несколько секунд снова грохнул раскат грома. Гарри поднял взгляд, размышляя, где сейчас безопаснее – под деревьями или на открытом воздухе.
Расставшись с Пенникоттом и вернувшись домой на Норт-стрит, он обнаружил, что Конни ушла, прождав больше часа. Потом увидел записку, которую она оставила ему на подносе в холле: она просила его как можно скорее приехать в Блэкторн-хаус. Писала, что должна ему что-то сказать. Под этой впопыхах нацарапанной запиской стоял постскриптум, даже в такой мрачный момент заставивший его улыбнуться.
«Очень красиво. Вы, без сомнения, настоящий художник». И внизу: «Спасибо. К. Г.».
Он намеревался выполнить ее просьбу, но, добравшись до окраины Фишборна, понял, что лучше сначала побывать в коттедже «Фемида». Ему отчаянно хотелось увидеть Конни, но коттедж «Фемида» был их единственной зацепкой, и, если Пенникотт не собирается действовать, значит, действовать будет Гарри. Он никак не мог бросить сейчас своего старика.
Он знал, что Конни поймет. Она ведь тоже любит своего отца.
К своему удивлению, он заметил, что по дороге катит двуколка без возницы. Кроутеровская? Гарри увидел белки глаз лошади, обезумевшей от грома и свиста ветра, и схватился за поводья. Лошадь встала на дыбы, но Гарри удержал ее и долго возился со сбруей, пока не распряг. Как, черт возьми, эта лошадь до сих пор не покалечилась? Гарри толком не умел обращаться с животными и не знал, как будет лучше: привязать лошадь и поискать кого-нибудь, кто ею займется, или отпустить на волю. Прямо над головой грохнул еще один удар грома, и решение было принято за него. Лошадь вновь встала на дыбы и вырвала у него из рук поводья. Он не смог их удержать. Теперь можно было только надеяться, что лошадь сама найдет обратный путь в Фишборн.
Гарри поскользнулся в грязи и чуть не упал. Он тяжело брел по тропинке, и с каждым шагом ботинки увязали все глубже. Наконец он с облегчением увидел впереди, в конце дороги, маленькое здание на большом участке земли. Справа лес, прямо впереди море. Гарри предположил, что это, должно быть, и есть коттедж «Фемида», хотя для столь скромного домика такое название казалось слишком вычурным.
Он убедил себя, что отец там. Теперь, добравшись на место, он не знал, как лучше поступить. Если старик здесь и его удерживают против воли (несмотря на все невысказанные инсинуации Пенникотта, это было единственное объяснение, которое Гарри был готов принять), то ни в коем случае не следует вваливаться туда с риском все испортить. Гарри подумал, что, вполне возможно, Пенникотт уже здесь, хотя никаких следов его присутствия не заметил.
Сильный порыв ветра едва не сбил его с ног. Промокшая насквозь одежда тяжело облепила руки и ноги. Гарри понимал, что долго оставаться снаружи невозможно. Он огляделся в поисках места, откуда можно было бы наблюдать за домом. Поднял воротник, пригнулся пониже и побежал к чему-то похожему на угольный погреб в дальней части коттеджа. Сгодится пока.
Едва укрывшись там, он снова подумал о Конни. Он надеялся, что, какие бы неприятные факты ни всплыли о ее отце, она сумеет с этим справиться. Гарри твердо решил, что будет рядом с ней, как бы ни сложились обстоятельства.
Милл-лейн. Фишборн
Мельничный пруд вышел из берегов. Вода хлынула через дорогу, к тем домам, что стояли внизу, поднялась на крыльцо и стала просачиваться в щели между дверьми и каменными порогами Пендриллс и Солт-Милл-хаус.
Плащ Пенникотта развевался на ветру. Он поднял руку и снова постучал в дверь Слей-Лодж.
– Сэр? – крикнул он. – Откройте дверь, пожалуйста. Это полиция.
Дом, казалось, молча смотрел на него. Все окна были плотно закрыты. Никаких признаков жизни. Пенникотт проклинал ту отсрочку, которая понадобилась ему, чтобы получить нужные доказательства. Когда имеешь дело с людьми, надежно защищенными своим состоянием и положением в обществе, промахи недопустимы, поэтому Пенникотт скрупулезно придерживался правил. Он взглянул на часы. Его коллеги уже должны бы прибыть в коттедж «Фемида», если Апулдрам-лейн еще проходима.
– Сэр? – крикнул он снова.
На этот раз, снова не получив ответа, Пенникотт отступил. Подозвал молодого полицейского, ожидавшего поодаль.
– Придется выломать, – сказал он.
Они навалились плечами на дверь.
– Еще раз, – скомандовал Пенникотт. – Еще!
Мало-помалу петли затрещали и начали подаваться. Наконец, после очередной попытки, дверь отлетела от косяка, и они оказались внутри.
Пенникотт бросился в дом и увидел огромного лебедя, стоявшего в коридоре.
Он сразу понял, что здесь никого нет. Дом выглядел пустым.
– Проверьте наверху, – приказал он.
Сам Пенникотт прошелся по кабинету и гостиной и заметил, что все ящики письменного стола открыты. Оставалось надеться, что остальным, тем, кто отправился в коттедж «Фемида», повезет больше.
– Нашли что-нибудь? – спросил он, когда молодой человек появился снова.
– Только это, – сказал тот и протянул Пенникотту моток проволоки, какой обычно пользуются таксидермисты.
Глава 48. Коттедж «Фемида». Апулдрам
Конни, пошатываясь на усталых ногах, вошла в вестибюль, где можно было наконец укрыться от бури, а затем кое-как закрыла мотавшуюся на ветру дверь.
Первым чувством было облегчение. Кожа у нее задубела от соленой воды, принесенной с моря. В коттедже стояла полная, абсолютная тишина.
– Отец?..
В воздухе висела странная смесь ароматов. Свечи, благовония и еще что-то неприятно сладкое. Давний, привычный запах, хорошо знакомый ей по мастерской.
Кровь.
– Гиффорд?
Он ведь прячется здесь? Куда ему еще идти?
Из холла вели две двери по бокам, а третья была впереди, в конце коридора. Все они были закрыты. Конни зашла сначала в комнату справа. Небольшая гостиная. Она была пуста, хотя и хранила следы чьего-то недавнего присутствия. Тарелка, нож, стопка газет и несколько книг на невысоком столике. Конни уже хотела вернуться в холл, когда заметила название самой верхней книги в стопке. Она взяла ее в руки.
«Миссис Р. Ли. – прочла она. – Таксидермия, или Искусство сбора, подготовки и монтажа образцов естественной истории. Лондон: Патерностер-Роу, 1820».
Судя по всему, то же лонгмановское издание, что и у ее отца. Потом Конни вспомнила, что не могла найти его, когда они с Гарри были в мастерской. Она открыла форзац и увидела на внутренней стороне обложки отцовский экслибрис: «Мистер Кроули Гиффорд, чучельник».
Отец принес книгу сюда? Одолжил кому-то?
Взгляд Конни упал на книгу, придавленную руководством миссис Ли. Но это оказалась не книга, а ее дневник. Тот самый, пропавший еще в среду. Неужели отец и его взял? И тоже принес сюда? Едва ли. В тот день он был в ужасном состоянии, пьян почти до беспамятства.
Конни перелистала страницы, сама не зная,
