мне то, что я делал в Индонезии, Колумбии, Аргентине, Эквадоре, Египте и Панаме. С той лишь разницей, что вместо кредитов Всемирного банка вторая волна ЭУ в США использовала налоговую политику и субсидии.
Эти махинации были даже эффективнее кредитов. Корпорации избегали необходимости регистрировать деньги или подписывать контракты, которые принуждали их внедрять системы, гарантирующие, что должник действительно выплатит долг. Согласно новой американской модели, никому не приходилось раскошеливаться. Напротив, деньги просто переводили из налоговой базы в корпорацию; по сути, они обкрадывали американских налогоплательщиков. Фонды, предназначенные для здравоохранения, образования и других социальных услуг, переправлялись в казну алчных корпораций.
Мои исследования привели меня в Good Jobs First, Центр национальной политики, который проверял гранты, кредиты и другие субсидии, выдаваемые федеральным правительством с 2000 года. Согласно отчетам центра, за 15 лет федеральное правительство выдало грантов и особых налоговых субсидий предприятиям на общую сумму в 68 миллиардов долларов. Две трети этой суммы получили крупные корпорации.
Среди ведущих компаний, указанных центром Good Jobs First, чьи лоббисты успешнее всех добивались субсидий, значились Ford Motor, General Electric, General Motors, JPMorgan Chase, Dow Chemical, Lockheed Martin, United Technologies, Goldman Sachs и почти половина из сотни самых прибыльных федеральных подрядчиков. В общей сложности 298 корпораций получили субсидии на 60 миллионов долларов и больше – каждая[102]. Эти компании наживались на портах, аэропортах, автомагистралях, коммунальных предприятиях, школах, пожарных и других службах, оказывающих услуги, и получали миллиарды долларов прибыли, однако они не вносили свой справедливый вклад в поддержку учреждений, которые обслуживали их и их сотрудников.
Исследование газеты Guardian показало, что угольная, нефтяная и газовая отрасли получили субсидии на 550 миллиардов долларов, в 4 раза больше, чем субсидии в возобновляемые источники энергии[103].
Но больше всех прославились (хотя слава эта весьма сомнительная) экономические убийцы агробизнеса. Приведем всего один пример: принятие закона под названием Dark Act (Deny Americans the Right to Know, «американцы не имеют права знать правду», H.R. 1599) палатой представителей США в июле 2015 года. Закон лишил штаты возможности требовать маркировку ГМО. Экономические убийцы Ассоциации производителей продовольственных товаров и компании Monsanto потратили миллионы долларов на этот законопроект. «Принятие этого закона – попытка Monsanto и ее подельников из агробизнеса лишить десятки миллионов американцев демократического права принимать решение», – утверждал Эндрю Кимбрелл, исполнительный директор Центра продовольственной безопасности. Рабочая группа по охране окружающей среды (EWG) подчеркнула широкую общественную поддержку маркировки ГМО. «Это возмутительно, что некоторые законодатели палаты представителей проигнорировали мнение девяти из десяти американцев», – говорит Скотт Фабер, старший вице-президент по взаимодействию с госструктурами в EWG[104].
Эти программы, действующие по принципу «украсть у бедных, раздать богатым», ни в коей мере не ограничивались вооружением, энергетикой и сельским хозяйством. Они охватили весь экономический спектр. Один из таких примеров – Walmart.
В отчете, опубликованном организацией «Американцы за справедливые налоги», говорилось, как компания Walmart прикарманила миллиарды долларов американских налогоплательщиков. Среди ее многочисленных инструментов была организация широкой сети заграничных налоговых гаваней с активами на более чем 76 миллиардов долларов. Компания открыла минимум 78 филиалов в 15 офшорных налоговых гаванях, о которых ранее не сообщалось публично[105].
Сотрудники Walmart получали субсидии от налогоплательщиков США на сумму более 6 миллиардов долларов в год в виде продовольственной помощи, медицинских и жилищных субсидий. Владельцы этой мегаденежной коровы, семья Уолтон, попали в число богатейших миллиардеров планеты. Они, как и многие подобные им, могут критиковать социальные программы, предназначенные для других, но сами пользуются самыми масштабными в истории социальными программами[106].
Капитализм стервятников
Фонды-стервятники скупают долги страны по нескольку центов за доллар, после того как страна объявит дефолт и погрузится в экономический хаос; а потом, когда экономика страны начнет восстанавливаться, они потребуют оплаты долга вместе с процентами, часто взимая дополнительные платежи. Многие идут дальше и подают в суд на предприятия, стремящиеся работать с целевой страной, тем самым отпугивая потенциальных инвесторов и усугубляя ущерб.
Двадцать шесть крупнейших стервятников получили 1 миллиард долларов с беднейших стран мира и собирались получить еще 1,3 миллиарда долларов. Тот миллиард больше чем в 2 раза превосходит бюджет Международного комитета Красного креста по всей Африке на 2011 год, и его хватило бы на финансирование всей акции ООН по спасению жителей Сомали от голода.
Глобальная рецессия 2008 года и последующий кризис во всем мире привели к усилению эксплуатации со стороны стервятников-капиталистов. Помимо стран с низким доходом[107] и европейских стран с «развитой» экономикой, мишенью стали более трети из 39 стран, претендующих на облегчение долгового бремени в рамках программ Всемирного банка для беднейших стран с большой задолженностью (в основном в Африке)[108].
Как многие проекты, продвигаемые второй волной ЭУ, фонды-стервятники не только обкрадывали страны, которые они выбирали в качестве мишени, но и дестабилизировали глобальную экономику. Как говорит Джозеф Стиглиц, нобелевский лауреат по экономике и бывший старший вице-президент и главный экономист Всемирного банка:
В Аргентине борьба властей с небольшим числом «инвесторов» (так называемых фондов-стервятников) поставила под угрозу всю реструктуризацию долга, на которую добровольно согласилось подавляющее большинство кредиторов страны. А Греция вынуждена ввести политику жесткой экономии, которая в значительной мере стала причиной 25%-ного падения ВВП и ухудшила жизненные условия населения. На Украине потенциальные политические последствия кризиса государственного долга колоссальны[109].
Эти пять примеров иллюстрируют влияние второй волны ЭУ на Соединенные Штаты и глобальную экономику, политику, экологию и общество. Этот новый вид ЭУ создал мир, где 85 человек владеют бо́льшим количеством ресурсов, чем половина населения мира[110].
Среди шакалов происходили не менее чудовищные события.
Глава 38. Новые шакалы нового тысячелетия
Позвольте привести отрывок из «Новой исповеди»:
«Я шел по улице в деревушке, где жили мои дедушка и бабушка [в Пакистане], – рассказал мне Джафар, студент, с которым я познакомился, когда выступал на бизнес-конференции в Стамбуле. – Внезапно здание рядом со мной взорвалось. В него попала ракета с беспилотника. Люди выбежали с дикими криками. Женщина, несущая ребенка на руках, была охвачена пламенем. Я бросился к ней, выхватил ребенка и велел ей лечь на землю и кататься из стороны в сторону. – На его глазах выступили слезы. – Она выжила, но многие погибли. Многие».
Тем беспилотником управляло новое поколение шакалов, поколение людей, которые не рискуют своей жизнью, не слышат криков раненых и умирающих и не видят страданий невинных жертв. Они сидят за мониторами компьютеров. В
