— последний хранитель этого артефакта, он укажет точнее, где искать.
Ростислав смотрел на Кудеяра, переваривая услышанное.
— Ты узнал, что хотел. Забирай крест с ожерельем и иди, — с металлом в голосе произнёс демон. — И ещё, как только ты возьмёшь в руки посох, его сила проявится, и это увидят все. Вся тёмная сторона объявит на тебя охоту. Так что не медли…
Росс потянулся к артефактам на столе.
— Ростислав, — произнёс демон.
Опричник поднял глаза.
— Удачи тебе! И помни о нашем договоре.
Кивнув в ответ, Росс медленно протянул руку. В тот момент, когда его пальцы коснулись креста, в зале погасли все факелы. На секунду воцарилась абсолютная тьма. Когда свет вернулся, Ростислав стоял один в пустом переулке, из которого они свернули в затаённый двор-колодец. Артефакты были у него в руках, а в кармане лежала чёрная визитка с адресом.
Росс, спрятав крест и ожерелье под одеждой, шагал по обледенелому переулку. Каждый шаг отдавался тяжким камнем на душе. Столько лет он по приказу царя гонялся за Кудеяром — тот всегда был достойным противником. А теперь… Теперь всё перевернулось с ног на голову. Чтобы отвлечься от мрачных мыслей, Росс решил сосредоточиться полностью на том, что ему предстояло сейчас.
«Сначала посох. Остальное… если останусь в живых», — мысленно пробормотал он, стараясь не думать о договоре с демоном.
Никольская церковь вынырнула из темноты, как призрак. Калитка на замке. Росс легко перемахнул через ограду, черканув рукавом по острым зубьям. На заснеженных ступенях в тишине ночного мрака сидел тот самый нищий старик. Его потрёпанный тулуп казался частью церковного пейзажа. Ростислав медленно, стараясь видеть всё, что творится вокруг, подошёл к нему. Тот, словно очнувшись от полудрёмы, посмотрел на него снизу.
— Пёс государев, что привело тебя сюда посреди ночи? — спросил старик.
— Ты знаешь, что я опричник? — насторожился Росс.
— Я много что знаю, много что видел, — загадочно улыбнулся тот.
— А где царский посох знаешь? — спросил Росс, выдержав небольшую паузу.
— Отчего же не знать, конечно, знаю, — в своей характерной манере растягивать слова произнёс нищий, — да вот он…
Старик поднял лежавшую рядом на ступенях длинную палку, которая служила ему вместо костыля, и протянул Россу. Опричник машинально взял её в руки… — и мир перевернулся. Волна энергии прокатилась по телу, наполняя силой, палка поплыла в руках, меняя форму. Сомнений не было — это Царский Посох.
— Так что же ты раньше-то молчал?
— Да ты как-то меня о нём не спрашивал, — пожал плечами дед.
Ростислав изучал посох. Неужели это был он? Сомнений не было: все мелкие детали соответствовали тому, что он видел в руках царя. А излучаемая посохом сила не оставляла никаких сомнений. Росс, обладавший способностью видеть ауру, наблюдал сейчас его золотистое свечение.
— А где… — обернулся Ростислав к старику.
И замер, обнаружив, что никого рядом нет. Нищий словно растворился в морозном зимнем воздухе.
Глава 16
Максим Ровяковский застыл в кресле. Его взгляд, остекленевший и пустой, упирался в одну точку на стене. Пальцы методично выстукивали нервный ритм по полированной поверхности стола, выдавая скрытое напряжение. В углу кабинета, съёжившись, ерзал на стуле Курбинин — он то вздрагивал, перекидывая ногу на ногу, то менял позу, не в силах найти удобное положение.
Последнее время все шло наперекосяк. Происходящие события выбивали почву из-под ног. Удары сыпались один за другим, и даже у Курбинина, привыкшего к жестким разборкам, не было опыта противостоять такому напору.
Максим ждал. Ждал информации от своих людей в спецслужбах. Ждал хоть какого-то знака от Верховного — того, кто связывал его с миром демонов. Происходящее уже не укладывалось в обычные схемы. То, что происходило, нельзя было списать на банальный передел сфер влияния, в которых Ровяковский разбирался, как никто. Да, Курбининых трясло — но это было объяснимо. Однако в Ростове Великом… Там произошло нечто из ряда вон.
Там вырезали не просто элиту. Вырезали тех, кто держал эту элиту на поводке. Кто-то нанёс удар по самим хозяевам игры. И теперь там, в том мире, началась настоящая буря. Видя угрозу, они взялись за дело. Ровяковский чувствовал это — смутное, давящее беспокойство, будто где-то вдали началось землетрясение, и вот-вот дойдёт до него. Разведки, спецслужбы, его собственные каналы, все, с кем он работал, — всё пришло в движение. Всех интересовал артефакт, внезапно всплывший в этой игре.
Операция — ликвидация Воротынских — обернулась провалом. Его людей перебили, артефакты исчезли. Очевидно, желающих завладеть ими оказалось куда больше, чем он предполагал.
Но больше всего Ровяковского беспокоил он — человек без прошлого, словно возникший из ниоткуда. В памяти всплывала старая история его семьи. Его предки, воспользовавшись смутой, вели сложную, многоходовую игру, сулившую им хороший банк и власть над этим диким краем. Двадцать пять лет интриг, подкупов, угроз — почти все бояре были в их кармане, темные силы благоволили им. А потом, как черти из табакерки, появились провинциальный князь и какой-то нижегородский мужик — и «перевернули стол»… Сейчас всё начинало напоминать тот давний кошмар.
Курбинин нервно наблюдал за Ровяковским, понимая: тот тоже на грани. Люди из спецслужб молчали. Молчал и Верховный, темный управляющий, что держал нити, ведущие в потусторонний мир. От него тоже не поступало ни приказов, ни сигналов — лишь гнетущая тишина. Внезапно зазвонил телефон. Максим поднес трубку к уху — звонил его человек из ФСБ. Разговор был коротким.
— В общем, так, — Ровяковский бросил трубку и повернулся к Курбинину, — твой хороший знакомый сейчас в Старо-ваганьковском переулке. Бери моих людей из службы безопасности и выдвигайся. Не знаю, сможешь ли взять живым… Но убрать — обязательно. Его надо остановить.
***
Из размышлений о том, куда пропал нищий, Ростислава вывел виброзвонок телефона. На экране определился номер Хворостина.
— Все нормально? — спросил Росс, приняв вызов.
— Ты куда пропал? Вроде сказал, что ненадолго. У нас-то все нормально, если не считать того, что мне несколько раз звонили со службы. Я не отвечал, но видимо, хотят срочно вызвать, — ответил Сергей, — пятнадцать минут назад все спецслужбы подняты по тревоге, как при массированной террористической атаке. Михаил поехал в контору узнать в чем дело. Ты имеешь к этому какое-то отношение?
— Возможно, — коротко ответил Росс,
