взрывается красивыми стонами. ― Да! Боже… Как же…
Я пользуюсь моментом и делаю ещё пару глубоких толчков, чтобы продлить её удовольствие. Нащупываю клитор рукой: хочется подарить малышке ещё один оргазм.
― Чёрт! ― я чувствую покалывание в пояснице. Если не сдержаться, мой план провалится. ― Чёрт! Вика, я не продержусь!
Всё ещё бьющаяся в приятной истерике, Вика подается назад, приближая меня к заветной разрядке. Я в отместку сжимаю её бутон ладонью.
― Ты даже здесь будешь спорить? ― говорю ей в ухо, слегка улыбаясь.
― Имеешь что-то против? ― дерзкая девчонка делает ещё пару толчков и срывает наконец «пробку с шампанского».
Я извергаюсь как ненормальный, сам пугаясь такого напора. Надеюсь, презерватив не порвался.
― Ты сумасшедшая!
― Вообще-то, это ты остановил работу лифта ради быстрого секса. ― она, усмехнувшись, начинает поправлять своё платье.
― Прости, мы должны были начать красиво со свидания, но твоё платье… Боги, его просто нужно запретить законом.
Я облокачиваюсь на стену лифта и дрожащими руками пытаюсь привести себя в порядок.
― Что теперь?
Её вопрос выдёргивает нас из сладкой похоти ― мир вновь обрушивается на нас, реальность того, что нам стоит поговорить, обсудить, чего мы хотим и как будем бороться с нашей общей историей, в которой всё ещё есть Стас.
― Теперь мы поедем ко мне, ― сообщаю ей мой изначальный план.
― Нет! Я не вернусь в ту квартиру! ― отрезает моя воительница.
― Я там больше не живу, ― успокаивающе улыбаюсь ей.
― Почему?
― По той же причине, по которой ты не хочешь туда возвращаться. Стаса больше нет, я живу дальше, строю свою жизнь и не хочу каждый раз, приходя домой, вспоминать, при каких обстоятельствах потерял брата. Я взял с собой некоторые его вещи, чтобы помнить о нём лучшее.
― Я тоже… ― её глаза заблестели. ― Я тоже пытаюсь помнить о нём только хорошее.
В глубокой тишине взаимного понимания, скорби и лёгкой радости, что наконец-то есть кто-то, с кем можно помолчать об этом, мы едем ко мне.
* * *
Ведя её за руку, я приоткрываю дверь в мой мир — мою крепость, моё убежище, ставшее спасением в последние месяцы. Сияние светильников по периметру комнаты играет на её огненных волосах, в которые мне хочется зарываться лицом ежеминутно. Она приоткрывает губы, и я затаиваю дыхание, ощущая, как воздух между нами вибрирует от неподдельной электрической связи.
― А ты верен своим привычкам, ― одобрительно кивает она, обернувшись на меня.
Я дал ей пройти вперёд себя, чтобы получить возможность полюбоваться ею в моей квартире, представить, как эта девушка хозяйничает здесь, бегает в моей футболке, готовит завтрак, разбрасывает свои вещи или ругает меня за то, что я не убрал за собой. Вика начинает рассматривать картины, которые я развесил по пустым стенам. Все они написаны мной. Это обычная абстракция, созданная в тонах, перекликающихся с интерьером, ничего особенного. Пока она увлечённо разглядывает каждую из них, я снова не могу сдержать поток своих чувств и признаюсь:
― Я люблю тебя!
Слова вырываются из меня с такой силой, словно они всю жизнь искали путь к свободе. Они висят между нами, чистые и непреложные. Я говорил это и раньше, но тогда она была не готова их слышать и тем более отвечать на них, а сейчас я надеялся, что достоин получить ответ.
Она смотрит на меня, глаза её полны тепла и глубины. Пауза тянется, но я жду, жду её слов, которые станут моим приговором или
