что вы собираетесь продать броневик, а он для меня уже родной, знаете… Не хочу, чтобы какие-нибудь чужие жопы протирали обивку.
Сказал это нарочито грубо, стараясь скрыть, насколько глубоко его задела эта мысль. Помолчал секунду, затем добавил резко и чуть раздражённо, чтобы никто даже не подумал возразить:
— И даже не спорьте. Мне деньги не особо нужны, семье и так ежемесячно отчисления пойдут. Половина наёмников мне задолжали, от выпивки и женщин уже тошнит. Так что просто возьмите и точка. Теперь броневик полностью ваш. Восстанавливайте или продавайте — решать только вам.
Он сделал драматическую паузу, встретился взглядом с Мраком и произнёс гораздо тише и мягче:
— Считай, теперь мой долг полностью закрыт. Ещё раз тебе спасибо. За всё.
Повисла сложная тишина. Анесса не решалась что-то сказать, напряжённо наблюдая за мужчинами. Наконец Мрак не выдержал и заговорил — внезапно горячо, даже с болью:
— Да какой долг, чёрт! Это я… я тебе задолжал! Стоки, Краегор, теперь вот это… Знаешь, я был уверен, что ты ещё пару лет на моей шее просидишь! — он невольно улыбнулся, нервно и горько. — И не в обиду говорю, парень. Просто думал, время ещё есть…, а оно, оказывается, кончилось…
Голос его сорвался, Мрак замолчал, опустив взгляд и крепко сжав кулаки.
Анесса осторожно положила ладонь ему на руку и заговорила мягко, тихо, с мудростью и усталостью человека, видевшего слишком много судеб:
— Мрак, Илья говорит искренне. Пожалуйста, не отталкивай его слова и не обесценивай их. Если он так считает, значит для него это именно так. Он правду тебе говорит, поверь.
Вектор улыбнулся чуть грустно, толкнул караванщика в плечо и попытался разрядить обстановку:
— Да ладно вам, грустите, будто я завтра на Альдену уезжаю. Мы же все в Вулканисе остаёмся, будем видеться. И дорога ещё сведёт — мир вокруг нас теснее, чем кажется. От меня так просто не отделаешься.
Мрак криво улыбнулся, тихо пробурчал:
— Кто б спорил… Ты упрямый, как пустошь. Чёрт тебя разберёт.
Затем, уже спокойнее, серьёзнее, поднял взгляд и прямо посмотрел в глаза Вектора:
— Ладно, Илюха. Хочешь ты или нет, но я всегда считал тебя своим младшим братом. Я думал, научу тебя выживать, быть сильным… Но похоже, ты сам меня кое-чему научил. Теперь я вот понял, каково это — отпускать близкого человека, потому что он вырос. И ты вырос, парень, вырос очень сильно. Гордись этим, ясно?
Вектор молча кивнул, с трудом удерживая спокойное выражение лица.
Анесса глубоко вдохнула, мягко улыбнулась, и в её глазах мелькнуло что-то живое и очень тёплое:
— А броневик… мы вернём его на трассу. Починим, соберём заново. Пусть это будет не долг, а… подарок, что ли, от тебя. Чтобы ты знал — даже если уйдёшь далеко, часть тебя всегда будет с нами. Будет ждать тебя в доке, готовая в любой момент вернуться на дорогу, если надоест в боевом крыле.
Вектор посмотрел на неё благодарно и тепло, затем поднялся, обошёл стол и с неожиданной неловкостью обнял обоих — крепко, коротко, по-мужски.
— Спасибо, ребята. За всё. Правда спасибо.
Отступил, натянул кепку, но вместо того, чтобы сразу уйти, вдруг замер на секунду, задумавшись. Затем снова сел, молча поднял кружку, словно что-то решив, и негромко сказал:
— Давайте досидим сегодня вместе. Вряд ли в ближайшее время выпадет ещё такой случай.
Они молча кивнули, и оставшееся время до ночи просидели втроём, будто возвращаясь в то далёкое прошлое, когда вся дорога была впереди. Вспоминали рейды, смеялись над старыми глупостями и делали вид, что завтрашнего дня не будет — есть только вот это тёплое, странно домашнее место на окраине шумного и злого города.
Поздней ночью, когда бар почти опустел, дверь открылась, впуская внутрь рыжего и раскрасневшегося от выпивки механика из дока. Он широко улыбнулся, увидев Вектора:
— Ну, Вдоводел! Мы тебя по всему Шлюзу ищем, пошли к нашим! Там вся команда ждёт, хотят тебя проводить по-человечески!
Вектор бросил на Мрака и Анессу быстрый взгляд, затем устало усмехнулся:
— Я только с ними.
— Ой да пойдём конечно, Анесска нам как сестра, а Мрак угрюмый дед, — загоготал докер.
Гудели до утра, сначала пили тихо, потом — громко. Анесса сидела рядом с Мраком, наблюдала, как с каждым часом у Вектора в глазах гаснет что-то тяжёлое, будто развязывался узел.
Под утро, когда жара ещё не началась, а алкоголь начал медленно вытекать из вен, Рык — хозяин дока, бывший лидер клана — встал, подошёл к Илье и, не говоря ни слова, положил в его ладонь тяжёлый предмет.
— Клиентов ты нам на год вперед обеспечил. Держи, — буркнул он.
Это оказалась зажигалка. Тяжёлая, чёрная, с выжженной гравировкой на боку: «Вектор». Конечно, она не была выполнена на заказ, Рык просто нашел её в своих старых вещах и по быстро выбил на ней позывной парня, но Илья растрогался.
— Чтобы трубку свою грел, когда в пустоши холодно, — добавил Рык и хлопнул Илью по плечу.
Ночь закончилась медленно. Как заканчиваются хорошие песни — не резко, а долгим эхом. К первому свету докеры расползлись по нарам, немного поспать и приготовиться к новому тяжелому дню. Мрак и Анесса помогли Вектору собрать пожитки, тех оказалось немного.
Пошли пешком, без лишних слов, огибая сонные улицы Вулканиса, залитые тусклым рассветом. В это время суток, даже после отмены комендантского часа — наступало затишье.
Ворота боевой зоны были неприметны, без знамен и приветствий. Суровая арка, грубые створки, охрана с потухшими глазами, за ними начиналась другая жизнь.
У стены Вектор замер. Оглянулся. Долго смотрел — не на прощание. Скорее, как человек, который хотел врезать в память тёплое воспоминание.
— Ну что ж… — тихо бросил он, голос дрогнул. — Не поминайте лихом.
Он подошёл к Мраку, протянул руку. Караванщик сжал её крепко, по-мужски, с той силой, в которой пряталась гордость и боль.
— Береги себя, — глухо сказал Мрак.
— Ты тоже, — отозвался Вектор.
Затем шагнул к Анессе. Она обняла его быстро, крепко, будто прощалась с младшим братом, который вдруг стал взрослым. Пальцы дрогнули на его спине, и в этот момент стало ясно — между ними всё сказано, и не надо слов.
— Иди. И не смей умирать, — тихо произнесла она.
Он кивнул. Сделал шаг назад, вздохнул, развернулся и, не оборачиваясь больше, вошёл в проём ворот. Железо
